XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Глава 1.

–Ты что, реально в Кристи втюрился? Ну ты даешь! Эй, народ, Васька втрескался! Не угадаете в кого!

Вася ушёл. Ему было всё равно, что над ним смеются. Да, он действительно влюбился в одноклассницу Кристину. Она, наверное, и рассказала Полине об этом. Здесь его не понимают. Ну и не важно. Ему всё равно. Он чувствует себя другим. Но есть люди, которые такие же. Не смеются над всем, что не приходилось испытать на собственной шкуре, уважают его. Например, на прыжках в воду в их группе все такие. У них очень дружелюбная атмосфера. И все друг друга уважают. А одноклассникам на него наплевать. У них в классе другие люди. Васе всё равно, как они к нему относятся. Они, кроме Кристины. Как к нему относится Кристина, ему как раз было не всё равно. Совсем не всё равно. Но она относилась к нему так же, как и остальные. Он не знал, что делать, что бы она его полюбила. Может быть, надо…

Его размышления прервал звонок. Он поспешил к классу. Думая, он отошёл довольно далеко от кабинета истории. А историчка не терпит опозданий. Пару влепит, он был уверен. Тогда в четверти выйдет трояк. Мама тройку по истории в третьей четверти точно не простит.

Вася подбежал к кабинету. Со звонка прошло полторы минуты. Для исторички это много.

Он постучался в дверь.

– Простите за опоздание. — сказал он, прекрасно понимая, что училка не простит. — Можно войти?

– Нет, нельзя. Фамилия.

– Кузнецов.

– Всё. Свободен. Выйди из класса. В четверти ставлю три.

Вася вышел. Всё случилось именно так, как он и предполагал. Это был последний урок сегодня и одновременно последняя история в четверти. Исправить нет ни малейшей возможности. Ему-то не важно, но мама будет орать. Хотя сделать ничего нельзя. Но был во всём этом и плюс — он получил время ещё подумать.

* * *

Прозвенел звонок. Вася не удивляется, что никто не выходит. Ольга Сергеевна никогда не отпускает класс сразу после звонка.

Через несколько минут из кабинета начал выходить их 7 «Б».

–Что проходили? — невесело спросил Вася.

–Английскую буржуазную революцию. — ответила лучшая подруга Кристины Полина. — Ничего интересного. А тебе как? Весело тут было?

– Могло бы быть и веселее.

Василий пошёл домой. Как всегда один, хотя Кристина шла в ту же сторону и вышла почти одновременно с ним. Но она его игнорировала. Как и все.

Глава 2.

Первым уроком на следующий день была география. Географ Павел Ильич, он же классный руководитель седьмого «Б», начал с организационных вопросов:

-Вчера я спросил, кто пойдёт на выступление прыгунов в воду, ваших ровесников. Итак, кто пойдёт? Поднимайте руки.

Это было ближайшее выступление, на котором Василий будет прыгать с вышки. И к его удивлению, Кристина подняла руку. Неужели его возлюбленная Кристина увидит его прыжок? Его любимый прыжок с 2,5 винтами впервые показался ему слишком простым. А ведь тренер давно предлагал попробовать что-нибудь посложнее. Выступление будет в среду. Сегодня пятница. Времени мало, но надо рискнуть прыгнуть не с пятиметровой вышки, а с… с 7,5 метров, и с тремя оборотами. Тренер Алексей Петрович разрешит попробовать, он знает, что Вася прыгает очень хорошо. Но сможет ли он? Должен. Ведь если Кристина увидит, как он прыгает, она должна его полюбить. Или не должна? Во всяком случае надо попробовать. Надо.

* * *

-Алексей Петрович, здравствуйте! — сказал вечером того же дня Вася тренеру.

-Привет.

-А можно я не с 2,5 винтами прыгать буду?

-Всё-таки решил прыгнуть как-нибудь посложнее? Можно конечно. Как прыгать будешь?

-С 7,5-метровой вышки с тремя оборотами.

-Можешь попробовать. Только есть риск что ты в полёте отклонишься от прямой траектории и свернёшь к бортику.

-Не важно, я готов прыгать. Можно попробовать?

-Конечно.

Забравшись на вышку, Василий понял, что мысленно всё было гораздо проще. Он даже никогда не смотрел с такой высоты на воду, а тут прыгать… Может развернуться? Он уже был готов сдаться, но увидел, что все смотрят на него. Все снизу. Кто-то совсем с земли, кто-то с других вышек, но все снизу. Позориться Васе не хотелось. А ещё три оборота… Впрочем, плохо прыгнуть лучше, чем развернуться и пойти назад.

