По бескрайним просторам золотистого поля, простирающегося до горизонта, ехал крестьянин на своей старой деревянной повозке. Пшеничные колосья стояли в стройных рядах, колыша своими золотистыми головками под тихим шепотом летнего ветерка. Полынь, растущая у края поля, мягко колыхалась, словно танцуя под звуки легкого прикосновения ветвей. Колеса повозки неспешно скрежетали по дороге, оставляя за собой тонкий след на пыльной земле. Крестьянин, сидя на соломенной подушке, уверенно держал поводья и внимательно следил за своим конем. В шуме вереска и цикад беспокойно бродили птицы, искавшие себе пропитание в пушистых колосьях. Они прерывали свои поиски, чтобы взглянуть на проезжающую повозку, оглядываясь глазами, полными любопытства. Крестьянин был светловолосым мужчиной с обветренным лицом. Имя ему было Владимир. В глазах Владимира проступали глубокая мудрость и надежда, которые только те, кто прожил долгие годы на поле, могут носить в своих сердцах. На его работящих руках отчетливо проступали шрамы и ссадины, свидетельствующие о многих часах, проведенных в поле под палящим солнцем. Он был одет в рваные, засаленные и покосившиеся одежды, которые несомненно были старше его самого. Его лицо было обгорелым и покрытым сеткой морщин, можно было сказать, что оно пропитано солнцем и ветрами полей. На его голове была шапка, сложенная из тонкого соломенного материала, выцветшая от многих лет использования. Владимир медленно и уверенно двигался вперед, смотря на свое поле с гордостью и любовью. Он знал, что его усилия и пот запятнанный грязью принесут плоды, превращая это поле в источник пищи и благополучия для его семьи.
Землепашец продолжал движение на своей древней повозке, лошадь тихонько тащила ее по просёлочной дороге. Под солнечными лучами земля клубилась от жары, словно вымученная стезя в знойный полдень. За долгие месяцы усильной работы на своем фермерском участке, крестьянин решил совершить рискованное по меркам его села предприятие: продать свое зерно на торговой ярмарке, проходящей в величественном городе.
Следы колес оставались на пыльной дороге, ведущей прямо к городским воротам. Чем ближе они были, тем их величие и мощь становились все более заметными. Стены были высокими и массивными, словно созданными для защиты от любого врага. Ряды обывателей и торговцев направлялись к воротам, что сулило множество возможностей для людей всех ремесел. При виде такой картины Владимира обуяла радость Но она быстро омрачилась, когда он заметил стражников на расстоянии нескольких шагов перед воротами. Крестьянин прекрасно знал, что простому фермеру попасть внутрь города не так-то просто, особенно когда приходится иметь дело с стражничьим произволом. Землепашец был неразделим с ценным грузом зерна, и перед ним предстоял сложный выбор. Сердце Владимира забилось быстрее, когда он взглянул на стражников, стоящих между ним и великим городом. Тяжелые боты стражей четко ступали на изношенный камень, когда они подошли к повозке, которая как казалась стала в этот момент центром всего мира. Однако это было в пределах его ожиданий. Крестьянин вытащил из кармана кожаный кошелек и протянул его руке в кожанной перчатке. Стражник, удовлетворенно потрясая мешочком в руке, произнес:
«Можешь проходить, только не буянь. Базар открыт с рассвета и закрывается на закате. И удачи в продаже зерна. Можешь мне поверить, она тебе понадобится»
Владимир кивнул и ускорил вращение колес повозки, проезжая мимо ворот. Его сердце билось от возбуждения, ведь продажа урожая была его единственным способом обеспечить своей семье достойную жизнь. Проехав немного по главной улице он остановился у ворот постоялого двора , который по виду больше смахивал на трактир. Криком подозвав владельца он узнал цену остановки. Однако она показалась ему совсем непривлекательной.
-Мошенник! — злобно вскрикнул Владимир, сжав в кулаке пару медных монет, — как можно взять такие деньги с меня за остановку моей повозки и лошади? Все ,что мне нужно, это лишь пару часов отдыха!
Трактирщик, вздыхая, прищурился крестьянину, стараясь сохранить спокойствие перед возможным скандалом
-Мил человек, — медленно и спокойно говорил хозяин постоялого двора, — ты же сам понимаешь, что мне деньги нужны не меньше чем тебе. С недавних пор налоги стали просто невыносимыми ,так еще и мясо начало повышаться в цене. Не иначе , как этот проклятый мор виноват.
Владимир устало опустил руки и перестал сжимать медяки, понимая что негодование не поможет решить проблему, а лишь будет способствовать началу ссоры. Он поспешно покосился в сторону своей уставшей лошади, которая дернулась, намекая на желание передохнуть.
-Будь по твоему , надеюсь моя лошадь получит достойный уход, за такую то цену.
С этими словами он протянул оговоренную заранее сумму.
Оставив лошадь под присмотром в стойле постоялого двора Владимир решил прогуляться по улочкам города. Пройдя немного крестьянин остановился, наблюдая за городской суетой. Его старая повозка с одиноко стоящей лошадью на постоялом дворе уже не привлекала его внимания – идея отправиться на прогулку по улочкам возбудила его приключенческую жилку. Сразу же после прохода через арку, яркая солнечная погода уступает место унылому виду. Улицы наполнены разрухой и признаками подавленности. Здания разваливаются, окна разбиты и кое где частично заколочены досками . Люди, одетые в одежду с дырками и потертостями, мрачно проходят мимо, с грустными выражениями на лицах, их судорожно сжатые кулаки свидетельствуют о страданиях, которые они испытывают. Владимира поразил ужас. Он никак не ожидал увидеть такой удручающей картины в таком величественном на первый взгляд городе. Непроизвольно ускорив свой шаг он направляется вглубь города.
