Принято заявок
2685

XII Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Проза на русском языке
Категория от 14 до 17 лет
Историческая справка о взаимопонимании и любви.

Не могу остановиться. Они поймают меня.

Дыхание уже режет горло, внутри полыхает жар от беспрестанно стучащего сердца. По лбу, по рукам, затекая на ладони, льётся пот. Когда мне стоит остановиться? Может, просить у кого-то помощи? Нет, их могут привлечь, если меня найдут…

-Эй-эй-эй, осторожней!

-Помогите мне!

-Что?

-Помогите!

Я резко сорвала с парня темный кардиган и накрыла собственные плечи, чтобы пробегающие мимо полицейские не заметили мою одежду. Почему я надела эту рубашку? Немыслимо… это было ошибкой. Настоящий прокол. Этот парниша так внимательно смотрит на меня, что пора бы уже объясниться и выдумать что-то.

-За мной гонятся несколько мужчин, которые пытались схватить меня в переулке… пожалуйста, прикрой меня, мне нужно где-то исчезнуть.

-Они угрожали тебе?

-Д-да? Да. Да, они… доставали нож… о, господи, как мне было страшно.

Моя актерская игра лучше действует в реальной жизни, чем на сцене. Пожалуй, даже Станиславский сказал бы : «Верю!». Я ведь даже пустила слезу.

-Ладно… ладно, пойдём в участок.

-Нет!  — я так резко отдёрнула руку, что, пожалуй, ему стоило бы меня в чем-то заподозрить, но почему-то я не вижу в его глазах ни страха, ни намёка на то, что он действительно хотел сдать меня.

-И куда мне с тобой идти?

-В квартиру… у меня есть листочек, мне нужно… э… — я попыталась найти неустойчивую поверхность под ногами, чтобы поскользнуться и немного его всполошить, полежать в больнице, но подошва чувствовала только сухую землю и пару целлофановых пакетов вместе с догорающими окурками.

-Ну? Куда тебе нужно? Я отведу. – Он уже принялся тянуть меня за руку по главной дороге, и, то ли это была галлюцинация, то ли хорошее зрение и предчувствие, вдали мне показались полицейские.

-А, впрочем… мне некуда идти! Я такая… такая одинокая… можно мне пожить у вас, мистер…?

-У тебя с головой всё в порядке? Нет, конечно, нет. – с мольбой во взгляде я разыграла всеми фибрами души отчаяние на лице, и буквально вынудила пристроить меня хотя бы у него на коврике перед дверью, но не на «холодной и грязной улице». Вмиг почему-то его выражение лица приобрело более холодный вид, он крепко сжал меня за руку и повел в дом неподалеку. Может, ещё и сворую у него чего-нибудь… сниму отель? Посмотрим, чем смогу поживиться. Надеюсь, хотя бы еда у него есть.

-У меня нечего воровать, если ты не любишь виниловые пластинки.

-Виниловые пластинки? Кто в наше время слушает музыку таким старческим методом? Хотя, отдаю уважение.

-Можешь пока немного прикрыть свою иронию в голосе? Все-таки я принял тебя в свою квартиру.

-Да… спасибо. Как тебя зовут-то?

-Лёша.

-Мила.

-Это твоё настоящее имя? – если честно, я сама себе удивляюсь.

-Да, конечно!

-А почему за тобой гонятся?

-А-… э-э… они… выбивают долги из моего отца. А его нет… поэтому принялись за меня.

-Выглядит правдоподобно, но если не хочешь, не рассказывай настоящую причину.

-Спасибо…

Поднимаясь по каменным ступеням, из соседних квартир я чувствую аппетитные запахи курицы, где-то овощей, тушёных, возможно, по рецепту моей мамы… она работает писательницей в одном кулинарном журнале и постоянно выдумывает что-то на кухне. Некоторые детали о моей жизни ей, конечно, неизвестны. Хоть я её и люблю, не хочется погружать в это ещё и оставшуюся семью.

Квартира оказалась на удивление пыльной. Выглядит опрятным на вид, а живёт в такой грязи…

-Я приберусь?

-Делай, что хочешь. Я спать.

-Устал?

-Я шёл с работы.

-Кем работаешь?

-…

-Ну?

-… музыкант.

-Вот как. Хорошо, я поняла. – пусть в моём окружении нет творческих людей, думаю, это достаточно сложно. За возможность немного нажиться на бедном малом, я, пожалуй, устрою генеральную уборку в этом захолустье. Я люблю делать уборку. Меня это успокаивает. Особенно, после заказов…

Причина, по которой я так нервно сорвала с него накидку – убитый моими руками человек. На него поступил запрос, я выполнила. Работа не сложная, когда всю жизнь ты только и делаешь, что встречаешься со смертью лицом к лицу. Как в своём отношении, так и в отношении других людей. И не только со смертью… она меня уже давным-давно перестала пугать.