И он прыгнул. Трёх оборотов, правда, не получилось и в воду он упал совсем не красиво, а как будто его с самолёта столкнули. Но он прыгнул! И все ему аплодируют! А Кристина? Нет, если бы она здесь была, ей бы вряд ли понравилось. Потому что прыгнул он плохо. Но это ничего к среде всё будет получатся. Когда он получил двойку по истории, мама устроила какую-то лекцию, что-то типа «Как надо жить», и наверное, «Как важна история». Нельзя сказать, что бы Вася особенно слушал, но он услышал что-то про силу воли. Может, надо было послушать. Но если у него есть эта самая сила воли, он в среду будет исполнять этот прыжок. Начались каникулы. У Васи будет достаточно свободного времени, что бы отработать прыжок.

Вася выплыл к берегу и подошёл к тренеру:

-Ну как вам?

-Для первого раза сойдёт.

-Буду.

Глава 3.

Дома, когда Вася перечитывал свою любимую книгу, в его комнату зашёл отец.

-Ну привет, Вася. Что с тобой в последнее время происходит? Расскажешь мне?

-Нет, — ответил Вася, даже не закрыв книгу. — нет, я не знаю… Я не знаю как объяснить… дело в том, что…

-Влюбился, да?

Вася закрыл книгу, что означало, что он намерен продолжать разговор.

-Ну расскажи мне про неё. Какая она?

-Ну… Понимаешь, она… У неё волосы чёрные. Прямые и длинные. А глаза такие… большие и зелёные. Не какого-нибудь мутно-зелёного цвета, а пронзительно-изумрудные. А ресницы длинные-предлинные. А ещё она очень умная. У неё по истории одни пятёрки, и это при том, что историю у нас ведёт Ольга Сергеевна, а более строгих учителей я в жизни не встречал. Но Кристина не зубрилка, нет. Ей просто всё легко даётся.

Александр, отец Васи, слушал молча, не перебивая, явно уважая собеседника. Только изредка он понимающе кивал.

-Понятно. Значит, ты влюблён. А она?

-А она ничего. Она знает, но относится ко мне также, как все.

-А как к тебе все относятся?

-Ну не все… Одноклассники. Я для них какой-то… другой. Понимаешь?

-Думаю, понимаю. У меня тоже так было, когда ко мне все относились как к врагу народа. Нет, не как к врагу, точно не враждебно, а скорее… ну, как к пустому месту почти. Только это пораньше было. Классе в четвёртом. Вот как сейчас помню. Я тогда Иосифом Бродским зачитывался. Я вообще стихи очень любил. Да и сейчас люблю. А папа мне Ильфа и Петрова подсовывал. Я их потом из-за этого так ненавидел! Всё друзья мои, помню, в какой-то момент «12 стульев», фильм, понимаешь, по двенадцать раз пересмотрели. А я всё не смотрел. Потом уж как-то пришлось.

-А ты спортом занимался, пап? — Вася вдруг понял, что про то, как жил его отец до его рождения почти ничего не знает. А он, оказывается, стихами зачитывался. И «12 стульев»! Это же сейчас его любимый фильм! Вот уж Вася никогда бы не подумал, что когда-то папа не хотел его смотреть.

-Да, занимался. Сначала, кажется, лыжами. Но я там на лыжах ни разу не прошёл. Осенью же мы на лыжах не катались, а зимы я так и не дождался. Бросил лыжи. Потом на фехтование пошёл. Год занимался, потом бросил. Не помню уже почему. Помню только, что потом всегда хотел, но времени не было. Это же 4,5 часа в неделю. Не мог я. Потом в бассейн ходил, но так, на оздоровительное плавание, раз в неделю.

-Фехтование? Это как у мушкетёров и пиратов?

-Ну да, типа того. — засмеялся отец. – Я один раз на соревнование ездил, третье место занял. Правда, с конца.

-Многого я о тебе, оказывается не знал.

-А я, знаешь, редко так начинаю вдруг всё вспоминать. Но сейчас вот хочется вспомнить, понимаешь…

-А как вы с мамой познакомились?

-Знаешь дядю Серёжу, маминого брата? — Вася кивнул — Ну так вот, он в ветеринарной академии со мной учился. Мы друзьями были. Да и остались в общем. Помню, как-то мы студенческой компанией пошли в поход. На Байкал. Или на Алтай? В общем куда-то мы пошли в поход. И Серёга спрашивает «А можно мне сестру с собой взять?». Мы ему разрешили при условии, что она терпеть будет трудности всякие. Ну поход, понимаешь. Там красных ковровых дорожек не расстилают. — Вася усмехнулся — А подом оказалось, что эта сестра выносливее нас. А сестра эта…

-Моя мама.

