Авдей Фёдорович Флейшман — обычный лекарь с необычайно высокой зарплатой. Говорят, он работал у самого императора. Флейшман был человеком нечестным, хотя всем рассказывал, что он персона “чести”. И неудивительно: на дворе тысяча девятьсот третий. Голод и “национальный вопрос” гуляют по Российской империи. Кстати, именно из-за последнего пункта Авдей Фёдорович направлялся в Ярославль. Там его ждали дядя и кузен, Иаков и Веня Ривманы. Не повезло же родственничкам евреями уродиться: имение отбирают, похоронное бюро братца закрывают, а князь Дмитрий Константинович не желал иметь никаких дел с Иаковым. Вот и позвали они господина Флейшмана в пока что свой дом. Чай попьют, перейдут на вино, а закончится всё фразой: “Ладно, дорогие! Знаю я одного…”
Ночь, с вокзала тронулся поезд с господином Флейшманом на борту. “А где все госпОда спрашивается? Или же Кельфер – помощник и заместитель Флейшмана – давно на поездах не ездил? Хм, тут всего-то два человека. Хотя того графа-старичка за человека -то не примешь”, – именно с такими мыслями господин выбирал свободное место. “А не выпить ли мне кофе?” – озадачился Флейшман, ведь спать он не собирался, так как прекрасно понимал, по какому поводу едет в Ярославль, и решил заранее написать письмо немецкому графу Ангусу Шехтеру. Достал он тетрадь, в записной книжке нашёл, по какому адресу отправлять и что получателем будет некий Й. Дибек, закурил и начал. “Дорогой, мой… Бла, бла, бла… Надеюсь, твоя матушка ещё в добром… Так, так, так… Есть одна просьба…” Пока Флейшман писал письмо, к нему подсели те два человека: граф-старичок и лейтенант. Они поздоровались и представились, графа звали Маниш Гелб, а юношу Фёдор Шенкар. Затем лейтенант начал быстро говорить. То ли просил о помощи, то ли предлагал купить часы по выгодной цене. Поняв, что господину Флейшману начхать, граф тихо пробормотал: “Пора идти!” Не потерпев такого нахальства со стороны лекаря, лейтенант отвесил ему пощёчину, выкрикнул на иврите пару ругательств и поспешил к выходу. Флейшману потребовалось минуты три, чтобы очнуться. Вскочив с места, он побежал за этим еврейским дуэтом, но их и след простыл. Он пробежал три вагона, все оказались пустые, ни одной души.
Растерянный и испуганный лекарь вернулся на место: “Неужели привиделось?! А что это там?” На столе, за которым сидел граф, лежала фотография мальчика. Лицо на ней показалось знакомым, но перевернув её, Авдей застыл. На обратной стороне было написано: “Шенкар Фёдор 1880-1902”…
