XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Не спалось. Вовка ворочался в кровати, не замечая громовых раскатов за окном и не обращая внимания на серые трепещущие тени, наползавшие со всех сторон, словно лапы страшного чудовища. Назойливые мысли не покидали его беспокойный юный мозг. Вчера он с одноклассниками был на космодроме. Казалось бы, заурядная экскурсия – любой детсадовец был там не единожды. Однако было одно «но». И именно это «но» не давало Вовке покоя.

Вот уже несколько десятилетий человечество активно осваивает межзвёздное пространство в поисках места, пригодного для возрождения цивилизации в том виде, в каком её помнили прошлые поколения. Вовка не помнил. Не мог он помнить то, что было за сотню лет до его рождения. Зато прекрасно видел и понимал мир, в котором ему приходилось жить. Не забывать менять воздушный фильтр, вовремя пополнять домашние запасы воды и воздуха – повседневные бытовые заботы, входившие в обязанности всех подростков. Взрослым не до мелочей. Современные технологии, конечно, несравнимы с теми, что описаны в учебниках истории. Но… Снова это «но». В бурлящем потоке стремительной жизни не хватало теплоты, умиротворённости, даже места, в конце концов. Нехитрая обстановка комнаты, в которой Вовка ютился вместе с матерью, давно знакома его обитателям: пластиковый ультрабелый стол – настолько ослепительный, что не было необходимости пользоваться освещением; два таких же табурета, вечно нагромождённые один на другой и, кажется, никогда не стоящие порознь, чтобы не занимать и без того малое жилое пространство; пара серых квадратов на противоположных стенах – откидные спальные полки, назвать которые кроватями не повернётся язык; да еще окно видеофона на металлизированном полотне входной двери. Всё. Ни улицы мегаполиса, ни школа, ни развлекательные центры, столь же небольшие, как и всё в этом перенаселённом мире, не могли порадовать глаз солидностью габаритов. Выручали виртуальные фильмы. Но рано или поздно приходилось возвращаться в реальность, а здесь всё иначе. Нагромождение унылых пластиковых стен, возвышавшихся, казалось, к самым небесам – столь же меланхоличным и безотрадным, как и само существование на этом неизбежно умирающем шарике, некогда бывшем благоухающей жизнью планетой – отнюдь не придавало сил. А Вовка был подростком, более того, он был неисправимым мечтателем. Насмотревшись старых фильмов, он грезил необъятными просторами лесов и полей, бурными потоками рек и водопадов, бездонными небесами и океанами. Он с малых лет верил, что где-то есть «та самая» планета. Не просто верил – искал. Многие ночи проводил он на крыше. Некогда новый, а теперь уже изрядно потрёпанный телескоп давно уже оставил в сверкающей чернотой наночерепице глубокие вмятины, приходившиеся точно по размеру его широко расставленным «лапам». И нашёл! Ровно два года назад всё-таки нашёл!

С трудом дождавшись утра, юный первооткрыватель, взволнованный и полный счастливого нетерпения, сразу помчался в Департамент. Там важный седовласый дяденька брезгливо погладил Вовку по голове, и, снисходительно улыбаясь, посоветовал немного подрасти. Никакие уговоры не убедили его хотя бы краем глаза взглянуть на яркий крестик, которым на карте были помечены координаты. Потом были посещены многие министерства и ведомства, коалиции и союзы, многочисленные ассоциации, хотя бы мало-мальски имеющие отношение к астрономии. Ничего. Но Вовка не сдавался. Долгие месяцы высчитывал и вычерчивал он тот сегмент звёздной карты, который каждый астронавт, заботясь о безопасности, считал своим долгом облететь стороной. Долгие часы он корпел над доказательствами сходства найденной планеты с родной Землёй. Никто не слушал. Или не слышал. Или не хотел ни слушать, ни слышать.

И вот, наконец, экскурсия. Не просто экскурсия – предложение стажировки на звездолёте. Мечта! Как часто он представлял, как летит сквозь миллиарды звёзд! В невообразимую картину собирало сознание поток мечущихся образов, представляющихся Вовке. Потоки рассыпающихся искр и ослепительных вспышек далёких светил стремительно мчались мимо, не оставляя и следа. Удивительно хрупким посреди этого безграничного хаоса казался не только сам Вовка, но даже огромная планета. Да что тут говорить, вся Солнечная система была лишь микроскопической точкой в необозримом просторе космоса. Ожидание будоражило воображение. Завтра, уже завтра ему исполнится четырнадцать, и можно будет поступить стажёром на звездолёт. Разве можно спать в ожидании такого события? О, как он помчится в Департамент! Теперь его не остановить! Никто не посмеет смотреть на него свысока! И он сможет. Он сделает. Он докажет.

***

— Давление? – стандартно звучал голос в шлемофоне скафандра.

— Норма! – Владимир Алексеевич улыбнулся.

— Кислород? Углекислый газ? Примеси? – следовал протоколу помощник командира.

— Да всё в норме, всё-ё-ё! – весело закричал Владимир Алексеевич, срывая шлем и падая навзничь на бархатную гладь травы.

За три года службы Вовка вырос, возмужал и превратился в энергичного молодого пилота. Владимир Алексеевич – это он самый, прилетевший к своей детской мечте, ставшей реальностью. Лёжа посреди благоухающей всевозможными ароматами поляны, он восхищённо смотрел на золотое зарево заката и думал о том, сколько настойчивости и красноречия ему понадобилось, чтобы убедить руководство направить звездолёт к яркому крестику, поставленному детской рукой на старой потёртой карте…