Развесила бельё на сушилке, сложила уже сухое; вытирая каждый сантиметр на полке, я постоянно перебираю в мыслях, чем же живёт этот странный человек, впустивший в свою квартиру незнакомку? В шкафах висит уже сухая одежда, вокруг только пыль и некоторый мусор. Вся посуда чистая. Книги расставлены по алфавиту скромными длинными рядами вдоль стен, ковры – настоящее произведение искусства, не считая пары соринок. Словно это помещение не использовалось уже давно…

Нет, я немного соврала. Некоторые части квартиры полностью чистые: пару десятков сантиметров стола, на столешнице – место для доски. Все остальное покрыто огромным слоем пыли. Это так похоже на декорацию в мебельном магазине, что даже становится жутко…

Он проснулся уже через пару часов, и, пока я читала случайно вытащенную книгу из огромной гурьбы одинаковых томов, музыкант начал потихоньку играть. И в последующем не останавливался, около двенадцати часов брынчал даже тогда, когда я задавала ему вопрос или укладывалась спать.

-Почему ты так долго играл?

-Записывал музыку.

-Для ОДНОЙ песни?

-Мне нужно доделать ещё восемь песен. Потом всё закончится.

-Закончится?

-Альбом будет готов, и я смогу уйти.

-Уйти? О чём ты?

-Что необычного в этой квартире? – спросил он, и я состроила удивленный вид. Видимо, получилось не особо убедительно.

-Ну, наверное… все аккуратно расставлено? Будто я пришла в мебельный магазин, и тут проводится выставка товаров. Не хватает наименований и цен на боках.

-Это сделано специально, чтобы можно было сразу её сфотографировать и продать кому-нибудь после моей смерти.

-Ты хочешь умереть? – он замолчал.

-А ты убьёшь меня? – пришло время замолчать для меня.

-В каком смысле?

-Ты так и не раскрыла, почему за тобой гонятся. И футболка у тебя в крови была. Ты, конечно, хорошая актриса, но на сцене на это приятнее смотреть.

-Ты знал меня?! – в голове мешаются мысли с воспоминаниями. Два года назад я играла в театре… училась на актрису в колледже, потом поступила в университет, и играла, пока полностью не оборвала свою жизнь, связавшись с отцом. Он хочет умереть? Не подумала бы…

Чуть поразмышляв, я все-таки чуть раскрыла свою маску «нормальности» и дала свету упасть на мою личность. Пропадать, что ли, деньгам? Сам умрёт – пользы не будет.

-Только если на тебя поступит заказ.

-Я оформлю его. Сколько ты хочешь?

-Обычно я беру… — достала из кармана смятый чек и взяла ручку в пальцы – вот столько.

-Хорошо. Наличные подойдут?

-Да.

-Тогда договорились. Когда я закончу альбом, ты меня убьёшь. Только позвони этому человеку, чтобы он продал квартиру, ладно? Я бы не хотел, чтобы ты здесь жила.

-Не приглянулась как жилец?

-Вроде того.

После нашего диалога он снова упал на кровать, механически укрылся одеялом и засопел через пару минут. Мне стало интересно… кто он такой? Что пишет? Блокноты? Записные книжки? Здесь, наверное, должны быть хоть какие-то тексты песен…

Перелистывая страницу за страницей, я замечаю несхожие по стилям стихи. Длинные строчки и полностью исписанные страницы. Его мелкий почерк немного поражает. «… в твоих глазах сияют звезды, они видны лишь для меня…»; «… не помогают забыть свои страхи даже таблетки закупоренных книг», «…света в сердце не бывает, и иллюзий полон дом. Ты уйди, не возвращайся, я не буду больше в нём», и так далее. Порывшись в информации о нём, я не читаю тексты о его психологических проблемах с самооценкой и нежеланием жить. Все его песни – о чём-то радостном и лёгком. Многие вещи, написанные им в статьях – это мысли о принятии себя, как всё прекрасно у него, в этом мире, и всё будет так всегда. Пока я перелистывала колёсиком мышки фотографии, слова, цитаты, даже не заметила, как с его стороны начало шуршать одеяло, а небо за окном заискрилось розовыми оттенками. Уже утро?

-Ты чего роешься в моём компьютере? – подскочив, я обернулась к нему и с небольшим страхом в глазах улыбнулась.

-Ну… узнать, кто ты, чем занимаешься.

-Зачем?

