XII Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Глава 1.

Утро выдалось солнечным и довольно приятным. Ева, миновав тёмный коридор, вошла в кухню. За большим дубовым столом восседал отец, листавший газету. Мама, то и дело поправляя белокурые волосы, что-то нарезала у плиты. Младшая сестра уплетала яичницу с беконом.

Пожелав семье доброго утра, она тоже принялась за еду. Настенные часы с кукушкой пробили девять часов. Отец отложил газету, голубые глаза за стёклами прямоугольных очков сверкнули.

− В одиннадцать Его Величество просит всех собраться на площади. Будет какое-то объявление, – пробормотал он хмуро.

− На площади? Странно. Ну что-ж, если уж просят, нужно собираться. – всплеснула руками мама. − Представить не могу, что могло случиться. Только бы не объявление о коронации принца Евгения!

В помещении повисло молчание, прерываемое только постукиванием вилок о тарелки.

«Что-же могло произойти, что решили собрать всех горожан?» − пронеслось в голове Евы. Если мама права, то что случилось с королём Дмитрием? Умер? Бред, не мог. Хотя, он, наверное, правит лет сорок уже, кто знает.

− Если зовут всех, то мне тоже можно пойти? – прервал тишину голос сестры.

Маша, казалось, все шестнадцать лет своей жизни мечтала побывать на мероприятии во дворце и познакомиться, а потом и влюбить в себя принца. Впрочем, почти все девушки в городе об этом мечтали.

− Думаю, да. Лучше узнать всё самим, чем прочитать в газете, − улыбнулась мама, вопросительно посмотрев на отца.

− Я согласен, − пожал плечами тот и встал из-за стола.

Сестра с довольным визгом понеслась в свою комнату на второй этаж.

− А ты, Ев? Пойдёшь с нами, или опять засядешь до вечера за свои рисунки? – повернулся к ней отец.

− Это не…, − договорить она не успела, её прервала мама.

− Миша, относись к работе дочери серьёзней. Это ведь тоже труд, пусть и в другой сфере, но труд, – серьёзно сказала она, с укором глядя на отца.

− Да-да, извини, милая, − стушевался он. – Так что? Пойдёшь с нами?

С одной стороны, идти совершенно не хотелось. Ну не любила Ева выходить из дома и всё! Её бы устроило забиться с холстом, кистями и красками в каком-нибудь уединённом месте. С другой же ею одолевало детское любопытство. Что такого важного могло произойти, что король решил всех собрать? К тому же, странное ощущение внутри подсказывало, что ей сегодня нужно быть там, а Ева привыкла доверять своим чувствам.

− Пойду, − выдохнула она. – Вот только сбегаю до Нади. Она газеты не читает, а пойти наверняка захочет.

Она встала из-за стола и отправилась на улицу.

Надей звали лучшую подругу Евы, жившую в конце улицы. Они познакомились ещё в начальной школе и с тех пор не расставались: вместе закончили одиннадцать классов, вместе поступили в творческий институт и сейчас вместе работают на студии. Только в разных направлениях: Ева рисует, а Надя записывает песни, иногда вместе со своим парнем.

Приблизившись к дому подруги, она осмотрелась. Двухэтажный коттедж в бежевых тонах в сочетании с зелёным ухоженным садиком смотрелся по домашнему уютным. Крыша «фисташкового цвета» как постоянно говорила Надя, тоже подходила к дому просто идеально, а белые ставни, балкон, крыльцо и входная дверь дополняли картину. Что ни говори, вкус у подруги просто отличный!

Ева подошла к входной двери с выведенным позолотой именем «Надежда Ивановна Рочанова» и позвонила. По дому разнеслась соловьиная трель. За дверью послышалась возня и неразборчивое ворчание.

Дверь распахнулась.

На пороге показалась девушка с ярко-огненными кудрявыми волосами. Сонные карие глаза, заметив Еву, засветились.

− Какие люди! Заходи, чего на пороге стоять!

Ева, прикрыв дверь, направилась за хозяйкой на кухню. Стеклянный стол, на полу нежно-розовый ламинат, над газовой плитой зелёные шкафчики с резными деревянными ручками, а на белом подоконнике рыжим пятном развалился пушистый мейн-кун, названный в честь Джонни Роттена.

− Чай, кофе? – спросила Надя, отпивая из своей чашки. − И перестань так смотреть на Джонни!

Кот лениво открыл голубые глаза и впился в Еву недовольным взглядом.

