Солнце было размазано по небу, как варенье по куску хлеба. М-м-м… Варенье… Тихон пробовал его раз в жизни. Мальчик помог принести дрова одинокой женщине, и она угостила его хлебом, намазанным вареньем. Черничное, с легкой кислинкой, оно словно таяло во рту.
Вспоминая об этом, Тихон вздохнул. От голода свело живот. Завтрак в детском доме был очень небольшим, есть хотелось всегда. Поэтому ребята постарше в свободное время старались поработать у «городских». Его, худого и невысокого для своих 10 лет, просили сделать что-либо редко. Поэтому и запомнил Тихон тот кусок хлеба с вареньем, словно это было вчера.
К вечеру немного потеплело. Мартовское солнышко грело ласково и нежно. Тихону надоело слоняться бесцельно по чавкающим снежной грязью городским улицам, и он решил сходить на свое тайное место. Оно располагалось за березовым лесом, в нескольких километрах от города. Тихон попал сюда прошлым летом, когда решил убежать из детского дома. Он скитался почти сутки, прежде чем вышел на поляну, спрятанную от внешнего мира. Она была вся усыпана красной, как капельки крови, земляникой. Тихон наелся и набил карманы ягодой. За молодыми березками пролегала железная дорога. Но ни один эшелон не останавливался здесь. И мальчик решил вернуться…Оказалось, что отсюда до города короткой дорогой было часа два-три, не больше.
Тихон пожалел, что потратил время на поиски работы, и скорым шагом пошел прочь из города. Дойдя до леса, он понял, что ничего не получится, придется ждать, когда растает: идти было невозможно, мальчик проваливался по пояс в рыхлый мартовский снег.
Вдруг недалеко от дороги что-то засветилось. Тихон старался идти быстро, как мог. Это был куст вербы. Казалось, он светился весь изнутри ровным мягким светом. Так и хотелось прижаться лицом к мягким пушистым шарикам! Душа Тишки ликовала. Казалось, мальчик забыл и о том, что ноги промокли, а в ботинках упрямо чавкает холодная каша, что очень хочется есть, что руки замерзли и покраснели… Он смотрел на вербу и вспоминал… Вот он, маленький, вместе с мамой и отцом наряжается на Вербное воскресенье. Солнце яркое и теплое. И такие же пушистые веточки вербы в руках… «Верба хлест, бей до слез»,- говорит он, смеясь.
Тишину разрезал сигнал паровоза, и Тишка словно очнулся от долгого сна. В седой серой действительности не было места для воспоминаний. Но веточки вербы напомнили ему то время, когда рядом были отец и мама, когда он был счастлив… Тишка заплакал. Горячие детские слезы обожгли замерзшие щеки. Казалось, что и заснеженный лес тихо вздыхает, жалея сироту.
«Пора идти»,- подумал он, нарвав небольшой пучок вербы.
Когда он возвращался в город, вокруг лежали голубые мартовские тени. Мыслями он был совсем не здесь, таким ярким и теплым было воспоминание детства, что он почти не чувствовал холода и голода. А в руках держал маленький пучок вербы…
Весна была робкая и несмелая. Несколько раз порывался Тишка пробраться на тайную полянку, но снег не пускал. И вот, наконец, апрельским воскресным утром он оказался там. Земля только-только просыпалась ото сна, кое-где белели маленькие горстки снега. «Как сахар»,- подумал Тишка. Он вспомнил, как прошлым летом с тоскою провожал пробегавшие мимо эшелоны. И вдруг один из них стал снижать скорость. «Эй, малец,- услышал Тихон хрипловатый голос бородатого солдата,- держи». Что-то белое упало к ногам. Это был … сахар. При падении он разломился, и маленькие кусочки необыкновенной белизны смешались с песком. Поезд снова набрал скорость и умчался вдаль, и Тихон даже не успел крикнуть «спасибо». Но до сих пор помнил он на вкус сахар, смешанный с песком и дорожной пылью.
