Мне воля к жизни тихо нервы треплет,
В моих глазах опять стоит песок
И в строчках, что настолько откровенны,
Пытаюсь замаскировать лицо.
И может, у меня не всё в порядке,
Возможно, я сгораю изнутри,
Пока не видно слёз моих, мне ясно:
Я остаюсь, как прежде, никаким.
Агония моя продлится вечно,
Пока не будет выхода для чувств.
А выхода не будет, это точно:
Туда, где был, навряд ли возвращусь.
И лучик, скромно греющий ладони,
Погаснет ближе к ночи, до утра.
А дальше будет череда агоний –
Пустые, но знакомые слова…
С рассветом соберу себя из пепла
И с глаз небрежно уберу песок,
А часть меня воскликнет: «О, прелестно!»
«О боже!» — возразит ей голосок…
Мне воля к жизни тихо нервы треплет…
Я обернусь назад, найду огни,
Найду себя, найду и горстку пепла,
И отголоски пламенной любви…
Сгорю и вновь вернусь, как птица феникс,
И обожгу о пламя руки вновь.
– Зачем же я с огнём так откровенен?…
Ожогом ощущается любовь.
И я люблю, люблю до посинения,
Люблю до боли и до хрипоты…
И в приступе такого откровенья
Тянусь к рукам и возношу мольбы…
А на рассвете я погасну снова,
Уже не будет пламени и птиц,
Я буду элексиром опьянения –
Весёлым, для других весёлых лиц…
