XII Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Скрип печи, запах ладана после вечерней молитвы бабушки,

“была жара, жара плыла, в июле это было”

Я люблю вспоминать эту историю холодным зимним вечером, когда за окном уже давно темно. Так давно, что уже образ света дневного утратил свое очарование в моих представлениях. Лишь темнота и горящая свеча на столе, та самая, которую замечал ещё Юрий Живаго у Бориса Пастернака.

И вот стучит минувшее время в сердце. Слеза стекает по щеке, слышен ее чавкающий шлепок о стол. Звук, как проводник в мир прошлого, преобразовался в воспоминание…

Явился смутный образ… Вечер. Я здесь. Я чувствую этот старый дом. Здесь мое детство.

В углу горит лампадка, и я вижу там лик какой-то добрый, который как бы шепчет мне: «Я люблю тебя, дитя!»

И на душе так хорошо-хорошо становится, будто я в неземном мире. Детское сердце встрепенулось от ощущения нового, еще туманного, еле уловимого. Теплая дрожь прошла от него по рукам. Сердцу. Кончиков пальцев. Оно смягчило неокрепшее сознание, подхватило на руки и увлекло. Детским телом я ощутила убаюкивание, а ушами – колыбель. В глазах же отражалось светлое облако сновидений.

Спиральные водовороты: брызжет водная стихия внутри облачка, рождает пузырчатую пену, как водопад бросается в другой исток.

Вот по моим маленьким ручкам прошла покалывающая судорога. Они потеряли всякое чувство от зябкого прикосновения свистящего ветерка. Как ниточкой пробежал холодок по коже, и дошел до конечностей. Руки сковало время и не хочет более отпускать. Прямо-таки жмет и ничего поделать нельзя. Совсем как во сне: бежишь от опасности, а на самом деле топчешься на месте.

Так и тянутся в эти круги, хотят зарыться, потеряться, врасти в игру воды. Вдруг, вижу, как мокрые частички долетели до кончиков моих пальцев. Нет… То не вода, то шепот лика в углу комнаты бабушки. Это есть что-то всеобъемлющее, необъяснимое, непонятное моему маленькому разуму. Но с ним хочется поделиться, у него хочется просить прощения за шалость и проказу. Он простит и обязательно все поймет.

Это – родное. Улыбчивое. Заботливое.

Чувствую объятие, его руки теплые и сухие, как у мамы после долгой работы. Он нагнулся и приподнял мое тельце над непонятной и промозглой водной пеной. Слышу протяжное единое пение, взывающее к небесам: «Господи, спаси сие дитя!» Такие же слова я слышала от бабушки, когда она подолгу стояла на коленях в углу комнаты. С ней будто был кто-то еще, кто так же горячо и долгожданно твердил о любви и прощении.

А после последнего слова – мглистая тишина. Так пропало ощущение теплой опоры рук. Кругом осталась тьма, нет больше воды и пения. Одна только я и пустота.

– Не одна, а вместе! – доносится до моего слуха, мягким и успокаивающим голосом.

– И во тьме есть свет, и виждь и внемли! Один плохой человек перед смертью раскаялся перед Ним, просил прощения за все содеянное на Земле. Он поверил в то, что после того, как с ним совершат ужасное, он будет рядом с Господом. Человек получил ответ от Него: “ныне же” будешь со мной пребывать в раю. Он увидел свет, когда кругом была тьма.

Я тогда пожалела плохого человека, но теперь понимаю, что его счастье было больше и выше его души, он был весь счастлив.

***

За окном всё так же ночь, метель и холод. Но и свечка так же тихо горит и наполняет теплом комнату. Но во мне нет больше сомнения в свете, ведь надежда освещает меня маленькую, мою детскую душу.

Да, ручей и лампадка – всё одно, всё в нас. Создатель единый. Но мы его не видим не слышим, не ощущаем… Нельзя предугадать, откуда Он выглянет, какой предмет примет его очертания, потому что для каждого человека он исключительный. Нет одинаковых людей.

Он – каждый шорох, брюзжание ежа, треск ветки хвои, ржание кобылки. В каждом запахе полевых цветков, дождя в траве, пряном поте лошадей… Он и пробирающий до костей холод зимой, он и обжигающий язык долгожданный чай, он и пронизывающая боль коня от удара хлыстом.

Хоть и не заметен за пересекающимися линиями горя, но он всегда рядом: поддерживает нас, чуть приподнимает, как тогда в детском видении или во сне, и вселяет успокоение – надежду на счастье вместе с ним.