Сегодня мальчик решил обследовать местность. Захватив с собою перочинный нож, Тихон привязал его к длинной палке. «Для самообороны,- подумал мальчик,- лес никак». Он уже давно хотел пройти дальше, вдоль железной дороги, но робел.
Мимо промчался поезд. Костлявые руки деревьев ловили клочья паровозного дыма. «Пойду в сторону уехавшего поезда»,- решил мальчик. Сквозь голые деревья были видны какие-то старые постройки, и поэтому Тихон шел очень осторожно.
Подойдя ближе, Тихон увидел несколько разрушенных домиков, а рядом сгоревшую церковь. Купол был разрушен, а основание, сложенное из толстых бревен, и несколько венцов, сохранилось.
Вдруг мальчик услышал в храме слабый женский голос: «Христос Воскресе»! Губы мальчика неожиданно для самого Тихона прошептали: «Воистину Воскресе»! Тихон вошел в разрушенный храм и увидел там старушку, стоящую напротив иконы Богородицы. «Здравствуйте»,- сказал мальчик. Старушка вздрогнула, строго посмотрела на мальчика и продолжила молиться.
Душа Тишки замирала. Казалось, что слова были ему знакомы, и он снова вернулся домой, рядом мама и отец…И когда женщина в очередной раз перекрестилась, Тихон робко осенил себя несколько раз крестным знамением.
Старая церковь внутри была разрушена. Огонь и суровые погодные условия сделали свое дело. Но Тихон этого не замечал. Он смотрел на трепетно колыхавшийся мотылек свечи, и ему казалось, что Богородица с иконы ему улыбается.
-Откуда ты, сынок?,- услышал он голос старушки совсем рядом с собой.
-Из детского дома,- ответил застенчиво Тихон.
-Как ты нашел это место?
— Сам не знаю. Случайно, наверное.
-По воли Божьей,- сказала, улыбаясь, старушка. Она достала из передника красное яйцо и протянула Тишке:
-Христос Воскресе!
-Воистину Воскресе, — повторил мальчик.
Он смотрел заворожено на крашеное яйцо.
— Ешь, сынок, не стесняйся.
— А вы?
— У меня еще есть.
Тут только Тихон заметил, что они вышли из церкви и стоят недалеко от полусгоревших построек. Возле одной из них на деловито копошились куры.
— А почему оно …красное?
-Сегодня Пасха — Светлое Христово воскресение. А красный цвет символизирует кровь. Красные крашенки символизируют кровь и страдания Господа на распятии. Так мы почитаем его жертву. По преданию, красить куриные яйца начали после чуда с Марией Магдалиной. Церковь очень сильно почитает святую, как равноапостольную миротворицу, которая была проповедницей воскрешения Иисуса. Святая пришла с проповедью к императору Тиберию. По старинному обычаю с пустыми руками приходить нельзя. Мария подарила императору крашенное куриное яйцо со словами: «Христос Воскрес!». Тот рассмеялся и ответил, что поверит в воскрешение, если оно покраснеет. Так и произошло, в его руках яйцо изменило цвет.
Тихон очистил яйцо и с удовольствием, нисколько не стесняясь, съел.
— Так вы здесь живете?- удивился мальчик.
— Да,- ответила старушка,- уже давно. За четыре года ты первый, кто забрел сюда.
— А как же вы справляетесь?
-С Божьей помощью. Летом огород. Зимой запасы. Да и куры в помощь, и коза Манька…Хлеба, правда, не ела уже давно, но это ничего.
— А почему … здесь никто не живет? И почему церковь сгорела?
— Пойдем в дом,- тихо сказала старушка.
Они вошли в полуразрушенную избенку, которая будто рада была гостям: «Прииишли, прииишли»,- поскрипывала дверца. Было слышно, как протекала крыша. Маленькие капельки, словно дети, прыгали в воду, плескались, а потом выбегали, оставляя на полу крошечные следы. В горнице было сыро: возле дымохода тоже протекало. Дом был старый и ветхий, как и его хозяйка.