-Ну я потом влюбился. Ничего особенного. Обычная историря.

-А у нас с Кристиной?

-Пока ещё ваша история не закончилась, да и не особо началась. Может, и будет в вашей истории и кульминация, и приключения, и счастливый конец.

Глава 4.

-Здравствуйте, Алексей Петрович!

-Привет, привет от старых штиблет. Не передумал?

-Я никогда не сдаюсь. Буду прыгать с 7,5-метровой вышки.

-Три оборота ты, правда, в прошлый раз не успел…

-А я сколько получится, столько и обернусь.

-Нет, брат, так не пойдёт.

-Тогда с двумя буду.

-Ну, иди прыгай.

-Ага, уже бегу.

На вышке Василий ощутил то же чувство, что и в прошлый раз. Не хотелось прыгать — страшно. Но ведь он сказал Алексею Петровичу, что никогда не сдаётся. Нельзя же после этого так сразу и сдаться. Надо прыгать. В прошлый раз ведь прыгнул. И, вроде, живой.

Вася прыгнул, и прыгнул лучше, чем в прошлый раз. Он смог сделать ровно столько оборотов, сколько планировал, а именно два. Тренер похвалил, но сказал, что он слегка заворачивает к бортику, а если сильно завернуть, то это может быть довольно опасно. Но пока вроде он почти прямо летит, по сравнению с тем, как можно отклониться от курса в этом прыжке.

Вася прыгал и прыгал, но выровнять траекторию ему так и не удалось.

-Ну что, ещё прыгать будешь? — спросил Алексей Петрович.

-Думаю, последний раз на сегодня. Постараюсь всё-таки падать ровнее. — ответил ему Василий и пошёл прыгать.

Стоя на вышке, Вася заметил, что от страха не осталось и следа. Он привык. Правда, теперь он как никогда понимал, что есть риск. Но риск так мал, что Вася не позволил своим смутным сомнениям себя терзать, и прыгнул.

Уже в нескольких дециметрах от воды он подумал: «Я собирался выровнять траекторию, а получилось наоборот», но вдруг… Внезапно Вася почувствовал резкую боль в левой ноге. Он вынырнул, и увидел, что находится на самом краю бассейна, а края бортика и пространство от него до Васиной ноги окрашивается в кроваво-красный цвет. Вася не испугался, подумал, обычная царапина, но вот остальные, кажется, решили, что он действительно истекает кровью.

-Как ты, раненый боец? — с испугом спросил Алексей Петрович. — Всё хорошо?

-Да, нормально. Обычная царапина.

-Под названием открытый перелом. – сказал Алексей Петрович.

-Да что вы! Всё нормально.

-Да, нормально. Открытая трещина пальца на ноге, это ещё не катастрофа, с ней даже можно будет прыгать. Но если в следующий раз ты ещё сильнее уклонишься к берегу, боюсь, всё будет не совсем нормально. Ты точно уверен, что будешь ещё прыгать с двумя оборотами?

-Уверен. Да я не заверну, вы не волнуйтесь.

-Как же я могу не волноваться, если я за тебя ответственность несу?

* * *

Когда Вася вернулся из травмпункта, он решил написать письмо Кристине. И отдать потом при случае.

Он сел и начал писать.

«Дорогая Кристина!

Ты прекрасно всё знаешь, но я повторю. Всё это я делаю ради тебя. Простой прыжок сменил на трудный и опасный ради тебя. И палец сломал ради тебя. Только ради тебя, и никого больше. Я всё пойму, если ты меня отправишь… как это у вас называется… вспомнил — во френдзону. Я всё пойму, но всё-таки… Прошу тебя, не забывай о том, что без тебя моя жизнь потеряет смысл… Прошу тебя, не забывай… Прошу тебя…»

Готовое письмо ему не очень понравилось. Напоминает записку из дешёвых любовных романов. Особенно концовка. Слишком слезливо. Но выбрасывать письмо он не стал. На всякий случай.

Глава 5.

Прошло несколько дней. Вася так и не научился прыгать не загибая к бортику.

И вот наступил день выступления. Вася и его друзья вместе с тренером приехали в клуб водного спорта. Перед выступлением тренер собрал их всех и сказал:

-Ну что ж… Сегодня прыгаем. Ну, и, уж, пожалуйста, слишком не позорьтесь. Чуть-чуть можно, я разрешаю. Но не увлекайтесь. Ну идите, прыгайте.

