Принято заявок
2558

XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Проза на русском языке
Категория от 14 до 17 лет
И в самом сердце леса.

– Не ходи в Лес. – Говорили они. – Иначе Зверь заберет тебя.

И она верила. Взрослые не врут, думала она, потому что у взрослых слишком много проблем.

Только вот над головой смыкаются чёрные ветви деревьев, и, стоя у самой кромки Леса, Ирма заносит ногу и опускает её обратно, не решаясь шагнуть вперёд. Холод пробирает до костей, оставляя свои ледяные прикосновения на коже. Лес молчит, заснеженный и мрачный. Смотрит, изучает, забираясь щупальцами в мозг, незаметно препарируя. Нужно развернуться и уйти, бежать со всех ног подальше от этого места и молиться, чтобы Зверь не узнал и не нашел, но нельзя сделать и шага и пошевелить рукой, потому что где-то там, среди снегов и заросших троп, бьётся тёплое сердце.

Ирма поднимает взгляд к небу, затянутому тяжёлыми тёмными тучами. Холодный ветер обжигает, а снежинки царапают лицо. Переступая с ноги на ногу и оглядываясь, Ирма думает, что Зверь заберёт её себе за столь дерзкий поступок.

И делает шаг.

Ветки ломаются, когда Ирма раздвигает их рукой и пробирается через кусты. Чёрные заснеженные деревья сплетаются над головой и от тёплого света фонаря отбрасывают странные гротескные тени на снег. И как только звуки окончательно стихают, Ирма, поднимая фонарь, вертит головой из стороны в сторону. Лес окружает её, все стороны кажутся абсолютно одинаковыми.

И тогда она достаёт моток красных нитей.

И крепко обматывает одну из веток.

Пропуская нить через пальцы, Ирма ступает вперёд, оплетая деревья кровавой паутиной.

Лес молчит, как молчит тот, кто поклялся унести свой секрет в могилу, только где-то там, за сломанными ветвями и снегом, прячется Зверь.

Зверь обитал в Лесу ещё до рождения прадедов, и никто не мог сказать, откуда тот пришел, как он выглядит и существует ли. Он был как призрак, как страшная история на ночь для непослушных детей. Однажды, бабушка сказала, что Зверь – это Дьявол, сошедший на землю и заблудившийся в Лесу. Глупо, но люди, однажды зашедшие в Лес, больше никогда не возвращались.

Сначала Лес не являлся лесом. Он походил на маленькую поросль, в которой нельзя было укрыться от солнца. Лес был девственно чист и не имел секретов.

А однажды он вырос. За одну ночь, растянувшись на несколько километров со стонами разрывающейся земли и треском коры. И тогда туда пришёл Зверь, и Лес оберегал его, как дитя, взращивая на своих просторах.

И каждый знал, что коль забредёшь в Лес, так не ищи дороги назад, хоть в первый, хоть в десятый раз, будешь брести сквозь ветви и сугробы вечность. А сорвешь ягоду, будь то калина или черника, ведь разницы это не имеет, зачарует Лес, да позабудешь имя свое, и жизнь свою позабудешь и уйдешь в Лес – не воротишься обратно. И не пощадит тебя Зверь, ведь не пощадил до тебя ни одного заблудшего, потревожившего его. Взрослые говорили о нём только в самые тёмные и самые холодные ночи, когда поленья трещали от жара огня и звёзды сияли так, что освещали каждый камень да каждую ветвь на заледенелой земле.

Только дети не слушали и постоянно сбегались играть возле окраины Леса. И было тошно наблюдать за тем, как один из них притворялся Зверем и ловил остальных. Будто они не знали, что от Зверя нельзя спастись.

Ирма смотрела на сестру и остальных детей каждый день, пересчитывая их, пока те кружились вокруг неё, и следила, чтобы они не вытворили чего-нибудь. И солнце пекло спину, небо было слишком голубое, а запах мороза кружил голову так, что та сама склонялась к плечу и глаза закрывались.

Засни и посмотри, что из этого выйдет.

Бывает, надо принимать решение.

Пойти за сестрой в самое сердце Леса. Пойти на заклание.

Поверить в свои силы.

Проверить собственные возможности.

Ужасное решение. Но оно даётся так просто, будто кто-то вложил его в каждый виток ДНК, прописал всю твою жизнь от первого до последнего вздоха, диктуя все события и поступки.

Снег скрипит под ногами. Зубы стучат от холода.

Красная нить тянется во тьму, не имея конца.

Тишина оглушает, но по правде, Лес всегда полон звуков. Ветер проходит между стволами деревьев, ветки задевают друг друга, а снег падает с них на землю с тихим шлепком. Лес звучит, и в его звучании есть ритм, есть песня. В ней не только звук, но и цвет, и образ, и чувство. Ирма слышит песню, и Ирма её понимает.

Не слушай.

Деревья закрывают небо, закрывают тучи и проблеск луны над головой, а снег похож на пуховые подушки. Так работает сила Леса, что старше самой жизни, сила, опаснее того, что живет во тьме. Лес поёт Ирме песню, убаюкивает, желая забрать её себе,.

Ирма чувствует ночь – она ледяным отпечатком ложится на кожу, вечно голодная, вечно дикая и опасная. Холод пробирает до костей. Ирма глядит на небо, плотно укрытое облаками, и идет дальше – мимо поваленных деревьев, которые преграждают невидимую дорогу, и сугробов, которые режут глаза своей белизной.