-Мне ведь нужно знать информацию о… жертве.

-Тебе просто стало любопытно?

-… Да.

-Спасибо за честность. Есть вопросы? – на этот раз я по-настоящему задумалась над тем, что ему задать. В наш небольшой промежуток знакомства чуть менее суток я, наверное, слишком заинтересовываюсь им.

-Почему ты хочешь себя убить? – Парень сел на пол, скрестив ноги, и поглядел в окно.

-У людей нет надежды на то, чтобы жить дальше. У меня она есть. И этими песнями я потихоньку её отдаю без процентов.

-А не проще ли… отдавать её в кредит, если уж заговаривать о процентах?

-Зачем? Моё существование не интересовало никого, пока я не начал отдавать всё. Я пытался сделать что-то другое, но люди начали уходить. Недовольства, подозрения, оскорбления.

-Я отдам последнюю надежду и наконец-то прыгну в пропасть, чтобы избавиться от себя и перестать думать.

-Это… такая твоя «мечта»?

-Вроде того.

-Мечта умереть – это сильно, конечно. – впервые за долгое время он улыбнулся. Это было понятно по тому, с какой аккуратностью и усилием он приподнял уголки губ.

-Но почему ты считаешь, что у тебя есть надежда и вера в жизнь? Ты же хочешь умереть.

-Я многое повидал за свои годы. И всегда хотел двигаться вперёд. Мои первые песни были искренними и светлыми, но потом…

-Потом всё изменилось?

-У меня умерла лучшая подруга и мать. Я записал свой первый депрессивный альбом с мыслями, которые каждый день были в моей голове. Роились там… как мухи. Фанаты начали считать, что я стал хуже, разучился писать песни. Я это преодолел, пошёл вперёд, и снова писал то, чего им хотелось.

-Так… тоесть?

-Тоесть, я прошёл много горя, но всё равно шёл вперёд.

-Звучит как-то странно и надуманно.

-Ладно… пусть так. Я, наверное, неправильно выразился. В общем, я хотел нести свет, и я чувствую, что его в моей жизни становится всё меньше и меньше. И вот-вот он закончится.

-И ты погрузишься в тьму? – кивок – Поэтому ты решил умереть? – кивок – И выбрал меня для этого…

-У меня бы рука не поднялась. Наверное, нас судьба свела. – Я легла рядом с ним на пол, ощущая затылком волоски белой шерстяной ткани. Он ответно лёг, взглянув на меня.

-Что ты будешь делать с моими деньгами?

-Не знаю. Куплю квартиру.

-Да ладно, у тебя она наверняка уже есть.

-Нет. Я их коплю. Как раз твоих денег и не доставало.

-А ещё что-то?

-Я не хочу об этом говорить!

-Но я ведь тебе рассказал? Секрет за секрет. – после его слов я резко встала, захлопнула за собой дверь в его комнату, и зарылась в одеяло на диване. Утреннее зарево освещало помытые недавно полы, блестели стеклянные вазы, стоящие в ровный ряд на верхушке книжной полки. Протянув ладонь, я вижу, как по пальцам струится тёплый медовый свет солнца. Небо сегодня такое чистое… как я… довела себя до того, что имею сейчас?

Поправила одеяло, заправив его под бока, под ноги, чтобы точно согреться. Я люблю вслух вести монолог о том, что происходило в моей жизни. Услышит этот парень мои слова или нет – неважно. Я говорю это для собственных ушей.

Или нет…?

-Мой отец является главой одной группировки нашего города. Вся семья была подвержена опасности на протяжении того времени, как он туда попал. Это случилось после моего рождения. У меня был младший брат, звали Лёвой. Ему было пять, когда вражеская группировка похитила его. Он был не от моего «отца», а от другого человека, и он знал об этом. Мама полностью сменила всю нашу жизнь, имена, гражданство, чтобы не быть причастной. Отец даже пальцем не двинул, чтобы спасти Льва, и я пришла к ним. С меня потребовали огромных денег — я в свои 14 никак не могла собрать столько, не могла взять кредит, объясниться перед матерью. Но этот маленький мальчик был единственным в моей жизни, что давало стремление идти вперёд. Его улыбка была важнее меня самой.

Вдохнув как можно глубже, я перевернулась на бок и сжала пальцами мягкую перину, напевая мелодию, которой я когда-то усыпляла брата.