До Васиного прыжка ещё довольно много времени, а прыжки друзей он уже видел и не раз, так что он решил рассмотреть зал. Стены и дно бассейна были уложены синей и голубой плиткой, а трибуны покрашены в разные цвета. Его класс сидел частично на ярко-жёлтых сиденьях, частично на небесно-голубых. И только сиденье Кристины было светло-бежевым. Странно, что она на него села — она всякие там пастельные цвета просто не выносит. Хотя, с этого места лучше видно, и цвет сидений вообще не имеет значения. Действительно, чего-это он — «Почему она села на сиденье такого цвета?» Глупость какая. Даже смешно. Другое должно заинтересовать — какой чудак красил сиденья так, что все сиденья ярких цветов, и всего несколько штук во всём зале бежевых, причём они все разбросаны неравномерно, но и не рядом. Это, конечно, тоже не самая интересная тема для размышлений, но пока до его прыжка думать было совершенно не о чём.

Так, в нелепых размышлениях о цветах сидений, наш Василий дождался, наконец, своей очереди. Он подошёл к самому краю вышки и посмотрел вниз. Ничего необычного, к высоте он уже привык. Вася дождался конца аплодисментов и прыгнул. В полёте он забыл про всё — про класс, который сидит на жёлтых и синих сиденьях, про Илью, который сегодня превзошёл самого себя, про тренера, который всегда поддерживает и не пропускает ни одного прыжка своих подопечных — про всё и про всех, кроме Кристины. Нет, о Кристине он не забыл…

Вдруг острая боль, которая была во много раз сильнее, чем в прошлый раз, когда он ломал палец, заставила его вспомнить о том, где он, и что он мог свернуть к бортику. Он, превозмогая боль, открыл глаза и увидел, что он совсем лежит спиной на бортике. Спасатель и тренер со всех ног бегут к нему, зрители волнуются. Вася не понял, что произошло, и потерял сознание.

Глава 6.

Очнулся он в больнице. Рядом с его койкой сидел отец. Он был явно взволнован. Вася попытался подняться, но пронзительная боль в спине повторилась.

— Папа? Что случилось? Где я?

— Вася! Как ты себя чувствуешь?

— Что произошло? — Васе так не терпелось узнать ответ на свой вопрос, что он не посчитал нужным отвечать отцу.

— Ты ударился спиной о борт, и… — В этот момент в глазах отца блеснули слёзы. — Это очень серьёзная травма позвоночника, правда. Не пытайся встать, пожалуйста, ты уже никогда не сможешь ходить… Лучше смирись с этим, ты можешь сильно испортить ситуацию попыткой встать на ноги.

— Но ведь и так люди жили, правда? — помолчав сказал Вася.

— Да, но… Врачи говорят, что нам остаётся только полагаться на случай…

— Значит, будем полагаться. — Несмотря на сложившуюся ситуацию, Вася был настроен скорее оптимистически. — Надо продолжать жить. Не унывай, всё будет хорошо… — Мысли Васи были далеки от этой больничной палаты, до такой степени белой и чистой, что Васе время от времени казалось, что он находиться в каком-то невероятном, нечеловеческом помещении. — А… Скажи, а в такой ситуации, наверное, нельзя рассчитывать на внимание…

Со стороны… Кристины.

— Кстати, раз ты о ней заговорил… Мы тут у тебя в кармане нашли… — Он показал записку, которую Вася писал несколько дней назад. — Я не читал. Почти.

Вася взял записку и посмотрел на отца. Сейчас ему захотелось, что бы он ушёл. Ненадолго, он хотел только перечитать письмо и подумать немного. Отец понял, чего он хотел:

— Я уйду? Минут на десять?

— Да, наверное. Если тебе не сложно.

Отец ушёл, а Вася перечитал письмо.

«Дорогая Кристина!

Ты прекрасно всё знаешь, но я повторю. Всё это я делаю ради тебя. Простой прыжок сменил на трудный и опасный ради тебя. И палец сломал ради тебя. Только ради тебя, и никого больше. Я всё пойму, если ты меня отправишь… как это у вас называется… вспомнил — во френдзону. Я всё пойму, но всё-таки… Прошу тебя, не забывай о том, что без тебя моя жизнь потеряет смысл… Прошу тебя, не забывай… Прошу тебя…»

Вася засмеялся. «И палец сломал ради тебя»! Палец! Кого теперь волнует его палец! Как это было глупо? Он считал, что если он прыгнет, она сразу его полюбит… Каким он был идиотом! И как он поздно это понял… То самое чувство, которое он почувствовал во время прыжка лучшего друга, то сожаление о сделанном ради Кристины, повторилось снова, и с удвоенной силой. Он даже не знал, любил ли её на самом деле? Кажется, что с того момента, как он признался ей в любви, прошла целая вечность, а на самом деле… Неделя? Признался он в четверг, прыгал в следующую среду, а сегодня… Сколько он пролежал бес сознания? День, два, неделю? Нет, неделю вряд ли. Он разорвал записку и попытался встать, что бы выбросить её. Но эта резкая боль в спине… Он совсем забыл о своей травме. Вошёл отец.