Солнечный свет уже не светил так ярко, как пару часов назад. Подняв голову к небу Владимир увидел полузашедшее солнце. Блуждая по улочкам он и не заметил, как наступил вечер. После долгих скитаний по городу крестьянин, еще утром покинувший из свою уютную хижину, вышел на площадь — главное собрание города, где ранее располагался рынок, ныне пустынный и заброшенный. В центре площади,у высокого деревянного помоста собралась толпа людей, оживленно что-то обсуждающая. Заинтересованный Владимир решил подойти к ним. Прислушавшись к разговорам в толпе сердце крестьянина застыло от ужаса, когда он осознал, что оказался свидетелем казни — одного из самых жестоких методов кары в средневековье: отсечения головы. Страх поселился в его сердце, заставляя его терзаться между желанием бежать подальше и странным животным желанием не отводить глаз от жуткого зрелища. Толпа людей стояла, собравшись вокруг гильотины, сохранившей свою пугающую остроту. Часть зевала от скуки, другие сопереживали жертве, а некоторые уже назло властям выражали свою неудовольствие этой жестокой расправой, недолюбливая короля и его законы. Все вокруг тихо шептались в предвкушении исполнения смертного приговора. Гвардейцы, в светло-золотых доспехах, подошли к обвиняемому. Убежденность на лицах солдат сияла ярким заходящим солнцем, как будто они исполняли высокую миссию. Человек, приговоренный к казни, некогда совсем обычный обыватель, обращал внимание всех своей внутренней силой, над которой не властен никакой приговор. Крик пронзительно пролетел через воздух, прерывая тихий гул горожан. Крестьянин, сложив руки, молился внутренне за душу погибшего, мученика несправедливых судебных дел. Однако его просьбы и страх исчезали во мгле, и крестьянин делал единственное, что остается: он молча продолжал следить, судьба приговоренного уже затмила все его мысли.
Где-то вдали, тускло освещая городскую площадь, пылали костры, озаряя своим светом злополучное место казни. Гул народа и наступающая ночь поглотили ужасную картину, но даже они неспособны вычеркнуть воспоминания людей об этом ужасном злодеянии, свидетелями которого они сегодня стали.
По окончанию события народ начал расходиться, ушел и крестьянин. Несмотря на потрясения он все еще был полон решимости продать свой товар. Он переходил от одной лавки к другой, уставший после долгой дороги, искал рабочий ларек, где мог бы продать свой груз сена. Его взгляд остановился на угловом здании, представляющем собой существенных размеров торговый склад. Высокие деревянные двери были приоткрыты, позволяя заглянуть внутрь, где царила бурная деятельность. Через двери Владимир вошел внутрь, где его приветствовала густая атмосфера запахов различных товаров — специи, ткани, кожа, дерево. Здесь работали многочисленные торговцы и их помощники, готовя склад к завтрашнему дню. Шум и гам заполняли помещение, голоса перекликались, а запахи смешивались в воздухе. Оправившись от удивления крестьянин подошел к ближайшему торговцу и спросил, покупает ли он пшеницу.
-Сначала я хотел бы увидеть сам товар, а потом уже говорить о желании взять его.
-Не проблема. Я оставил груз пшеницы на постоялом дворе ближе к воротам.
-Время до рассвета еще есть. Не будем медлить и отправимся туда.
С этими словами торговец направил свои шаги в сторону выхода. Владимир последовал за ним. Торговец будучи хорошо знаком с улицами и улочками города быстро добрался до постоялого двора. Крестьянин быстро вынес мешок из стойла, высыпал содержимое мешка на землю, и тысячи зернышек пшеницы рассыпались перед ними. Оба мужчины пристально смотрели на зерна, оценивая их качество и состояние. Торговец , опытный в своем деле, брал зерна в свои руки одно за другим, взяв небольшую горсть и теребил ее пальцами, чтобы проверить ее состояние. Он настороженно вглядывался в зерно, и его знающий взгляд говорил, что пшеница удовлетворяла его требованиям. Крестьянин , сопереживая каждой его реакции, тонко чувствовал, что они с торговцем нашли общий язык и у него есть шансы договориться о цене. По прошествии нескольких мгновений, торговец поднял голову и улыбнулся Владимиру. Он назвал сумму, которая была даже выше ожиданий землепашца. Торговец был очень был доволен качеством пшеницы, а крестьянин удивлен неприлично большой суммой, которую он смог получить. Благодаря их взаимному согласию, стороны заключили сделку, и ,счастливый крестьянин, забрал свои деньги, в то время как торговец подозвав трактирщика и обсуждал с ним организацию доставки пшеницы на рынок.
Несмотря на удачную сделку настроение крестьянина было унылым. Город оставил на него ужасное и неизгладимое впечатление. Зрелище произвола правителей и нищеты простых горожан надолго остались в его памяти. Забрав свою повозку с постоялого двора крестьянин направился к воротам. Едва проехав через них он почувствовал себя намного лучше. Будто бы огромный и тяжелый монолит все это время давивший на его душу вдруг бесследно исчез. Впереди его ждала дорога в родную и столь близкую сердцу деревню.
