С грохотом захлопнулась дверь от квартиры, и я резко рванула к лестничному пролёту. Пулей спустилась с третьего этажа и так толкнула дверь подъезда, что она стукнулась сначала о стену дома, а потом уже об свои какие-то железяки. Не прошло и двух минут, как я вышла, пробежала около пятисот метров, скажем, по местности с препятствиями.
Я достала телефон, быстро нашла подругу мессенджере и, задыхаясь, истеричным голосом начала кричать: «Тоня, Тонечка, Антонина. Ты не представляешь. Я снова! — тут я сглотнула, — была! — секунды две дала себе подышать — У неё!». Каждое слово я кричала с интонацией особой радости, хотя понимала, что Тоне может быть грустно из-за того, что тоже хочет там быть. Но как-то не хотелось сдерживать такие сильные эмоции.
Я села в такси, с невероятно большой улыбкой поздоровалась и начала слушать голосовое сообщение от подруги: » Я так за тебя рада! Очень мило, что Наталья Сергеевна снова позвала тебя пить чай». На что я ответила, что безумно этому рада, к тому же меня первой из группы в театральном кружке она пригласила в гости.
С Тоней мы переписывались потом ещё примерно до половины первого ночи, а потом легли спать, потому что завтра начинался лагерь, где соберутся люди из театрального кружка, а потом мы будем соревноваться отрядами, собранными из других кружков, во всяких мероприятиях. А самое главное, что Наталья Сергеевна будет воспитателем нашего отряда.
Просто отвратительный будильник звенел в моих ушах часов с шести утра, хотя проснулась я почему-то в восемь. Когда я увидела время на телефоне, моя безмерная пунктуальность подорвала меня с кровати и заставила начать собираться. В итоге приехала к дворцу творчества я как раз вовремя. Заходя туда, я всегда приветливо здороваюсь со всеми, кого вижу, потому что понимаю, что скоро приду к моему любимому коллективу.
– Роднульки мои! Привет! – снова мне приходилось дышать, чтобы не задохнуться от бега на лестнице. – Вы видели время? Я даже не опоздала. А где Наталья Сергеевна?
– Вероятно, спит ещё. – Тоня обняла меня, встала рядом и начала улыбаться так, будто мы с ней не общались около двух месяцев и вдруг встретились.
– Поняла, сейчас ей позвоню.
Я достала телефон, привычным движением разблокировала его и звонила на один и тот же номер, слыша только гудки. Так продолжалось минут семь, а потом наконец-то мой звонок сбросили! И мне пришло сообщение «Всё, теперь я приду, спасибо»
Вожатые, которые, вероятно, работают первый день сильно волновались. Они явно не были готовы ждать педагога час. Думаю, для них многое за этот месяц станет незабываемым опытом.
Пока мы стояли рядом с дверью в наш кабинет, я краем глаза заметила прыгающую копну чёрных волос, собранных в хвост.
– Наталья Сергеевна пришла! – не прошло и десяти секунд, как все уже подбежали к педагогу и спрашивали, как у неё дела.
Мы зашли в кабинет и начали знакомство с вожатыми. Не думаю, что было очень красиво с нашей стороны представляться выдуманными именами, но зато знакомство прошло веселее и менее продуктивно. Всё равно мы все знакомы, а вожатые и так всех сейчас не запомнят, поэтому не вижу смысла придавать важное значение этим играм в первый день.
Мне не сильно нравятся все лагерные мероприятия, но всё, что происходит после них, – это какая-то отдельная жизнь. Каждый день после дневного лагеря, который заканчивается в два часа дня, мы играли в бадминтон. Сетки у нас не было, но мы нашли много воланчиков и ракеток, поэтому каждый день играли по своим правилам не на жизнь, а на смерть.
Каждый бил так, будто от этого удара зависела вся их жизнь. Иногда к нам играть приходила девочка из платной группы, Вера, и мальчик из группы старше, Андрей. Они оба близко общаются с Натальей Сергеевной и просто люди интересные, поэтому мы не были против, чтобы они приходили.
–Вера, пойдём играть с нами. Давай, чего ты сидишь? – Наталья Сергеевна подняла с пола воланчик и подала со всей силы.