— Пап, выбросишь?

— Да, конечно.

Пока отец шёл к помойке, стоявшей в дальнем углу палаты, Вася спросил:

— Сколько я был в обмороке?

— Четыре дня.

Значит, сегодня воскресенье. Значит, с его признания прошло всего лишь двенадцать дней. Сейчас Вася уже не понял, почему это его так волновало минуту назад. Сейчас его уже совсем ничего не волновало. Ему ничего не хотелось, даже спать. Нет, ему не надоедала жизнь, но ему так не хотелось ничего. Ему хотелось обо всём забыть. Ему хотелось заснуть, и проснуться где-нибудь далеко отсюда, со здоровой спиной, совсем забыв о Кристине и о всём что с ним было последнее время. Но это было невозможно, и единственное, что ему оставалось — это спать.

Глава 7.

Вася продолжал спать. Ему снился странный сон. Сначала он увидел какой-то дом. Вася хотел подробно осмотреть здание, но почему-то он был уверен, что ему надо на третий этаж. Он поднялся туда, зашёл в ближайший кабинет и лёг на диван. Когда через несколько минут в кабинет вошла девушка, Вася невольно залюбовался ей. Он никогда не видел таких красивых людей, но почему-то девушка показалась ему смутно знакомой. Девушка стала говорить.

— Я когда к тебе шла… Ты же знаешь, что у твоей двери всё время дежурят врачи, знаешь, да? Ну и… Они мне сказали что ты можешь… — Девушка заплакала — Но это не так, я не верю… Они сказали что ты можешь умереть. Но я знаю, что свершится чудо и что ты будешь, будешь жить!

Вася слушал девушку вполуха. Она была так красива, что он не мог оторвать от неё глаз. Вася попытался напомнить себе о том, как легко он забыл о Кристине, и вдруг понял — эта девушка и есть Кристина. Вася понял, что последние несколько минут он уже не спит. Точнее не совсем спит.

— Ты молчишь… Да, я была не права, я… Ты не знаешь об этом, но я любила тебя. И люблю до сих пор! Я просто боялась, что все будут смеяться. Я сейчас понимаю, что это было глупо. Что надо было сказать тебе об этом раньше и мы могли бы встречаться. А ещё мне сказали, что ты решил исполнять такой сложный прыжок из-за меня. Если… Если это так, то значит… Значит, я виновата в том, что ты сейчас здесь с этой ужасной травмой. Но я знаю, ты выздоровеешь и будешь жить, да, я точно знаю это! Ты… Ты просто не можешь… Не можешь… Ты понял. Ты меня не слышишь. Мне придётся потом ещё раз всё повторить. И я повторю! Я могу повторять это всю жизнь. Я тебя люблю! Но я должна была сказать тебе это раньше. Но я не могла. Я не оправдываюсь, я была слишком слабовольная, я так зависела от общественного мнения. Но теперь ты очнёшься, я тебе всё это повторю и мы будем вместе! Если я тебе до сих пор нужна…

Вася почувствовал, что просыпается окончательно. Он проснулся, но почувствовал что-то странное. Какой-то предсмертный холод. Он понял, что умирает.

– Я люблю тебя также, как любил, когда решился на этот прыжок, ставший для меня роковым…

– Значит, мы будем вместе, да?

– Мы уже никогда не будем вместе.

– Но… Почему?

– Угадай с трёх раз.

Сначала на лице Кристины отразилось глубокое раздумье, а затем ужас.

– Нет, ты не умрёшь, ты не можешь умереть! Никогда!

– Ты угадала, Кристина.

– Нет, не молчи, скажи что-нибудь! Что угодно!

Но он замолчал навсегда.

Кристина ударилась в слёзы. Вбежали врачи.

– Что с ним?

Кристина заглатывалась в слезах и не могла им ответить. К тому же она до сих пор не поверила тому, что он мёртв.

— Пульса нет. — сказал один из врачей.

– Последним, что он сказал, было моё имя. Если бы я сразу призналась ему в любви, ничего этого не произошло бы! Почему жизнь так жестока?

Любовь — это болезнь. От неё нет прививок, и она иногда бывает смертельной.