-Тихон сел на лавку. Старушка поставила на стол крынку молока и крашенки.
-До войны это было,- начала она свой рассказ. — Село наше было небольшим, зато церковь в нем была старинная, два века стояла. И батюшка наш был добрым и справедливым. Но пришло время смутное, все и всех охватила тревога за будущее, ожила и разрасталась злоба, страх перед грабежом и насилием проник в дома и храмы.
Тихон взглянул на старушку: по ее морщинистому лицу бежали слезы.
— В тот день в церкви шло богослужение. Несколько красноармейцев ворвались в храм в шапках, громко разговаривали и ругались, сломали царские врата, ведущие в алтарь… Потом арестовали всех, кто там находился. Они срывали иконы, сбрасывали лампады. На защиту икон встала и я. Помню, что ударили сильно прикладом, упала, а потом все как сквозь сон. Очнулась от едкого дыма: церковь горела. Не помню, как встала. Увидела лик Богородицы, забрала с собой икону и выползла из церкви. На улице уже было темно. Село горело. Меня удивило, что не было ни крика, ни плача, и никто даже не пытался тушить пожар…
Только потом я узнала, что всех жителей доставили в городскую тюрьму, а потом, не дождавшись поезда, расстреляли за железнодорожным вокзалом. А батюшка наш… Его закололи штыками. Царствие небесное! Одна я выжила. Живу здесь отшельницей несколько лет. Я, коза, куры… Храм берегу. Видишь, весь не сгорел. Я как из храма выползла, молиться стала Богородице. Она и помогла: дождик начался, вот и не сгорел до конца. Да тебе, наверное, пора? До города не близко. Звать-то тебя как?
— Тишка… Тихон.
Старушка улыбнулась:
-А меня бабушкой Катей зови. В гости приходи. Да на вот тебе еще крашенки на дорожку.
И бабушка Катя дала Тихону крашеные яйца.
Тихону не хотелось уходить, но и наказанным быть за опоздание не хотелось. Он поблагодарил бабушку Катю и пошел в город. Возвращаясь, мальчик с удивлением заметил, что сегодня как-то особенно плыли облака, каким-то необыкновенным был зеленоватый дым первой листвы, и воздух был тоже особенным, полным серебристых оттенков. Ласковые солнечные лучи расстилали тепло по земле. И на душе у Тихона тоже было тепло, потому что он нашел то, что искал. Ему казалось, что именно там, в забытой всеми деревеньке, он дома, а бабушка Катя — родной и близкий человек. И только воспоминание о трагедии в этой деревне омрачали радостное настроение мальчика.
Все лето в свободное время Тихон приходил к бабушке Кате. Залатал крышу, починил курятник. Он помог посадить картофель, полол грядки на маленьком огородике, собирал хворост и рубил дрова, а потом слушал рассказы бабушки Кати о былых временах.
…Незаметно подкралась осень. Впервые Тихон радовался осенним денечкам. Сочные краски лета робко сменялись золотом и бронзой . Изменялся не только цвет лесов и полей, но воздух. Он был чище, прозрачнее и холоднее. А порой казалось, что в воздухе звенят маленькие холодные льдинки. Осень была великолепна в своей торжественности и безмятежности.
Теплым осенним днем Тихон, как обычно, пришел к бабушке Кате. Про себя он стал называть это место «домом», потому что только здесь он чувствовал себя в полной безопасности. Бабушка Катя была в церкви. Она готовила храм к празднику.
-Успение Божией Матери скоро. Нужно убрать немного. Поможешь?
Тихон с радостью согласился. В церкви он чувствовал особое успокоение, отрешение от всех мирских забот и проблем. И очень часто заходил сюда по пути к бабушке.
Тихон стал убирать пыль и грязь с пола и вдруг увидел что-то блестящее между половицами. Оказалось, что это маленький оловянный крестик. Сердце мальчика забилось быстро-быстро, как будто хотело выскочить из груди.