–Просто я не умею… – она почему-то сильно замялась. Было видно, что ей не нравится просто так сидеть, но что-то её удерживало с нами.
–Ничего, мы все плохо раньше играли. – это правда, как только мы начинали играть, отбить два воланчика было для нас достижением.
–Нет, я всё равно не хочу. – Вера сказала это с такой интонацией, будто очень хотела, чтобы от неё отстали.
–Ну ладно… Как хочешь. Но как надумаешь, все двери для тебя открыты. – Наталья Сергеевна повернула голову на Веру, чтобы наградить её своим любимым взглядом, чтобы та почувствовала вину из-за того, что отказывается от такого предложения, но не успела она ещё подвигать бровями, как у её ног с резким металлическим звуком упала чья-то ракетка. Громкий короткий визг заполнил весь спортзал, а её глаза через секунду уже искали виновного в этом испуге.
Внимательный взгляд педагога прошёлся по всем ученикам и остановился на шпале с белыми волосами, которая с виноватым лицом сейчас готова была подстроиться под всё, что сейчас могла сделать Наталья Сергеевна. Из-за того, что Андрей стоял близко к ней, хватило всего двух длинных шагов, чтобы подойти к нему вплотную. Она задрала голову, потому что тот был выше педагога сантиметров на 25, скрестила руки на груди, перенесла вес тела на одну ногу, а другую выставила вперёд, после чего осуждающе на него посмотрела, пытаясь принизить его морально, при этом не замечая разницы в росте.
Непропорционально худощавый молодой человек почему-то резко и с глухим звуком упал на колени, принял самое раскаивающееся выражение лица и рук и начал намеренно вести себя, как маленький ребёнок со всевозможными речевыми нарушениями.
И так было это нелепо и неожиданно одновременно, что никто не смог сдержать своего хохота, особенно Наталья Сергеевна. Она сложилась пополам и еле-еле могла дышать, потому что каждый раз, когда она хоть немного успокаивалась — видела Андрея, после чего начинался новый припадок смеха. Настолько было непривычно видеть его таким, потому что он был для нас каким-то примером, что ли… Поэтому нас тоже никто не мог успокоить. После этого продолжить играть в бадминтон мы не смогли.
Прошло около недели после того, что случилось с Андреем. Будни проходили с одной стороны однообразно, а, с другой стороны очень душевно. Последние два дня мы не играли в бадминтон, потому что по вечерам готовились к конкурсу костюмов, где из подручных средств нам надо было сделать что-то, похожее на одежду. И от нас, как от театралов, ожидали многого, потому что на всех выступлениях мы заморачивались и делали что-то необычное.
И на этот раз Наталья Сергеевна придумала что-то по-настоящему интересное. Мы должны были сделать крылья и кринолин из проволки, чтобы они держали свою форму. Для этого пришлось купить проволку 1.2 миллиметра и скручивать её так, чтобы можно было её согнуть и зафиксировать в этом положении.
Моделью мы выбрали Тоню, потому что никто не хотел ей быть, а она была не против. А ещё фигура у неё просто невероятная, поэтому единогласно было принято это решение.
Делать подобное нас жизнь не готовила, поэтому нам было тяжело, особенно вечером перед выступлением…
– Люди, у нас, правда, ничего не готово, делайте хоть что-нибудь, правда, есть чем заняться. – мне казался возмутительным тот факт, что, пока я работаю, эти бездари сидят и болтают по душам.
– Так а что нам делать то? – Ульяна, девочка которая весь год всех раздражала, а потом нормально начала себя вести в лагере, отвлеклась от длительного разговора, чтобы доказать мне, что работы совсем нет.
– Я, конечно, понимаю, что тебе с Сашей флиртовать интересно, но можешь хотя бы ещё, пожалуйста, поскручивать проволку.
Саша был единственным адекватным и приятным мальчиком в нашей группе, поэтому неудивительно, что она положила на него глаз. Но мне кажется странным тот факт, что она постоянно на него ложится, складывает на него конечности, когда считает его просто другом, причём даже не лучшим.