− Я тебе уже говорила, что называть кота можно было и не в честь рыжего панка? – буркнула она, переводя взгляд на подругу.

− Да-да, все двенадцать лет нашей дружбы. Так чай или кофе?

Ева вздрогнула от облегчения, перестав чувствовать на себе пристальный взгляд глаз-пуговиц. Её всегда напрягал этот кот, с самого первого дня, когда он ещё котёнком так же на неё смотрел. Надя всегда находила это забавным. – Ничего. Я вообще зашла тебя предупредить: король зовёт всех на площадь в одиннадцать. Будет какое-то объявление.

− Объявление? Весело! – саркастично прыснула подруга. − Откуда знаешь?

− Газеты хоть иногда читать надо, а не сидеть в коконе из музыкальных журналов, − улыбнулась Ева, прекрасно зная, что сейчас услышит.

− Ой, чья бы корова мычала!.. Пойду собираться, − вздохнула она, ставя кружку в раковину. – Тогда через час на площади!

Кот спрыгнул с окна, неторопливо прошёлся по полу и вскочил на руки к хозяйке.

− Нет, дружок, ты остаёшься охранять дом. И не дай Боже хоть один цветок будет перевёрнут! – шутливо погрозила ему пальцем Надя, зарываясь носом в пушистую шерсть.

− Ладно, до встречи.

Быстро дойдя до своего дома, Ева почти бегом взобралась по лестнице в свою комнату. Небольшую, но уютную. В углу деревянная кровать с пологом, напротив окна большой письменный стол, книжный стеллаж и шкаф. И мольберт посреди комнаты. У стены несколько упакованных картин. И над кроватью картины: зимний пейзаж с озером и лесом, совсем старая маленькая картина со стаей кривоватых волков, её она рисовала ещё в девять лет, свежий набросок королевского дворца…

Не без труда поборовшись с чувством ностальгии, Ева стала собираться. Выбор она остановила на небесно-голубом лёгком платье, поправила пояс на талии и, собрав тёмные волосы в высокий хвост, принялась за макияж.

Закончив, спустилась в гостиную. Отец уже был здесь. Чёрный пиджак, накрахмаленная рубашка, брюки и аккуратно уложенная борода придавали ему какого-то неуловимого величия и статности.

− Классно выглядишь, пап, − улыбнулась она.

Мама спустилась ещё минут через пять. В салатовом платье она как будто сошла со страниц модного журнала, мгновенно приковав к себе взгляды.

− Ну как? – смущённо выдавила она, не ожидая такого внимания.

− Шикарно, мам! – улыбнулась Ева, разглядывая затейливый крой.

На лестнице послышался глухой звук шагов. Ева повернула голову и увидела сестру.

Малиновое платье с пышной юбкой, такие же яркие туфли на высоком каблуке и яркий макияж придавали Маше больше фарса, чем эффектности. Длинные русые волосы она оставила распущенными. Кольца, бусы, сумка − деталей было слишком много, о чём Ева напрямую и сказала сестре.

− Маш, тебе не кажется, что можно было и без такого количества украшений обойтись? Это тебе не бал, просто прогулка до площади и обратно.

Она лишь поджала губы и закатила глаза.

− Ева, это, можно сказать, официальное мероприятие, и если тебе плевать как на нём выглядеть, то не навязывай своё мнение другим, − резко бросила сестра.

Ева вздохнула. И как с ней после этого разговаривать, если на все советы такая реакция? Спор прервала мама.

− Хватит вам, девочки. Идём, а то опоздаем.

До площади добрались быстро. По широким мощеным дорогам тут и там спешили повозки, шныряли беспризорные собаки.

На главной площади уже собралась небольшая толпа. Протиснувшись вперёд, Ева стала рассматривать дворец.

Он построен в виде квадрата, в каждом углу − башни. Каждая башня оканчивается позолоченной крышей со шпилями. Двери огромные, из тёмного дуба и тоже с позолотой. Перед ними крыльцо и ступени из белого мрамора. С двух сторон от входа стояли две золотые статуи соболей.

Неожиданно с верхнего балкона заиграла музыка. Разговоры сразу стихли. Двери распахнулись и за ними показался король Дмитрий Соболев.

Несмотря на возраст, он выглядел довольно молодо. Он строен, высок, плечист, карие глаза блестели. Седые усы приглажены. Он в шёлковой пурпурной мантии, подбитой мехом. Весь его вид кричал о богатстве и власти.

