Шаг. Ещё один. Всё ближе и ближе. Тихий стук её каблучков звоном раздаётся в темном переулке. Она опоздала. Её лицо теперь раскрашено не только макияжем.
***
Она сидит на берегу. Ветер порывами разбрасывает её волосы. Холодный вечерний воздух успокаивает раздраженную кожу. Морские дали успокаивают разум. На талии повязан мешочек с монетами — намного меньше чем вчера. Сегодня выдался неудачный день. Ей нужно домой.
Она ходит исключительно пешком. В красных туфлях на небольшом подъёме — на работу; босиком, ощущая всë на своём пути — домой. Больше всего ей нравилась свобода. Она развязывала свои волосы, скидывала туфли и, в вечерней прохладе, чувствовала-чувствовала-чувствовала. Любой порыв ветра. Любую каплю. В такие моменты она дышала самым чистым воздухом. Она слышала каждый звук вокруг — лай бездомных собак, бегающих друг за дружкой как маленькие дети, крики птиц, треск огня в очагах близлежащих трущоб, разговоры случайных прохожих. Но самым любимым звуком для неё неизменно оставался шелест волн, бьющиеся о берег. Встречаясь с острыми камнями, вода разлеталась на маленькие капли, касаясь её ступней. Чуть позже она садилась на согретый вечерним солнцем валун и опускала ноги в синюю неспокойную гладь. Море в их краях никогда не было спокойным, то и дело забирая на дно невнимательных рыбаков-одиночек, заплывших слишком далеко, видимо решивших, что их маленькая деревянная лодка выдержит буйный характер океана. Но она не боялась. Чувствовала, как вода ласкает её уставшие ноги, и ей казалось, что море зовёт её к себе. Уговаривает окунуться и слиться с ним в одно целое. Уносит все её проблемы и переживания далеко за горизонт, пряча их под бесконечными толщами воды. Несмотря на всё уговоры, она не поддавалась, всегда хватала свои красные туфли за ремешки и неспешно двигалась от берега, стараясь забрать свободу с собой. Потом её ждали узкие коридоры и привычные запахи. Добравшись до своей комнаты, она, надёжно спрятав заработок, раздевалась и смывала макияж. Больше всего ей не нравилось смотреть на себя. Стирая грязь мокрым полотенцем, она не обращала внимания на следы. Утром платье их скроет, а лицо замажется краской. Ложась на холодный матрас, она старалась не думать. Укрываясь тонкой потёртой тканью, она закрывала глаза и смотрела на темноту. Представляя, будто она слышит оживлённый говор моря, она засыпала, положив руку под голову вместо подушки. По ночам ей ничего не снилось. А на следующее утро всё начиналось вновь.
***
По улочкам она ходила со спокойным лицом. Красные каблучки спокойно шуршали гравием, неся её вдоль чужих комнат. В них никогда не было тихо. Снаружи они выглядели одинаково безлико — различались лишь цвета мусора, из которого они были собраны. Но внутри каждая обладала своей историей, расписанной в пятнах на стенах или в скромных украшениях. Она всегда находила уникальные детали в чужих комнатах. Они всегда находились внутри.
В отличие от ракушек — промелькнуло у неё в голове. Красные каблучки остановились перед балконом. На нём стояло двое мужчин. Они совсем не глядели на неё, ведя странную беседу. Они говорили о неизвестных ей вещах. Не решаясь поднять голову, она заворожено слушала чужой разговор. До самого его конца каблучки не сдвинулись с места.
«…Ты никогда не видела ракушек, верно?..»
***
Она часто ухмылялась красными губами. Им это нравилось. Улыбка
не отражалась в её глазах. Они на это не смотрели. Никогда не смотрели.
«…Никогда?..»
Морской берег больше не успокаивал. Он звал её. Ни на секунду не умолкая, судорожно крича, он умолял подойти. Но она не подходила. Теперь, не снимая каблучков, она ходила по грязному песку, глазами ища ракушки. Что-то заставляло её, нервно дыша, глазами перебирать песчинки. Она никогда не видела ракушек. С приходом темноты каблучки несли её домой. Там она не могла не думать. Ей казалось, что она упускает нечто важное. И с каждой секундой промедления голова гудела ещё сильнее, заставляя подняться и обыскивать комнату. С каждым откинутым ящиком отчаяние накатывало новой волной и вот она бежит вдоль тёмно-синей воды, к ближайшему пирсу.
К потемневшему столбу была привязана одинокая лодка. Её глаза расцвели улыбкой когда босые ноги коснулись деревянного дна.
«…Чувствуешь?..»
Она жаждет разговора. Теперь она не может лежать в своей комнате. Ноги как будто сами несут её к одной-единственной лодке, и она повинуется, беря в руки весло и направляясь к горизонту. Во время таких вылазок море необычайно спокойно. В отличие от её головы. Она слишком резко чувствует пустоту. Качаясь на небольших волнах, она чувствовала как в груди перекатывается шар кислорода, доставляя неудобство и желание разбить рёбра в попытке избавиться от него. Привязывая лодку обратно, она трусливо шла домой на несгибающихся ногах. Надевая красные каблучки, она начинала ощущать себя пустым подобием человека. Сосудом. И лишь туфли несли её по трущобам, в то время как она продолжала гнить внутри, отчаянно ища вакцину.
***
Она перестала разделять дни на «хорошие» и «плохие». Словно балансируя на леске, она жила, ожидая падения. Мешочек с монетами стремительно наполнялся день ото дня, а красные каблучки звонко цокали в ночной тиши, проделывая путь домой. В голове звенела пустота
«…На моей родине говорят: «всякий звук не может быть громче тишины»…»
Она сорвалась на бег, стянув каблуки. Когда она занырнула в свою комнату, тушь вовсю стекала по щекам чёрными грязными полосами.