-Я проработала с ними два года, прежде чем отдала долг за брата. Думала, что смогу уйти. Но это всё перешло границы… его убили. За мной была слежка. Я перевелась к другим людям, изменила внешность, имена, всё благодаря тем людям. Мне больше двадцати пяти. Я сменила уже так много группировок… за мою голову готовы отдать много денег. Я даже не знаю, для чего живу. Мама думает, что я учусь за границей, работаю, присылаю ей письма. Постоянно меняю телефоны, сим-карты, одежду. Я уже так устала. Всё началось с отца… и я поклялась, что пока на него не поступит заказ, я не умру. Он будет скоро. Я это чувствую.

Рядом со мной прогнулся диван. Я чувствую, как чья-то рука аккуратно и медленно прикасается ко мне за спину. Небольшой вес. Шелест волос.

-Ты такая сильная. Это удивительно.

Я обернулась к парню. В дневном свете всё его лицо потихоньку искрилось. Он положил голову мне на бок и прикрыл глаза.

-Когда я убью отца, куплю домик. Полностью порву связи с людьми, которые следят за мной. Они не будут гнаться из-за денег за моей головой… а там, далеко, о моём существовании даже не знают.

-И что ты будешь делать?

-Много читать. И рисовать… напишу о тебе. Буду поддерживать маму. Выращивать много цветов, овощи, фрукты, куплю кур и овец… корову. Деньги, которые я получала за эти годы, я потрачу на это.

-Это лучше моей мечты. Отдай половину моих денег в благотворительный фонд.

-А?

-Это моё единственное предсмертное желание.

-Я подумаю… я подумаю.

***

Спустя год были завершены те восемь песен, над которыми работал Лёша. Я приходила к нему в комнату и часто спрашивала, когда же он закончит. Он постоянно отнекивался, переводил тему, предлагал вместе поесть. Но… сегодня годовщина нашей встречи. Я даже не представляю, как убью его. Когда исчезнет значение наших слов, его голос пропадёт в глубокой бездне, а я снова окажусь дома, словно ничего не произошло. Мне нельзя будет рассказать кому-то о том, что в моём сердце глушилось годами. И я начну себя сильнее ненавидеть. Этот парень… этот обычный парень. Так сильно смог изменить моё маленькое и глупое течение мысли, моей жизни.

-Мил?

-Чего?

-Ты ведь точно меня убьёшь? – сказал он, лежа на моих коленях, пока за окном во всю лил дождь, заполняя комнату шумом, запахом мокрого асфальта и лужами на полу. Я гладила его волосы, а он просто успокаивал меня своим дыханием.

-Конечно. Когда ты закончишь альбом. – только бы это никогда не происходило.

-На следующей неделе я доделаю всё, что хотел. Убей меня.

-Ладно. Наконец-то всё пройдёт! Ох, а я-то думала, ты собрался вечно жить. – не смейся. Я так хочу расплакаться у тебя на руках.

-Дурочка. – он так мягко касается меня своими ладонями, что я ещё сильнее себя ненавижу, когда касаюсь их кончиком носа.

-Я… – люблю тебя. – Думаю, я смогу. – нет… не умирай… отмени всё…

-Вот и хорошо.

Внутри закипает буря. Как бы не проронить не слезинки на его бледную кожу? Как скрыть мокрые ресницы и дорожки солёных капель? Когда он стал мне так дорог, и почему я не хочу с ним прощаться?

-Мила?

Наверное, уже в тот момент, когда он поддался на уговоры о моём временном жительстве у него. В то время я была полностью осушена жизнью, до дна, даже хрипело в горле. Не хочу, не хочу, не хочу тебя покидать… не хочу, чтобы твоё такое глупое желание наконец-то исполнилось.

-Мила!

Я утираю слезы ладонями, моя челка насквозь промокла то ли от слёз, то ли от наступающего дождя. Панорамные раскрытые окна, в которые я полностью засовываю ноги, чтобы остудиться под грозой. Быть поражённой молнией, или просто кануть в бездну десятиэтажки, погрузиться в этот шум, стать полностью мокрой от воды, смешанной с городской пылью, слякотью и людьми.

-Это единственное желание, которое я бы не хотела исполнить. – услышал дождь напротив меня. Смолчал, и смыл слёзы. Окрасил лицо в свежий блеск. Спал румянец. На коленях засверкала вода, охладели ноги.

-Мила, ты чего удумала?

-Что?

-Иди сюда. Тебе надо согреться.

-Я ещё немного посижу… пока дождь не закончится. – а на улице спал шум и искрится голубое небо. Лишь из глаз продолжает литься солёная на вкус вода, капает на мокрые штаны и блузку, посвечивающую шрам от отца на спине, зажившие за годы раны.

-Какой дождь? – раздался его уютный, такой нежный и аккуратный голос вместе с шелестом небольшой лужи на линолеуме.

-Мой.