Они продолжали разговаривать, а я видела, что вообще никакого прогресса нет. Тогда мне пришлось действовать немного жёстче:
– Роднульки, я вас очень всех, конечно, люблю, но вы совсем что ли с ума сошли? Нам завтра показывать этот костюм, а у нас вообще нет ничего. У нас всё начато и брошено. Я вас умоляю, пожалуйста, услышьте. Я не хочу, чтобы завтра мы показали половину крыла и недоделанный кринолин. Замечательно, что вам всем так нравится эта беседа, но посмотрите на время. Восемь вечера, у нас остался час до того, как всех будут забирать домой. Наталья Сергеевна не должна следить за тем, что мы делаем или не делаем, потому что она воспитатель, который вообще не должен вмешиваться в процесс. А она тут идею нам придумала, проволку через Андрея покупает. А вы сидите и говорите, что нечего делать. Если бы у нас было уже всё готово, мы пошли бы играть в бадминтон.
— Просто ты сама ничего делать нам не даёшь. Забрала себе всю работу, а сейчас сидишь и жалуешься.
-А, так это я жалуюсь?! – я была в ярости от наглости Ульяны.- С чего бы мне это взбрело в голову? С какого вообще перепуга я должна вас заставлять работать? Это вообще всё дело командное, нет смысла в подобных заданиях, если их делает один человек. Зачем я вас вообще заставляю работать, если делать вам нечего. У нас же всё уже давно готово, это просто я тут сижу и ворчу. Меня совсем не устраивает подобный подход ко всему что делаю я и Наталья Сергеевна, поэтому…- пока я перед всеми пыталась донести мысль об уважении труда, что-то мне не давало покоя, и в этот момент я поняла, что это было.
В глазах у Ульяны блестели слёзы. Был бы это кто-то другой, я бы даже не удивилась, но для девочки со стальным, даже в какой-то степени мужским характером это было несвойственно.
Она встала и, ничего не сказав, самым быстрым шагом, которым может идти человек, вышла из нашего кабинета.
— Что же я наделала… Простите, пожалуйста, я сейчас вернусь, крутите пока вместо меня проволку.
Снова, пока я бежала по лестнице, уборщица кричала мне этого не делать. А как я могу не торопиться? Когда довела человека до слёз, и он сейчас не понятно в каком состоянии.
Я добежала до туалета и увидела её там. Только сейчас я обратила внимание на то, как она похудела в последнее время. Таких людей в театре мы назывем «пышечками», но сейчас она всё меньше походила на человека, относящегося к такой классификации. А больше стала походить на человека со среднестатистической фигурой.
Зарёванное лицо посмотрело на меня с удивлением, а потом отвернулось. Внезапно для меня отвернулось не только лицо, но ещё и всё тело. Ульяна отбежала от раковин и забежала в одну из кабинок.
— Прости меня, пожалуйста, я не думала, что подобные слова могут так сильно тебя обидеть…
— Не в этом дело. – она меня перебила, но по её голосу было точно понятно, что она немного успокоилась
— В чём же тогда?..
— У меня всё хорошо, это не твоё дело.
-Как это не моё? После моих слов ты разревелась и ушла. Что произошло?
Послышался тихий щелчок от замка, дверь её кабинки немного приоткрылась, и из дверного проёма выглянул самый верх её головы. Я смогла отчётливо разглядеть её крашенные жёлтые волосы с чёрными корнями и большие, ясные, чуть прикрытые, опухшие глаза. Она пригласила меня в кабинку и рассказала, что происходило в их диалоге, пока я не слушала.
Саша сказал, что периодически Ульяна его раздражает своим поведением, но, несмотря на это, он считает её лучшим другом. Но она восприняла эти слова совсем по-другому. Ей показалось, что он имел в виду, что та его раздражает на постоянной основе. А услышанное что-то подобное от друга воспринимается, как предательство.
И после того, как Саша договорил эту фразу, я начала свой монолог, Ульяна не выдержала психологической нагрузки и ушла.
«Как же всё в этом мире сложно»,- думала я, когда мы уже с успокоившейся Ульяной поднимались по лестнице в наш кабинет. Когда мы зашли туда, Наталья Сергеевна уже откуда-то вернулась и рассматривала кринолин, который уже доделали в моё отсутствие.