«…Пожалуйста, возьми это…»
Двигаясь в неосознанном порыве, она наконец нашла что так долго искала.
«…Я хочу чтобы это ожерелье было у тебя…»
Застёжка на её шее звякнула. Жемчуг отозвался приятным весом на уставшей шее.
***
Они сидели на пирсе. Море, разлившись в вечерней неге, ленивыми ударами пригоняло волны к берегу, поглаживая их босые ноги. Она никогда не надевала красные каблуки при нём. Бескрайние дали лазурного океана перетекли в тёмно-синий цвет, сливаясь с небом в горизонте. Первые звезда начали зажигаться, составляя причудливую сетку на небесах. Каждый светлячок звёзды отражался в море, и вот, она, как зачарованная, не понимает где они находятся — по-прежнему на берегу или в бесконечных коридорах космоса. Лишь его спокойный голос оставляет её на пирсе, не позволяя стать единой с этой картиной. Он говорит о многом. Оперевшись на руки и закрепив взгляд на горизонте, он рассказывает и своей жизни, учении, родине… А она слушает и хочет навечно раствориться и забрать всё, что стало дорого сердцу с собой.
***
Теперь она не существует, она живёт. Словно вынырнув с безликой глубины, она открыла для себя другой, совершенно новый мир. Теперь ей радостно каждое утро, когда она встаёт и слышит балаган в соседних комнатах. Ей грустно при виде голодных собак и провинившихся детей. Она хочет помогать всем и вся, хочет покорять горы, новые страны, хочет увидеть всё-всё, что знает из чужого рассказа.
Она хочет увидеть его. Прикоснутся к нему. И в этот раз пусть она будет говорить, а потом спрашивать и снова говорить-говорить-говорить.
«…Я готов пожертвовать ради тебя всем…»
Она готова.
Ей нечего собирать. Она наполнила мешочек монетами и повязала под платье. Закрепила ожерелье на шее. Завязала волосы и вышла из комнаты. Красные каблучки остались на пороге.
***
Она шла, повинуясь указаниям прохожих. Её губы растянулись в улыбке, у глаз образовались морщинки.
«…Твоя улыбка прекрасна…»
Сердце пропускало удар, а узел внутри завязывался всё сильнее. Босые ноги тянули её вперëд. Всё сильнее она отдалялась от моря, и с каждым днём цунами в её душе становилось всё меньше. И меньше. И меньше… Пока не превратилось в жалкую лужу, что лишь разливалась всё дальше с каждым дуновением ветра.
«…Я всегда мечтал стать моряком…»
***
Она не понимала сколько прошло времени, без привычных ночных заплывов перестав отдавать себе отсчет в днях. Всё чаще спотыкаясь, еле переставляя ноги, она шла вперед. Вокруг гигантами поднимались макушки деревьев. Мешочек на талии неумолимо тянул вниз. Шаг. Остановка. Шаг. Вздох.
Прохожие больше не улыбались, смотря на неё. Она сама не улыбалась. Голова была пуста. Всё, что раньше гнило, превратилось в жалкую труху, ломающуюся при любом прикосновении. Ничто не могло утолить жажду её души. Он не мог. Он не приходил.
Ей отдали пару соломенных сапог. Она направляется домой.
***
Мягкие сапожки защищали ноги от камней. Они ей не нравились — в них она ничего не чувствовала..
«…У каждой души есть голос. Попробуй услышать свой…»
Она пробовала. Честно, пыталась! Но слышала лишь его. Её душа молчала. Тишина — самый громкий звук.
Остатки вещей в её комнате были разбросаны. Часть и вовсе пропала. Её душа не откликалась. Прямо на пороге валялись, словно уродливые личинки, красные каблуки. Она их надела.
***
Тишина сводила её с ума. Она снова не снимала каблуков. Лодка больше не появлялась на пирсе. Она не слышала моря. Она не слышала себя. Она не слышала его. Ожерелье опять перекочевало в тайник. Она снова просто существует.
***
Красные каблуки несли её по городу. Вдоль лавок. Вдоль трущоб и переулков. Вдоль чужих жизней. Она дошла до пирса. И тогда её сердце закричало, забилось в лихорадочном танце, будто сейчас произойдёт что-то непоправимое. Она подняла глаза и увидела уплывающий корабль.
«…Я не могу остаться. Мне нескончаемо жаль…»
***
Не уходи не уходи неуходине уходи неуходинеухоДИНЕУХОДИНЕУХО-
Она услышала свою душу. Жалкая лужа бурлила, отчаянно зовя его. Она снова слышит море. Оно надрывается, требует её подойти. Ей страшно. Она знает, что если не повинуется, то её душа выкипит, оставив после себя лишь один грязный след. А если придет, то уже не сможет отказаться. Прильнет к нему и больше не вернётся в комнату. Взглянув на красные каблучки, она решила.
«…Душа не может ошибиться. Снимай с неё всякие оковы, иди туда, куда она зовёт тебя…»
***
Прохладный ветер бил в лицо, ласково поглаживая растрёпанные волосы. Она чувствовала себя правильно, снимая платье на пустом берегу. Море тихо шуршало, наблюдая за её действиями. Её душа успокоилась. Внимая поддержке океана, она превратилась в широкое озеро. Тяжёлая, хмурая сила разлилась по ней, питая всё её тело. Наблюдая, как огонь плавными языками убивает красные каблучки и цветастое платье, она улыбалась бледными, настоящими губами. Теперь её душа свободна.
Слушая её голос, она зашла в воду. В этот раз она обязательно найдёт его.
«…Не сомневайся в принятых решениях. Доводи начатое до конца. И, пожалуйста, помни, что я люблю тебя, моя восхитительная Мирабель…»
