Вернувшись в свет большой Империи
С большою радостью в душе
Герои, у площади собравшись,
Парижским светом пропитавшись,
Речь победную на Родине приняв,
Гвардейцы встали, brillant d’âme.
Прошло ведь сие время, хоть куда
И на душе ведь стало тяжко
«Моя страна не та, что видел я в походах,
Она мне кажется другой,
Такой безмолвной и глухой».
Собравшись в обществе мы тайном
Нас объединяло лишь одно:
«России выше нужно встать,
И Конституцию встречать!»
Сher souverain хоть и в курсе был,
О наших обществах лихих,
Попыток нас убрать с порога
Не принимал он никаких.
Весть дошла: неужто царь скончался?
Пора Константину присягнуть,
Но не явился он на порог престола:
Неужто предал он сердце народа?
О бытие документа никто не знал
Константин отказался от престола давно,
За его плечами — ещё Император,
Тень холодная и властная, не такой, как Александр.
Декабрьский холод
На Сенатской тесно
Свобода души гнетёт прелестно,
Забыв про страх и царский гнев,
Мчались гвардейцы, духом взрев.
Но выстрел грянул
Надежды разбив,
Багряный снег площадь озарил,
Восстание смято, разгром и печаль,
Лишь эхо восстания в истории вдаль.
Встав на плотный эшафот,
Мне закрыли глаза и рот
Тканью тугою, накинули петлю,
И скинув пятерых, петля сорвалась…
Кондратий вдруг с суровостью привстав,
С мешком на голове принялся восклицать:
«Империя, что не имея крепких петель,
Ведь даже вешать не умеет!»
Верёвки сразу в поиски дались,
Повесить тех заклятых декабристов
Удалось не сразу Николаю,
Ушёл иной в своё правление
Отдался навсегда поверьям.
И декабристы, что просили Константина,
Стали известны навсегда.
За счёт идей своих безумных,
Но таких возможных, исполнимых!
И декабристы на века,
Стали помниться всегда
И отмечая годовщину,
Nous ne les oublierons jamais!