-Вот можете же, когда хотите! Только в основании он у вас кривой, нужно будет его прицепить к ремню, чтобы он хоть как-нибудь держался. Кстати, об этом же. Как вы хотите, чтобы держались крылья?
Ответа на этот вопрос не последовало так же, как и на вопрос, как мы будем представлять этот костюм, потому что обязательно с ним в комплекте должен идти номер, чтобы все понимали, что из себя этот костюм представляет. Но для того, чтобы придумать, у нас есть ещё время до завтрашнего выступления.
На следующий день всё стало гораздо хуже. У нас сломался костюм и пришлось его чинить, перестала гореть гирлянда и пришлось её запаивать, все рассорились, а номер к началу мероприятия так и не был готов.
— Быстро все подошли сюда. – надеюсь, Наталья Сергеевна не пошлёт нас сейчас куда подальше, а поставит номер.- сейчас все берём свои телефоны, включаем фонарики и начинаем запоминать движения.
Всё внутри меня ликовало. Вообще никогда за десять минут мы не ставили номера. Конечно, можно было сказать, что это лагерь и ничего интереснее нас никто не сделает, но как можно позволить себе выйти на сцену и опозориться? Просто уму не постижимо!
Вероятно, из-за того, что все наши думают подобным образом, мы выступили просто замечательно! Естественно, у нас были большие ошибки, но это никак не вставало в разрез с той невероятной красотой мигающих в темноте огоньков в форме юбки и потрясающих крыльев, которые были явно больше, чем сама Тоня.
В итоге даже Наталья Сергеевна отзывалась об этом выступлении очень хорошо, хотя такое бывает очень редко. Она говорила, что постоянно сомневалась, получится у нас или нет сделать подобную конструкцию, сможем ли мы запомнить танец за десять минут, не растеряемся ли мы на сцене. Было очень лестно и приятно слышать подобные слова, потому что подобная похвала от этого педагога — большая редкость.
После этого выступления нас ждала ещё пара дней спокойной игры в бадминтон. Снова к нам приходил Андрей с Верой, кстати, она начала потихоньку играть с нами и делать небольшие успехи.
Но после небольшого отдыха беда снова возникла, только теперь именно оттуда, откуда её ожидали. Следующим отрядным выступлением нужно было повторить клип. И как обычно, делать мы всё начали в самый последний момент. В ночь перед выступлением всем сказали купить по шесть рулонов туалетной бумаги, посмотреть один клип и найти одежду в стиле девяностых годов. А лично мне сказали, что я буду играть главную роль, поэтому мне нужно было дополнительно найти ещё один костюм, выучить слова, а ещё придумать и заплестись так, чтобы одну из причёсок мы могли легко переделать в другую.
Когда я на следующий день пришла во дворец пионеров, совсем не понимала, почему мы ничего не делаем. Мне сказали, что тот, кто играет другого главного героя, придёт позже, хотя все наши мальчики из отряда были на месте. Мы разобрали все сцены с воображаемым персонажем. А потом пришёл Андрей…
Невозможно передать словами моё стеснение, потому что по сюжету я должна постоянно бегать по сцене и визжать каждый раз, когда вижу его. Мне было очень стеснительно, но потом я поняла, что с этим чувством в театре делать нечего, поэтому теперь я спокойно могла держать руками его лицо и бегать с криками по всей сцене.
Как обычно, репетировали мы всё в последний момент, поэтому часть моего монолога была откровенной импровизацией, но в какой-то момент мне нужно было взять раннее подговорённого человека и поцеловать его в макушку.
Я вышла из зала, встала перед сценой, сделала всё задуманное, а потом в какой-то момент поняла, что нет того человека, который был подговорён… Меня не готовили к подобному исходу событий, поэтому у меня началась небольшая паника.
«Мне пропустить эту часть или взять другого человека? Если брать, он должен быть постарше или помладше? А если?…»- я постаралась выбросить все лишние мысли из головы. Какой же я актёр, если не могу принять быстрого и внятного решения? Правильно, никакой. Поэтому я взяла первого попавшегося ребёнка из зала. На удивление, всё прошло хорошо, мы продолжили выступление и сделали всё просто невероятно.