Король, между тем, хлопнув в ладоши, начал:

− Уважаемые граждане! Очень рад, что вы откликнулись на моё приглашение! Собрал я вас здесь, чтобы передать вам объявление моего сына, принца Евгения! Сам он не смог присутствовать. Сегодня утром он объявил условия своей помолвки! – по толпе пронёсся взволнованный вздох представительниц прекрасного пола.

– Я процитирую его слова: «Я готов женится на той, кто сможет добыть ключ, что висит на шее моего пса. Только эта девушка получит шанс стать моей невестой». Я полностью поддерживаю эту идею, поэтому встречайте! Пёс принца Евгения!

Дверь открылась. Из-за неё показался красивый голден-ретривер. У него была пушистая, длинная шерсть, отливающая золотом. Глаза пса светлые, и как будто смеются, а висящие уши при каждом шаге подскакивают. На его шее широкий кожаный ошейник с золотым брелоком и маленький золотой ключик.

Пёс, виляя хвостом, обошёл толпу и скрылся в кустах. Король продолжил что-то говорить, но Ева не слушала. Её больше волновала судьба этой симпатичной собаки. За ним же в буквальном смысле начнётся охота! К тому же, он может просто убежать из города, потеряться или вообще пораниться. И как добыть ключ, если пёс будет ночевать во дворце?

Из-за этих невесёлых мыслей она даже не заметила, как народ вокруг начал расходиться, громко переговариваясь.

Глава 2.

Как Ева и предполагала, следующий месяц в городе творилось что-то странное. Девушки разделились на три лагеря. Первый, многочисленный, участников которого прозвали Охотницами. Так как у большинства этих девушек были старшие братья или отцы, отлов известного пса начался в полной мере. Они ставили на улицах ловушки, отравленные миски с водой и различной едой, но собака ни на что не велась. Совсем уж отчаянные покупали охотничьи ружья и с ними ходили по укромным углам. Некоторые, завидев пса, начинали подзывать его, но он лишь пробегал мимо, виляя хвостом. Пару раз его удавалось окружить, но пёс сбегал.

Второй лагерь был малочисленный, но сплочённый. Это были Защитницы. Они собрались вместе и стали защищать пса, часто ругаясь с Охотницами за их жестокие методы, упоминая, что за убийство любимого пса принц точно спасибо не скажет, но те лишь отмахивались, мол «цель оправдывает средства».

Третья группа состояла в основном из пожилых дам и замужних женщин, тех, кому дела не было до царского наследника. Они не вмешивались в «войны» Охотниц и Защитниц. Их называли Наблюдателями.

Случалось, что целые семьи могли распадаться из-за разных взглядов на сложившуюся ситуацию. В этом Ева убедилась в один из тёплых июльских вечеров.

Ева возвращалась домой из студии, когда краем глаза заметила сестру. Она, присев на одно колено, что-то делала в кустах. Ева решила проследить, отошла за угол соседнего дом и стала ждать. Минут через пятнадцать хлопнула входная дверь их дома. Подождав какое-то время, она вышла из укрытия и направилась к злополучному кусту.

Осторожно отодвинув ветки, Ева увидела то, от чего кровь в венах закипела. В кустах был спрятан небольшой железный капкан, какие ставят на волков, а прямо за ним кусок колбасы с таблеткой снотворного посередине. Раздражённо бурча под нос ругательства, Ева нашарила в кусте толстую палку и ткнула в педаль капкана. Железные зубья переломили её с тихим треском.

Представив, что мог сделать капкан с собачьей лапой, она вздрогнула. Решив, что колбасу пёс всё равно не подберёт, Ева направилась к дому, и по лестнице поднялась к сестре в комнату. Постучав, она распахнула дверь и вошла, плотно её прикрыв.

Комната у Маши примерно такого же размера как её собственная, только светлее. Туалетный столик с большим зеркалом и кучей косметики. На полу пушистый розовый ковёр. В общем, обычная комната влюблённой шестнадцатилетней девочки. Общий антураж дополняли персиковые обои и светильник. Рабочий стол завален журналами и каталогами. На кресле возле стола за таким журналом и сидела сестра.

Ева села напротив и осуждающе посмотрела на неё. Маша в ответ смотрела недоуменно.

− Что случилось? – спустя время спросила Маша, отложив журнал.

−Что случилось? – передразнила Ева, стараясь унять гнев. – Это мне нужно спросить, что случилось, что ты стала покушаться на жизнь ни в чём неповинного животного?

