Сеня поднял с земли камень. Хороший такой, не очень крупный, но увесистый.
— Крепкий, – оценил Сеня, пожимая его в кулаке.
«Таким хорошим камнем можно сбить на лету синицу. Или даже белку!» – добавил он в мыслях и сунул камень за пазуху в рубаху.
Камень теперь принадлежал ему – охотнику, был подчинён его воле и зависим от манёвров его меткой руки. Оставалось только выбрать, какая птица, а может быть, и белка, станет его жертвой.
Встретившись с лучшим другом, Сеня не стал сразу хвастаться своим камнем.
«Вот когда мы станем играть в охоту, — решил он, — я этим камнем собью с дерева белку. Прямо в глаз! Вот Сёма офигеет!»
Представив, как метко сбивает белку, перескакивающую по ветвям деревьев, вообразив изумленный взгляд друга, Сеня зажмурился от удовольствия.
— Чего жмуришься? – спросил Сёма.
— Тебе-то что? – съязвил Сеня, немного раздосадованный, что друг вот так разрушил его мечтания, и сказал: — Пойдём скорее в рощу? На охоту.
— Знаешь, мне как-то не хочется, – задумчиво протянул Сёма. – У меня умерла собака. Я больше не хочу никого-никого убивать.
Сеня посмотрел на него с разочарованием.
«Собака! А у меня ведь есть такой камень! – подумал он жарко. – Такой, которого ни у кого нет! А какой же толк в этом камне, если не играть с ним в охоту?»
— Эх ты, лопух! – обронил Сеня в сердцах. – Собака у него… А у меня может, хомяк умер! Миленький такой, хорошенький, звали Бусей. Но я же всё равно исправно хожу на охоту!
Тут Сёма заплакал. Заплакал прямо посреди улицы, заплакал в три ручья, так, что лицо его покраснело.
Сеня насупился, сделал вид, что тоже расстроен из-за друга. Да ведь так оно и было на самом деле. У него, Сени, такой замечательный камень, такая охота бы вышла! А этот хлюпик, который всегда был лучшим в охоте, вдруг запротестовал. В самый неподходящий момент, когда Сене этого так нужно.
— Другом называешься, – сказал Сеня напоследок и пошёл в лес один.
Но в лесу, как назло, не оказалось ни белок, ни даже птиц. Один только раз Сеня увидел совсем близко сидящего на земле ворона, но на такую лёгкую мишень камень было жалко. А вдруг в траве затеряется? Кроме ворона не было никого.
Сеня шёл уже вдоль реки, совсем один, но ощущение у него было такое, будто весь мир обострился против него. Даже камень, который он нёс за пазухой, начал натирать грудь.
В чём было дело? Может, день просто не задался? Или он встал не с той ноги?
В растерянности Сеня пнул лежащую на земле коряжку, и почувствовал даже, как часть его печали вышла вместе с этим ударом. Тут он поднял глаза и увидел Сёму, стоящего посреди перекинутого через речку моста.
— Ну что, ещё тоскуешь, несчастный? – сказал он Сёме с лёгкой насмешкой, когда подошёл к нему близко.
— Угу, – кивнул Сёма. – Знаешь, хорошая это была собака. Послушная. – С этими словами он подобрал какую-то веточку, упавшую на мост с прибрежных деревьев, и запустил ею в воду. – Эту собаку ты никогда не видел, – продолжал он горячо, – но лучше неё нет в мире собаки!
Сказав это, Сёма отодрал от перил моста непрочный кусочек древесины и швырнул им в воду. Кусочек был маленький, но звук получился довольно громкий.
Сеня посмотрел на друга внимательно, ожидая, что тот скажет дальше.
— И конечно, Жулька не была виновата в своей гибели, – говорил Сёма. – Она же не знала заранее, где и когда её раздавит грузовик.
Сёма снова заплакал. Он поискал глазами, что бы бросить в воду. Тогда Сеня достал из-за пазухи свой камень. Мальчик замер на несколько секунд, рассматривая своё сокровище. Этим камнем можно было сбить белку. Или птицу. Или убить кого-то другого. Убить…
Сеня уверенно протянул камень другу. Со всего маху Сёма запустил его в реку. Раздался громкий «булдых», фонтанчик брызг достал почти до самого моста.
Сёма вытер слёзы, наконец, успокоившись.
Сеня успокоился тоже. Теперь им овладело чувство, чем-то похожее на чувство выполненного долга. Он улыбался. Он знал, что что-то выиграл в этот день. Потерял же совсем немного.
…Камень лежал на дне реки. Но это было не так важно. Он уже сыграл свою роль.
