Запах старых рам, воска и бумаги окутал Майкла. Дети уже сидели полукругом напротив большой картины — та занимала почти всю стену, и ни один ребёнок не шумел. Только переглядывались и шептали:
— Он, правда, слепой?
— А как он тогда рассказывает?
— Может, он притворяется…
— Тихо, он идёт!
Дверь отворилась. Мужчина средних лет шагнул внутрь. Он медленно прошёл вперёд, считая шаги. Кто-то из персонала дотронулся до его локтя и шепнул:
— Они вас уже ждут, сэр. Там вся группа.
Он повернулся в сторону картины. Помолчал.
— Сегодня я расскажу вам про эту картину, — сказал он наконец.
Дети слушали затаив дыхание. Одна девочка подняла руку:
— А вы видели её? До того как… ну…
Макото чуть улыбнулся.
— Я её… чувствовал пальцами, как и ее автор.
— Художник тоже был слепым?
— Да, и я буду рассказывать именно про него.
— Все началось в Киото. Сато Неко очень любила свой сямисэн¹. Он был расстроен, но от этого она любила его еще больше. Любила так сильно, что могла бы променять весь мир на его звучание. Хотя не слышала ни одной ноты. Но слух и не был нужен — звучание шло не в уши, а в душу.
Точно так же и Макото чувствовал рисование. Кисти манили его. Утонченная, живая рука брала кисть и, почти не касаясь, вела ее по холсту.
А замерзшие пальцы Неко, обветренные пустыми улицами, перебирали струны и выводили невидимую мелодию.
— Красиво играешь, — сказал Макото.
Неко лишь улыбнулась и посмотрела на его рисунок, на первый взгляд каракули, но если приглядеться, можно было прочесть в них все, что люди не умеют произносить вслух. Или боятся.
Толпа собиралась вокруг них. Журналисты доставали пленочные камеры, люди пытались запечатлеть этот красивый и одновременно ироничный момент. Скоро газеты растиражировали заголовок: «Глухая музыкантка и слепой художник».
За этой историей следил весь мир и в этом внимании было что-то теплое, искреннее. Потому что вдруг кто-то сказал:
“Они прекрасно понимали друг друга, но никто из них, как и все мы, не мог до конца понять самого себя. Как и положено человеку.”
— Вау, как интересно! Мистер Майкл, а расскажите, что было с ними дальше?
— Да! Да! Мы очень хотим знать!
— А вы говорили, музей — это скучно, — улыбнулся экскурсовод. — Ладно, расскажу. Но эта история немного грустная. Детям ее обычно не рассказывают…
День за днем он и Неко продолжали радовать прохожих своим искусством. Вскоре Макото завершил картину. Она была такой, будто он видел каждую деталь, каждую тень, каждое лицо, каждый штрих на стенах города. В 1964 году Макото уехал в Лондон, и ему удалось успешно продать картину. Тогда же он купил себе трость из слоновой кости. Через годы картину повесили в музей. 14 сентября 1979 года он вернулся в Японию, и во что бы то ни стало решил найти ту загадочную девушку. Его прислуга перечитала ему все газеты за последние 15 лет, он искал ее среди известных музыкантов. Даже спрашивал прохожих, не знают ли они глухую музыкантку, но они лишь смеялись и говорили, что такое невозможно. В конце концов он нашел ее в каком-то безлюдном переулке. Она играла ту же музыку, что и при их первой встрече. Чтобы убедиться, он спросил, знает ли она Макото. Девушка прочитала по губам и ответила, что не помнит ни Макото, ни слепого художника. Парень решил, что ошибся, но звучание расстроенного сямисэна в сочетании с нежным голосом он мог узнать из тысячи. Расстроенный Макото в этот же день взял билеты обратно в Лондон и до сих пор жалеет, что не дал не единого шанса вспомнить его. А возвращаться обратно будет слишком больно, вдруг она все же не помнит его имя? По прилету он сменил имя на английское и завершил карьеру художника. Никто не знает, встретил ли он Неко или состарился в одиночестве.
— Ого, прошло целых 15 лет… Конечно, она его не вспомнила! — воскликнула одна девочка.
— Сара, если бы это была твоя судьба, ты бы обязательно вспомнила! Вдруг он был в большой шляпе, и она не узнала его? А вы как считаете, Мистер Майкл, она его помнила?
— Не знаю, — пожал плечами рассказчик. — Но настоящая связь не исчезает. Даже если кто-то вдруг забывает, она все равно остается где-то глубже, чем в мозгу. Все, кто слышал эту историю, ломали себе головы, а вам лучше перейти к другим экспонатам. — Мужчина встал со стула, и к нему подошел его друг — охранник музея.
— Майкл, твою белую трость отполировали, как ты и просил! Совсем как новая.
— Спасибо.
— Ты сегодня что-то заговорился
— Немного, история картины интересная, надеюсь детям понравилось. Я, кстати, подумал, может вернуться к рисованию?
—
¹ Сямисэн — японский щипковый музыкальный инструмент.