***

-Ах, твои белокурые локоны-ы, ах, твоя нежность в розах из старого ма-га-зи-на… — напевала я какую-то странную, сложившуюся в голове мелодию, умываясь. Лёша в это время просто читал в гостиной, оставив работу на потом. В последние месяцы он часто куда-то исчезал, мы вместе ходили по магазинам, и он тратил время на себя. Хотя когда-то не мог даже и минуты просидеть без того, чтобы не ворваться в собственную комнату и начать усердно щелкать по клавиатуре покрасневшими от холода пальцами. Прошла осень, зима, весенние будни, и снова на дворе наступило тёплое лето с редкими, но сильными, яростными дождями. Как я люблю такое, ух!

-Ты что, мои настроения переняла? Никогда бы не подумал, что ты в силах что-то напевать.

-Эй! – я кинула в него влажной тряпкой для посуды, начав утреннюю уборку в квартире.

-Будешь после моей смерти писать песни?

-Ещё чего!

-А как же дань уважения?

-Ох-ох-ох…

-Что, ты меня не уважаешь?

-Я тебя люблю! – чуть с задором и смехом выкрикнула я в двадцать метров от меня, почти не задумываясь над смыслом. И что я ляпнула?!

-Я тебя тоже! – видимо, он так же не подумал, что сказал!

-И что следует из того, что мы друг друга любим? – послышался его голос совсем рядом, в тот же момент, когда мягкие руки обхватили мои плечи.

-То, что я с любовью исполню твоё желание.

Я поставила точку. Да, это ведь моя работа.

-Хорошо.

Он поцеловал меня в макушку и ушёл обратно в комнату. Я сама всё рушу подобными напоминаниями о его заказе. Сама себя буду… проклинать. Уйду вместе с ним. Верно?

-А ты знаешь! Я думаю, завтра ты можешь покончить со мной.

Разбилась тарелка. По ногам, с локтей, полилась вода. Это не должно было быть так резко.

-Ты уверен? Ты и вправду до сих пор хочешь… умереть?

Я подошла к нему, преодолев расстояние от кухни до его небольшого убежища за пару секунд. И он послушно кивнул.

***

Пока шумел ветер, играла похоронная мелодия. Его любимая тихая песня, в тексте которого были слова: «Я уйду, а ты останешься. Когда меня не станет, не грусти, а будь счастлива. Я так желаю сойти с этой дороги судьбы». Мне было бы стыдно стоять рядом с его близкими, поэтому моя тёмная фигура осталась где-то позади. Я видела каждый этап, и мой ворот был промокшим насквозь. На следующий день опухшие глаза дали о себе знать при взгляде в зеркале: я уехала к маме и встала пораньше, чтобы привести себя в порядок под жёлтым светом лампочки и с запахом стирального порошка. Вокруг словно ничего не изменилось. Никто из соцсетей ещё не знал, что вчера из жизни ушёл от моих рук парень, чья жизнь состояла из постоянного натягивания нервов, как каната, до звона. Я была этот год рядом, и с каждым днём, ночью, всё сильнее чувствовала, настолько мы похожи, и насколько различны. Его такая странная, светлая искра затронула всю меня, считая кончики пальцев ступней, считая даже глупую макушку, которую он целовал, когда ложился рядом при бессоннице. Его любовь, такая всеобъемлющая, теплая и искренняя, заставляла меня улыбаться даже сквозь силу, и быть рядом в любую минуту. Заботиться о ком-то для меня со временем стало чем-то настолько странным, что руки будто перестали правильно двигаться. Но его существование что-то сменило.

Я затянула на голове пучок, скрыв синяки и покраснения под глазами. Мешки. Недостатки кожи. Оделась в обычную одежду, съездила и сдала оружие в лагерь. Включила его последнюю написанную песню:

«Историческая справка о взаимопонимании и любви», и исчезла среди каменных джунглей, чтобы исполнить его желание до конца. Он будет рядом… просто лишь у меня в сердце. И, я надеюсь, поддержит в любых начинаниях где-то с небес, простив меня за то, кем я была. Я исполню и свою мечту. Даже без смерти отца я смогу выполнить всё то, что хотела…

***

В перистых облаках, говорят, обитает свободный ангел, следящий лишь за одной девушкой. Он был музыкантом в прошлой жизни, писал такие странные радостные песни, когда в сердце сгущалась тьма. Ещё говорят, что он по-настоящему рад, что умер, и может вот так сверху наблюдать за людьми и своей любимой. Он нашёл своё место, он всегда должен был быть здесь.

 

К О Н Е Ц

Горовая Екатерина Юрьевна
Страна: Россия
Город: Челябинск