Я люблю людей, с которыми познакомилась здесь, потому что в их лице всегда можно найти поддержку. Особенно к этим людям относится Наталья Сергеевна. Мы начали переписываться просто так примерно с весны. При всём понимании, что она взрослый человек, она не считает, что может указывать людям, что делать. Если ей что-то рассказывают, она выслушивает, даёт свою оценку, объективную оценку и совет, как можно поступить и какие от этого будут последствия.
С такими людьми время летит очень быстро. По ощущениям, не прошло и двух недель, а по факту уже месяц. Весь июнь мы много гуляли вместе, творили странные вещи, готовили номера, крутили проволку, репетировали на сцене разные интересные заготовки. И вот это время подошло к концу…
На следующий год нашу группу должны разделить… Вряд ли теперь мы когда-нибудь соберёмся все вместе… Мы никогда больше не сыграем наших старых спектаклей, над которыми долго работали… Всегда, когда я раньше думала о подобном, на глазах наворачивались слёзы.
Как только на последнем огоньке нам начали говорить завершающие слова, не только я, но и большинство девочек, даже Ульяна, начали рыдать. Было грустно буквально из-за всего, поэтому мы пошли искать всё, от чего можно бы было поплакать. Мы вышли из кабинета и ходили так около двух часов. Каждый из этого лагеря, кого мы встречали, получал много девичьих слёз и соплей на свою одежду. Одним из этих счастливцев была директриса дворца творчества. Наслушавшись от нас, как жестоко нас разделят и выгонят, как мы привязались друг к другу, она пришла в ужас и решила при первой же встрече поговорить с Натальей Сергеевной.
Мы с ней разошлись и пошли искать новых людей, кому в плечо можно порыдать. Когда такие люди закончились, мы пошли в наш кабинет и начали рыдать друг другу. Но скоро наши слёзы закончились, ум прояснился, ситуация больше не казалась такой страшной, поэтому мы решили пойти поиграть в бадминтон, как ни в чём ни бывало.
Натальи Сергеевны почему-то нигде не было, скорее всего, она занимается своими важными взрослыми делами. Но нам пока это было совсем не важно, потому что мы собрались играть в бадминтон все вместе последний раз…
Пока мы играли и страдали по этому поводу, нам всем пришло сообщение в общем чате, где завтра, первого июля, Наталья Сергеевна приглашала нас собраться и всем вместе ещё поиграть, но, естественно, смогли не все, что меня очень расстроило, но помимо людей из нашей группы собирались прийти ещё Вера и Андрей с друзьями.
В этот день больше не произошло ничего запоминающегося. Засыпая ночью, я думала только о театре, об этих замечательных людях и о нашем неподражаемом педагоге.
На следующий день при встрече Наталья Сергеевна сказала, что ей придётся уехать от нас на два часа по середине нашей прогулки. Дала инструкции на тот случай, если мы закончим раньше и сказала, что ещё обязательно приедет. Малочисленной группой мы поиграли в бадминтон, потом Наталья Сергеевна уехала, но зато пришёл Андрей с друзьями.
Было очень странное совмещение двух абсолютно разных групп. И когда мы сидели и отдыхали, каждый разговаривал о чём-то своём, Андрей решил соединить всех в один диалог и спросил, что мы собираемся делать летом
— Мы с Тоней едем в лагерь в Приэльбрусье.
— Что? Турники и брусья?
— Приэльбрусье.
— Турники и брусья? Ух, ты!- один из друзей Андрея, который больше походил на деда, а не на подростка, плохо слышал на одно ухо и забавно тянул последнюю букву в слове «ух, ты», что придавало особый старческий оттенок в общении с ним.
Всем в один момент стало безумно смешно, но казалось неприличным смеяться над человеком из-за его особенностей, но сдержаться ни у кого не получилось, поэтому не понимающий уже абсолютно ничего друг Андрея предложил пойти поиграть в баскетбол на площадку, которая была в ста метрах от места, где мы попрощались с Натальей Сергеевной.
Пока время шло, всё явнее ощущалось отсутствие педагога. Я даже порывалась пойти и написать ей, что мы ушли на баскетбольную площадку, но что-то тогда меня остановило…а зря.