Маша пару секунд смотрела на неё с непониманием, а потом недовольно нахмурилась.

− Ты за мной следила, да?!

− И как видно не зря! Что он тебе сделал, а? Зачем тебе этот чёртов ключ!

− Что значит «зачем»? Этот ключ открывает сердце принца, и я не хочу упускать этот шанс. – проговорила Маша. – Я с детства мечтаю жить как в сказке, выйти замуж за принца, ни в чём себе не отказывать!

− Предположим, ты за него выйдешь, но вдруг не полюбишь? Или он окажется не таким, как ты представляла?

Сестра задумчиво склонила голову. Еве на какой-то миг показалось, что она прислушается. Маша резко передёрнула плечами, как будто избавляясь от лишних мыслей и неразборчиво пробормотала:

− Я свой путь выбрала, и, с «твоего позволения», продолжу ему следовать. Ева резко встала и хлопнув дверью вышла из комнаты.

Когда на следующее утро в студии она поделилась этой ситуацией с Надей, та недовольно фыркнула:

− Это её выбор. Возраст сейчас такой, не переубедишь. И, мне кажется, за пса волноваться не стоит, столько ловушек уже обошёл.

− Все гении умирают от случайности.

− Слушай, а ты сама бы как поступила? Чисто из любопытства спрашиваю! – заметив её недовольный взгляд, вскинула руки Надя, смеясь.

− Ну, я, наверное, — протянула она задумчиво. – Подружилась бы с ним. Мне кажется, это очевидно. Разве нет?

− Увы, − выдохнула Надя, накручивая прядь рыжих волос на палец. – В нашем обществе все доверяют взяткам и угрозам, а воспринимать как что-то серьёзное отказываются.

Какое-то время в студии повисла тишина, прерываемая только позвякиванием гитарных струн.

***

С памятных событий прошло две недели. Маша так и не разговаривала с Евой. Надя на неделю уехала к родителям, так что Ева большую часть времени рисовала в своей комнате или в Убежище.

Убежищем она называла полянку в лесу, плотно окружённую кустами и деревьями. Вот и сейчас Ева сидела, склонившись над скетчбуком, шариковой ручкой вырисовывала очертания дома, мимо которого проходила утром.

Вдруг в кустах послышалось копошение. Ева настороженно подняла голову. Из кустов вышел знакомый всем пёс. Шерсть его была взъерошена, глаза всё так же блестели весельем. Увидев Еву пёс настороженно замер. Судя по направлению, он шёл к речке.

− Привет. Я Ева. Не бойся, я не стану тебя ловить, иди. – чётко проговорила она, прекрасно понимая, что собака её не поймёт.

Пёс всё так же стол, глядя янтарными глазами прямо в душу. Ева отодвинулась к краю бревна, подальше о речки. Пёс ещё раз осмотрел её, Еве показалось, что он ищет оружие, а потом медленно, не спуская с неё глаз подошёл к ручью, встал так, чтобы её видеть и принялся жадно лакать холодную воду.

Пока он пил, она потянулась к блокноту, открыла следующую страницу и принялась быстро зарисовывать пса. А он, между тем, подошёл к кусту, из-за которого вышел.

− Пока, пёсик.

Он обернулся, пару раз махнул хвостом-колечком, гавкнул на прощанье и скрылся в кустах. Ева ещё какое-то время сидела неподвижно, а потом продолжила обрисовывать детали на наброске. Оставшись довольной результатом, она вырвала лист с рисунком, вложила в ежедневник, сделав пометку приклеить дома и подписала:

«20.07. Первая Встреча. Сегодня сидела в Убежище, а он пришёл попить. Вёл себя настороженно. На прощанье повилял хвостом и гавкнул. Буду ждать новых встреч.»

Ева решила, что раз ежедневник всё равно не ведёт, будет записывать встречи с псом. Собрав немногочисленные вещи, она довольно зашагала в сторону дома.

Глава 3.

«22.07. Сегодня опять увидела его в Убежище, подошёл чуть ближе. Может, завтра взять с собой пару сосисок?»

«25.07. Вчера бросила ему кусок сосиски. Убежал. Оставила на бревне.»

«27.07. Опять пришёл. Снова кинула сосиску. Подошёл, понюхал. Съел. Остался, пока я не ушла.»

«29.07. Ни вчера, ни сегодня не пришёл. Просидела до семи. Вдруг что-то случилось?»

