XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

«От советского Информбюро»…

По телу – озноб и холодный пот. Пальцы сжаты в кулак добела…Война…

Что чувствуют в эту минуту: ребёнок, влюблённый мальчишка, директор завода, человек в инвалидной коляске?.. Я?..

Страх?.. Ужас?.. Растерянность?.. Ярость?..

Время остановилось. Жизнь остановилась…

Я смотрела в глаза своего отца и видела в них решимость. Мамины пальцы побелели на моём плече — но мне не было больно. По пергаментной щеке бабушки потекла слеза. И где — то за спиной тихим эхом: «Беда».

В этот день дома было особенно тихо. Долгое время не было отца. Мама ходила по дому молча, выполняя привычную работу, но делала она это машинально, глаза её были не здесь. Из комнаты бабушки и деда можно было еле различить молитвенный шёпот. Дед очень сосредоточенно натачивал о свой солдатский ремень опасную бритву и брился особенно усердно.

Папа пришёл вечером. Мама посмотрела в глаза отца, они всё так же были полны решимости. Она всё поняла…

Тонкий луч утреннего солнца проколол занавеску. В доме пахло хлебом, но этот запах почему — то не радовал…

На перроне было очень много людей… Под мышкой дед крепко и нежно обнимал гармонь. «Ну что, мать, споём на дорожку?» И дед широко растянул меха любимой гармони: «По Дооону гуляет казак молодой». С другого конца перрона донеслось: «Я у тополя потопаю, у липы попляшу. Милый мой на фронт поедет, я платочком помашу». Бабушка прижала руки с платком ко рту, сдерживая рыдания…

Нам, четырнадцатилетним, много говорят о войне, особенно в этот, 2022 год. И фразы: «мужчины ушли на фронт, на плечи женщин легла вся тяжесть тыла, дети работали на заводе у станков» — ещё до вчерашнего дня были обезличены.

Сегодня я вижу глаза своего отца, белые пальцы мамы, слезу на пергаментной щеке бабушки, гармонь деда. И где — то за спиной тихим эхом: «Беда»…