Госпиталь. Молчание. Взгляд в потолок. Боль в правой ноге. В ладони – кольцо. Маленькое, тёплое, словно сердце. И невыносимое.
Я замахнулся, чтобы швырнуть его подальше, но в последний момент сжал кулак. Нет, Саша. Потерпи. Ты же мужчина. Рана заживёт. Вернёшься на фронт. Успеешь ещё повоевать.
Сосед по койке недовольно буркнул, но я лишь отмахнулся. Не до него. Перед глазами — обрывки прошлого, будто киноплёнка: Верка, перрон, повестка, поезд… Всё смешалось.
Кольцо я купил за день до. Думал — сделаю предложение, устроим скромную свадьбу. А тут — эта бумажка. Растерялся. Потом решил – вернусь героем. Ордена, слава… На таком не стыдно жениться, да?
Отшутился от Верки, запрыгнул в вагон. В поезде распускал речи, будто уже победил всех фашистов. Мягко стелил, да спать пришлось жёстко.
Сердце до сих пор сжимается от воспоминаний с передовой. У меня там, быть может, вся жизнь перевернулась. Страх меня окутал беспросветный! Но я тоже не лыком шит. Ещё покажу им, как русский сражается!
Только бы отсюда меня поскорее выпустили. А то я даже двух дней повоевать не успел. И вот она, боль в ноге и глухое отчаяние.
— Иванов здесь? – раздался строгий голос медсестры.
Я поднял руку.
— Комиссовали. Завтра домой.
— Как домой?! — я дернулся, скривившись от боли, — Нога почти зажила! Я должен вернуться! Я не могу так! Я даже медали не получил…
— Собирайся, медалист, – усмехнулся старый командир на койке справа, – Ты и с костылями еле ходишь. От тебя в тылу больше толку.
— Да разве там можно мне пользу принести?..
Тот же потолок, только другой. Треснувшая побелка коммуналки, где мы жили с Веркой. Я лежал на узкой кровати, сжимая в кармане кольцо. Оно обжигало.
— Саш, бульон. Поешь… — Верка присела на край.
— Кусок в горло не лезет.
— Саш…
— Не могу я так! Лежу тут, как увалень, а там, на фронте… Знаешь, как на фронте сейчас? Да откуда тебе знать!
— Пойди поработай. У нас тут завод рядом. На костылях дойдёшь. Я могу договориться…
— Какой завод?! Родину защищать надо, а не винтики крутить!
— Здесь фронт свой. Тихий, но не менее важный. И без тебя — никак…
Он пошёл. Тупая тоска, однообразная работа. Скудный завтрак, грубая спецовка, винтики, болты. Пустые разговоры рабочих. Домой — и снова хлеб, суп, да тревожный сон. Новый день. Всё сначала.
Крепкие руки вновь вкручивали несчастные винтики. Саша чуть не взвыл.
— Ну что, студент, как дела? – по обыкновению подошел к нему пожилой мастер.
— Да не могу я больше… Мне бы — туда. А я здесь. Как мебель…
Старик поднял отлетевшую деталь и тихо сказал:
— Для нас – это винтик. А для кого-то жизнь…
Эти слова гудели весь день, как станок. И вечером, когда он вскрыл конверт, руки дрожали.
Письмо — от попутчика, солдата из того самого поезда. Много слов, но глаза уцепились за главное: «Спасибо тебе, друг! Не сдался. Работаешь в тылу. У меня, у всей роты, сегодня жизнь держалась на одном снаряде. Если бы его не было — я бы тебе не написал…». Саша впервые за долгое время заплакал.
Станок гудел. Руки быстро вкручивали винтики один за другим. В глазах был не юношеский пыл, а спокойная решимость и уверенность. В кармане — кольцо. Теперь он точно знал, зачем вернулся.