— Ты крещеный? Возьми его себе. Видимо, был сорван во время нападения на храм. Бабушка нашла длинную нитку и надела Тихону крест на шею.
Тишка взял в ладошку крест. Он был теплым. Тихон поцеловал крестик и бережно спрятал за ворот рубахи. Мальчик словно опять окунулся с головой в свое счастливое детство, залитое солнечным светом, где все были живы, где он купался в родительской любви, где на груди у него всегда был маленький оловянный крестик.
— А знаешь, Тихон, кто носил такое же имя, как и ты?- спросила бабушка.- Патриарх Тихон.
— А кто это?
— Патриарх Московский и всея Руси. Он был очень смелым. Во дни тяжелых гонений он призывал русских людей очистить сердца покаянием и молитвой, воскресить «в годину Великого посещения Божия в нынешнем подвиге православного русского народа светлые незабвенные дела благочестивых предков». Он выступил против посягательств на святыни и народное достояние. Его арестовали, долгое время он находился в заточении. Но власти не сломили Святителя и были вынуждены выпустить его. Несмотря на гонения, святитель Тихон продолжал принимать народ в Донском монастыре, где он уединенно жил, и люди шли нескончаемым потоком, приезжая часто издалека или пешком преодолевая тысячи верст. Скончался он в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы в 1925 году с молитвой на устах. Последние слова Патриарха Тихона были обращены к людям: «Чадца мои! Все православные русские люди! Все христиане! Только на камени врачевания зла добром созиждется нерушимая слава и величие нашей Святой Православной Церкви, и неуловимо даже для врагов будет Святое имя ее, чистота подвига ее чад и служителей. Следуйте за Христом! Не изменяйте Ему. Не поддавайтесь искушению, не губите в крови отмщения и свою душу. Не будьте побеждены злом. Побеждайте зло добром!»
— А как это — побеждать зло добром?
— Не отвечать злом на зло, прощать обидчиков. «Все, взявшие меч, мечем погибнут» (Мф. 26:52)
— А тех, кто храм сжег, людей убил, тоже простить?
— Господь прощал, и мы должны, сынок. Если злом на содеянное отвечать, никогда на земле добра не будет. Вот так-то.
Тихон впервые остался ночевать в деревне. Спал он беспокойно. Казалось ему, что кто-то ветви старой яблони настойчиво стучат в окна: «Проснись, проснись». А рано утром Тихон решил пройтись вглубь деревни. Все здесь заросло бурьяном, дичком, так что пробираться было трудно. Внимание Тишки привлек алеющий куст рябины. «Какая красная, как кровь»,- подумал Тихон и решил пробраться к ней, чтобы сорвать ягод. И тут он увидел дом. Вернее, то, что от него осталось. Стен почти не было, сохранилась только печка, да и та уже неумолимо поддалась времени и природе.
И вдруг Тихон разволновался. Ему показалось это место до боли знакомым. « Здесь стоял стол, здесь лавка»,- вслух рассуждал Тихон. И вспомнилось ему свое беззаботное детство. Вот он играет с матерью в ладушки, а потом отец говорит, что сынок совсем большой вырос, и они идут к печке измерять рост. Отец берет нож и делает на камне маленькую зарубку. «Четвертая»,- смеется отец. – Вот постреленок, большой уже».
Тихон с волнением пробрался к печке и, закрыв глаза, потрогал край стены. Вот они, зарубки, целых четыре!
— А это дом нашего священника, — услышал Тихон голос бабушки и обернулся, вытирая слезы.
… Тихон шел в детский дом, еле сдерживая желание вернуться обратно. «Накажут, пожалуй,- думал мальчик,- поздно уже». Темнело. Звезд было видно, и казалось, что в темноте небо опустилось и легло на землю. Неожиданно налетели тучи и пошел дождь. Пока Тишка бежал, вымок до нитки. Прямо у детского дома он поскользнулся, упал и зарылся носом в песок.