Сидя в своей комнате, Ева перечитывала немногочисленные заметки, вспоминая прошедшие дни. Её сильно волновало, что пёс не приходил уже два дня. Конечно, он мог просто гулять, но было у неё странное ощущение…

Плюнув на всё, она достала из шкафа старый чёрный рюкзак, аптечку и стала перекладывать всё, что могло понадобиться: бинты, перекись, йод, спирт, обезболивающее, новый шприц, вату. Ещё взяла несколько печенек и, для приличия, скетчбук с карандашом. Взяла фонарик, закинула рюкзак на плечи и пошла вниз. На кухне ужинали родители.

− Ева, куда собралась на ночь глядя? – окинув её подозрительным взглядом, спросил отец. – Что-то часто ты стала уходить из дома…

− Я ненадолго, − и не слушая протестов, выбежала на улицу, светя перед собой фонариком. Ева бежала, уверенная что где-то там лежит её пушистый друг. Слабый голос разума просил остановиться, говорил, что он может быть где угодно. Она бежала, повернула в знакомый лес и, пробежав какое-то время, вылетела на поляну Убежища.

Пёс лежал возле бревна, бока ровно поднимались и опадали. Он поднял голову. Хвост завилял. Встал, и, хромая на левую переднюю лапу, подошёл к ней ближе, тихо скуля.

− Привет, пёся. Ложись, посмотрю твою лапу, − сердце Евы колотилось с такой силой, словно пыталось проломить рёбра. Голова кружилась. Она присела возле его головы и осторожно коснулась золотистой шерсти.

Подушечка была содрана в кровь и вся в дорожной пыли, вокруг лапы крепко стянута леска, конец как будто перекусан.

− Всё-таки попал в капкан, дружок? Ничего, давай-ка снимем эту штуку.

Так как у Евы с собой не было ничего острого, пришлось развязывать леску. Спустя какое-то время, она смогла острым камнем порвать её.

− Что ж, давай сначала всё промоем.

Пёс спокойно дал промыть и забинтовать лапу. Ева отдала ему печеньку, и стала рассматривать ошейник. На золотом брелоке было выгравировано имя «Ким».

− Ким. – прошептала она, гладя пса. – Хорошее имя.

***

Ева проспала всю ночь. Разбудил её солнечный луч, упавший прямо на глаза. Пёс лежал рядом.

− Доброе утро. – улыбнулась она. – Давай так, ты останешься здесь. Вода есть, найти не должны, еду я буду носить, пока лапка не заживёт, а потом что-нибудь придумаем, ладно?

Ким тявкнул, ткнув её руку. Пальцы нащупали злополучный ключ. Маленький, золотой, с резной ручкой.

Пёс снова ткнул её руку носом, глядя в глаза.

− Хочешь, чтобы я его забрала, да? – в ответ послышался довольный лай. – Как скажешь, дружок.

Покопавшись в рюкзаке Ева обнаружила длинный обрезок чёрного шнура, на который и повесила ключ, спрятав его под кофту. Ключ как будто излучал какое-то тепло и спокойствие

− Пока, Ким. Вечером зайду.

Подумав, Ева решила дойти до вернувшейся Нади. Подруга как всегда только проснулась.

− Ну, рассказывай, что я пропустила? – усмехнулась она, наливая две кружки чая.

− Для начала один момент: если кто спросит – я ночевала у тебя.

Надя ошеломлённо на неё уставилась, будто не веря, а потом прямо-таки хищно улыбнулась.

− Даже так? Тебя походу подменили, да? – смеясь бросила она. − Оберегов ты, кстати, раньше не носила.

− Это не оберег, − улыбнулась Ева, решив, что подруге секрет доверить можно.

Глаза Нади округлились. Ева рассказала ей всё про Кима и ночную вылазку.

− Вау, стоило оставить тебя на недельку, а ты уже без двух минут принцесса! – усмехнулась она. – Странный какой-то этот пёс, Ким, да? Понял, что ты его не отравишь, ключ отдал…

− Сама же говорила, что голдены умные.

− Да, но не настолько же! Кстати, я так понимаю, во дворец ты ещё не ходила… − Ева отрицательно мотнула головой.

− Сначала домой, чтобы родители не волновались, потом снова к Киму, а потом уже всё остальное.

Попрощавшись, Ева двинулась домой. Там родители сделали выговор, но всё-таки поверили, что она ночевала у Нади.

Быстро поев, и взяв немного печенья, отправилась в Убежище.