На площадке мы сначала оставили вещи на скамейке, а потом разделились на две группы: тех, кто хочет играть в баскетбол, и тех, кто не хочет. Я оказалась во второй группе людей, мы нашли спортивные тренажёры, качались на них и болтали, пока Андрей с друзьями и Верой кидали мяч в корзину. Прошло полтора часа с того момента, как Наталья Сергеевна должна была вернуться. Оказалось, она писала Вере и спрашивала, где мы сейчас находимся, но ответ получила только спустя сорок минут.
Теперь она не читала наши сообщения с извинениями. Такого в моей практике общения с ней ещё никогда не было. Я точно знала, что она все сообщения уже давно прочитала, просто обиделась и пыталась нам всячески это показать. Когда мы расходились, она всё ещё не отвечала. Я начала волноваться гораздо сильнее. До этого мы переписывались чуть ли не каждый день, а тут дорогой мне человек так резко пропадает из моей жизни.
Когда я приехала домой, в мою голову пришла мысль написать Тоне и поделиться переживаниями. По переписке стало понятно, что она тоже находится в подавленном состоянии. Несмотря на то, что они не были так близки, не только для меня Наталья Сергеевна была человеком особенным.
Следующую неделю, пока всех нас игнорировала Наталья Сергеевна, мы ходили гулять той компанией, на которую она обиделась. Думаю, это сложно было назвать полноценными прогулками, потому что по большей части мы разговаривали про то, как очень некрасиво поступили.
Каждый день проходил грустно. Каждый раз, когда я просыпалась, чувствовала себя подавленно. Ничего не хотелось делать, даже вставать с кровати. Подобное мне потом рассказывали и люди из этой компании.
В какой-то момент, когда мы переписывались с Верой, она рассказала, что встретила педагога на улице и спросила, как дальше буду развиваться их отношения, на что получила ответ, что Наталья Сергеевна пыталась выстраивать дружественные отношения, проводила с нами много времени, а теперь она в нас разочаровалась и решила, что мы очень безответственно относимся к нашему общению, поэтому она дальше будет общаться с нами только как учитель с учениками.
Это был удар ножом в спину. Той ночью рыдала вся наша компания. Невозможно было поверить в подобные слова нашего любимого педагога.
Пару дней я просто не могла встать с кровати. Тоня тоже была помятой, Ульяна просто не объявлялась, что для неё вообще не характерно. Мысли о том, что больше я не буду по ночам сидеть и пить у неё чай, не буду сплетничать, не буду делать ничего, что могла себе позволить до этого, убивали.
На четвёртый мой день пребывания в таком состоянии, на телефон мне пришло уведомление… Неужели это Наталья Сергеевна… Она решила написать, что больше не хочет иметь со мной ничего общего и что выгоняет меня из группы?..
Мои руки тряслись, я почувствовала, что мне резко стало безумно холодно, а потом невыносимо жарко. Думаю, незачем тянуть быка за рога. Если меня выгонят, наверно, это будет только к лучшему.
Я открыла гигантское сообщение от педагога…
Она приглашала нас на примирительную прогулку, чтобы не уходить на каникулы с недосказанным. Наталья Сергеевна хочет помириться?.. Наталья Сергеевна хочет помириться! Я написала об этом в общую группу, там все уже вовсю обсуждали это. Нашей радости не было предела!
Когда мы пришли на эту прогулку, оказалось, что это Андрей убедил Наталью Сергеевну с нами помириться. Я просто безумно счастлива! Как же классно, что у нас есть Андрей!
Никогда прогулки с Натальей Сергеевной не бывают скучными, поэтому мы с Тоней незабываемо провели последний день в нашем городе перед отъездом на турники и брусья.
Эти полтора месяца сделали нас совсем другими людьми. Думаю, мы стали ответственнее, немного опытнее, а ещё сильнее сплотились, отточили мастерство игры в бадминтон и улучшили личностные качества. Не знаю как отблагодарить вас, моих театралов, что вы есть!
Любимые мои, Роднулечки, спасибо вам за всё проведённое с вами время!!!
