Девочка-улыбка подошла к маме и показала рисунок:
— Мам, смотри, это солнце. Прямо как в окне, такое же яркое и теплое! А лучиков столько же, сколько и мне лет — уже целых… Раз, два… пять. Мам, ты не переживай, что оно пока что лысым получается. Я вырасту и дорисую!
Усталая женщина мельком взглянула на рисунок и потрепала дочку по голове. Солнце, словно сквозь бумагу услышав про свой недостаток и застеснявшись, стало каким-то слишком плоским и овальным. От этой странной фигуры отходило несколько палочек-лучей.
— Красивый рисунок. И ты у меня красивая…
— Мам, а я тебя люблю, – с этими словами девочка вдруг подпрыгнула и обняла её. — Мам, а что такое любовь?
Уже через пару секунд в соседней комнате что-то упало, и послушалось сконфуженное и немного виноватое «ой!»: ответа дочка не дождалась, убежала; некогда, приключения зовут.
Женщина снова взглянула на рисунок, а после — в окно. Тусклый закатный свет солнца делал видимыми потрёпанные многоэтажки. Цвета были такие, будто сам Создатель забыл помыть кисточки перед тем, как наносить на холст новые краски. «Она и есть любовь», — думала Наталья, выставляя творение дочки на полку и улыбаясь.
***
Соседи уже давно свыклись с мыслью, что живут на этаже одни — с тех пор, как дочка Натальи уехала, в квартире 19 по вечерам было безмолвно. Лестничный пролет там особенно полюбился паукам — они и добавляли заброшенности. Стекло в оконной раме давно было разбито каким-то горе-футболистом, и сквозь него на порог одинокой хозяйки безуспешно старались вдохнуть жизнь лучики солнца.
Ни единого лишнего звука не раздалось, пока молодая девушка проходила по знакомому коридору; бесшумно провернулись в замке ключи, и запах подъездной сырости перекрыл родной запах маминых духов.
Когда она в последний раз переступала порог, весь мир ещё светился радостью. Всё было хорошо — не было причин для возвращения. Не было бессонных ночей, не было веры в то, что улыбка может обмануть.
Наталья смотрела в окно, сидя на потертом жизненными трудностями стуле. Пожелтевший лист бумаги неизменно стоял на полке — к детскому рисунку были аккуратно добавлены еще 14 палочек-лучей. Солнце уже не было «лысым», но отчего-то грустило. Когда-то веселый, желтый свет карандаша, сливаясь выцветшим фоном, смотрелся убого и разочарованно.
Девушка неслышно подошла к своему по-прежнему самому родному человеку. В горле стоял ком, по щекам неуверенно стекали капли боли, но на лице всё ещё держалась улыбка. Как-то особенно беспомощно взглянула в то же окно — солнце было мертво. В облаках вырисовывался когда-то близкий силуэт.
— Мам, а что такое любовь?..