Ким сидел возле бревна, будто ждал её.

− Привет, пушистый. Не скучал? – она потрепала пса за ухом.

Появилось ощущение, что за ними кто-то наблюдает. Ева внимательно оглядела деревья, но никого не обнаружила. Только где-то в лесу взлетела стайка птиц. Но что-то было не так…

− Чувствуешь? – спросила она пса. Он втянул носом воздух и недовольно заворчал.

Сзади послышался треск ломающихся веток. Ева обернулась, закрывая собой Кима.

Из-за куста вышел мужчина примерно тридцати лет. Маленькие тёмные глаза зловеще блестели, не предвещая ничего хорошего. В его руках охотничье ружьё. Сзади девчушка, ровесница Маши.

− Отойди-ка, милочка, − пробасил он, направив ствол на Кима.

− Нет, − твёрдым голосом отрезала Ева, чувствуя, как всё внутри холодеет.

Девчонка, видимо, оказалась поглазастее, поэтому мгновение спустя раздался крик:

− Где ключ?! Куда ты его дела? Он мой, я…

Она резко замолчала. Оба смотрели за спину Евы, так, будто Бога увидели. Ружьё выпало из рук мужчины.

Инстинктивно сделав пару шагов назад, Ева почувствовала, что упёрлась в чью-то грудь. На плечо легла рука, успокаивающе спустилась до запястья и чужие пальцы сплелись с её собственными. С замиранием сердца Ева почувствовала на руке бинты. Странно, но страха от происходящего она не чувствовала, только спокойствие, уверенность и что-то странное в районе груди.

− Какие-то проблемы, господа? – раздался холодный голос возле уха. Было в нём что-то неуловимо знакомое.

− Ваше Высочество! Мы с дочкой преподносим свои глубочайшие извинения, мы не… — залепетал мужчина, однако был прерван.

− Я бы попросил Вас оставить нас наедине, − произнёс тот же холодный голос принца.

− Да-да, конечно, извините…

Ева обернулась. Это и вправду был принц Евгений. Волосы цвета золотой пшеницы отросли за время пребывания в облике пса. Глаза ореховые, почти янтарные и так же блестят, как у Кима, а ошейник – кожаный пояс кафтана. Правая рука и правда перевязана.

− Как? – вырвалось у неё против воли.

Принц ласково улыбнулся, беря её руки в свои.

− Ты про Кима? Это Азиатская практика превращений. Извини, я хотел сказать раньше, но… испугался, если честно. Боялся, что не примешь. – Его голос звучал совсем иначе, теперь в нём тепло и… привязанность? От другого варианта дыхание замирало.

− Кто в здравом уме отказался бы? – усмехнулась Ева. − И как мне Вас называть?

− Как угодно. Друзья зовут меня Кимом, родители – Женей, но решать тебе. И, пожалуйста, давай на «ты», официальности мне и при дворе хватает, − его смех был похож на собачий лай.

− Ким, если уж ты не против.

С нежной улыбкой он сделал шаг назад, доставая из кармана маленькую коробочку и… о, Боже, встал на одно колено.

− Согласна ли ты, Ева, оказать мне честь и стать моей женой? – проговори он с надеждой.

Дыхание перехватило. Ева никогда не представляла, что с ней может это случиться. Видя, как ровесницы выходят замуж, она просто радовалась за них, даже не думая о том, что ей тоже предстоит найти счастье. Она не смогла сдержать счастливой улыбки, не веря, что это не сон, прошептала:

− Конечно.

Ким надел на её палец кольцо. Тонкое, с огранённым в форме маленького сердца цитрином. По её телу как будто прошла приятная дрожь и в тот же миг пропала.

Он встал с колена, подошёл вплотную и поцеловал в губы.

Все мысли куда-то стремительно улетучились, освобождая место для новых ощущений. Ева тонула в этой нежности, убеждаясь, что это и правда не сон.

Казалось, прошли целые года и всего несколько секунд одновременно, прежде чем они отстранились друг от друга.

− Ну что, пойдём сообщать новости родне? – улыбнулся Ким.

Он взял Еву за руку и повёл с поляны.

− Давай сначала к моим, − предложила она, уже представляя, как сестра будет на неё дуться. Впрочем, это можно пережить.

«Всё-таки, счастье есть», − подумала Ева, ведя парня по лесу.

Они шли объявлять о своём счастье, рука об руку, зная, что теперь всё будет хорошо.