Его заставили раздеться и вымыться. Мальчик совсем забыл, что на груди у него был крестик.
— Что это? – спросила воспитатель? Сними немедленно.
— Нет,- твердо сказал мальчик.
— Будешь наказан.
…Дождь бросил в окно еще одну пригоршню капель, затих и уснул. Только Тихон не мог заснуть. Нет, он не боялся наказания и осмеяния товарищей, он думал том, чье имя носил. Каким же сильным духом нужно было быть, чтобы в тяжелые времена не бояться, защищать и оберегать других. Мальчик тихо перекрестился, как бабушка Катя: «Патриарх Тихон, моли Бога обо мне». А ночью ему приснился патриарх. Он был похож на доброго дедушку Мороза: длинная седая борода, золотое облаченье и добрые-добрые, немного с грустинкой, глаза.
…Вот уже две недели Тихон был наказан и не видел бабушку Катю. Отлучаться было запрещено, он помогал на кухне. А детский дом… готовился к переезду. Никто не знал, куда перевозят детдомовских, но все оживленно говорили, что это будут теплые края, где будет вдоволь еды. Все с нетерпением ждали дня отъезда. Все, кроме Тихона. Его дом был здесь. Здесь была бабушка Катя, была родная деревня, была церковь… «Убегу»,- думал Тихон. Отсижусь в лесу, а потом приду к бабушке Кате. Никто не узнает. О том, что будет потом, он не думал.
Вторую неделю он складывал за подкладку пальто кусочки хлеба. Как хотелось съесть весь хлеб, но он останавливал себя. Нужно быть твердым и смелым.
И вот настал день отъезда. Детдомовских построили во дворе, вещи положили на подводы. Сердце Тихона тревожно забилось: сбежать будет трудно. И вдруг он увидел знакомый силуэт: бабушка Катя! Она выходила из здания детского дома вместе с заведующим.
-Петров Тихон, подойди сюда,- строго сказал он. За тобой приехали. Вовремя успели. Обычно так не делают… Нужно соблюсти ряд формальностей. Но так как мы сегодня уезжаем, я отдал твоей бабушке документы.
Заведующий грустно посмотрел на Тихона и сказал, глядя не то на детский дом, не то на плывущие в небе облака:
— Береги тут все.
— Хорошо,- растерянно ответил Тихон. Он взял бабушку Катю под руку, и они тихо пошли по дорожке.
— Вот и все, сынок, ты дома, — сказала бабушка, когда они дошли, наконец, до дома. В школу только далеко ходить будет.
— Ничего, справимся,- радостно проговорил Тихон.- А как вы узнали, что нас переводят?
— Ничего я и не знала. Молилась перед иконой и вдруг поняла, что ты нуждаешься в помощи, собралась в дорогу и… успела, Слава Богу! Заведующий ваш когда-то был моим учеником. Вот и не смог отказать…
Тихон достал из-за подкладки смятый хлеб, выскреб все, до крошечки.
— Бабушка, это тебе!
Бабушка взяла несколько крошек хлеба и поцеловала Тихона в золотую макушку.
…А осень еще долго стояла, залитая солнцем и туманом. Сквозь разрисованные осенней кистью леса были видны далекие облака и синий густой воздух. Утром пахло дождем и пряной травою. А по ночам шевелилось и дрожало небесное полотно с сияющими осколками далеких звезд.
И здесь жили счастливые люди: бабушка Катя и Тихон. Тихон вставал рано и шел в городскую школу, а потом возвращался и помогал бабушке. В конце осени Тихон смог залатать купол храма и поставить один из упавших во время пожара колоколов.
— Бабушка, мы победили! Мы «победили зло добром», как завещал патриарх Тихон!
И когда над засыпавшей деревней раздался колокольный звон, сохранившиеся окна домов засветились отраженным светом непогасшей зари, словно деревня снова ожила и словно все-все в ней тоже живы!