Лес плотный, густой, и он тонет во тьме. Свет от лампы едва может дотянуться до ближайших деревьев. Может быть, это глупо. Может быть, это чертовски глупо. Но Ирма думает о Звере, думает о сестре, которая сбежала в Лес, о бестолковых детских играх и их последствиях, Ирма думает и хочет знать.

Песня набирает силу.

Не слушай.

Закрой уши и уходи.

Никто не решил идти за ней, и тогда она пошла сама. Во тьму и холод, вооружившись фонарём и мотком красных нитей. Её сестра – только её проблема, и если Зверь решил забрать её, то она вернёт.

Идти – ровно до самого высокого дерева, затем повернуть от него на восток и двигаться так, чтобы луна всегда оставалась за спиной. В теории всё просто. Но Лес, словно лабиринт, и Он путает дороги. У Леса полно сторон, но Он показывает только одну. В Лесу кипит жизнь, но Он полон призраков.

Вот почему нужна нить – она приведет Ирму обратно домой.

Луна появляется из-за туч, Ирма подходит к хитросплетению деревьев. Их не меньше десятка, их стволы плотно скручиваются, сплетаются друг с другом, чёрные и мёртвые, образуя уродливый комок, похороненный под снегом. На периферии мелькает тень, тревожа ветви, затем появляется ещё одна и ещё. Тени пляшут повсюду, мечутся из угла в угол, из стороны в сторону, вверх-вниз и обратно. И то, что было похоже на ветер, оказывается шепотом. Он разносится со всех сторон, сливается в единый неразборчивый шелест, и Ирма пятится и закрывает уши и глаза. Невидимые руки хватают, щипают, толкают вперёд, к дереву. Ветки ломаются от того, что их раздвигают с большей силой, чем нужно. Ноги не держат, и Ирма падает назад. Руки хватают снег, сжимают его.

Во тьме теперь сияют две луны.

Мышка сама забралась в мышеловку, и её писк похож на плач.

Зверь – ещё одно очертание тела, ещё одна тень в ночном мраке. Он выше деревьев, слишком худой и слишком чёрный, как тьма, первозданная и живая. Его рога похожи на корону.

Ирма смотрит в его белесые глаза, и Зверь глядит в ответ. В нём есть что-то неправильное, что-то, чего Ирма не видит, как неверно сложенный пазл или как число, выпадающее из уравнения.

Холод пробирает до костей. Свет в лампе начинает затухать.

Она не может подняться на ноги. Крик застревает в горле, и Ирма не чувствует пальцы рук, пытается отползти назад, отталкиваясь ногами от земли и рыхлого снега. Он обжигает оголённую кожу, забивается под одежду.

– Ты забрал мою сестру… – Говорит Ирма. – И я пришла, чтобы вернуть её.

Зверь безмолвно смотрит на неё и прислоняет длинный палец к своим губам, заставляя молчать. Слева что-то трещит в Лесу.

Всё тело трясет, но Ирма упрямо поднимается на ноги. Зверь раздвигает ветви деревьев и осторожно опускается рядом. В его руках что-то есть, и он протягивает их вперёд, медленно разводя пальцы в стороны.

Белые мотыльки, похожие на хрусталь, срываются с его ладоней, и им нет конца. Они сверкают, переливаются множеством цветов и разлетаются в стороны. Их крылья звенят, подобно перезвону колокольчиков. Ирма смотрит на мотыльков, когда они кружат вокруг неё.

Мотыльки застывают в воздухе, тают, расплываются, как краска в воде, увеличиваясь в размерах. Они светятся, они приобретают форму и становятся похожи на людей, и, кажется, их не меньше сотни. Они встают вокруг Ирмы и не произносят ни слова. У них глаза такие же, как у Зверя, возможно, они и есть Зверь, и Ирме кажется, что сходит с ума. Люди не шевелятся, не дышат и не разговаривают. Ирма глядит на них, ощущая себя зайцем-беляком среди стаи волков.

Это всё похоже на сон, люди не имеют цвета, словно выцветшие копии самих себя, а Зверь сидит и наблюдает. Ирма поворачивается к нему, и тогда Зверь проводит рукой в направлении толпы.

Зверь дает ей возможность.

Ирма снова смотрит на него, и Зверь кивает.

Она идет, вглядываясь в лица людей, и снег скрипит под её ногами. Женщины и дети, старики и молодые смотрят на неё, а Ирма кружится среди их молчаливых фигур. И когда сил считать уже нет, она продолжает двигаться, стараясь разглядеть каждого. Лица смазываются, смешиваются друг с другом.

Сестра. Нужно найти её.

Зверь сидит за её спиной, бесшумно следя. Что, если призраки – лишь одна из его уловок, которую он создал для развлечения? Или, может, её создал Лес? Что, если Зверь – это Лес? Или Лес – это Зверь? Голова идёт кругом, когда Ирма думает об этом.

Ирма идёт дальше.

У этого человека странные глаза, маленькие и мёртвые.

А у этого – прическа, похожая на гнездо.

У женщины трясутся руки.

Близнецы возле неё смотрят чуть выше, чем все.

Толстый низенький мужичок, похожий на свинью, прячется за мощными спинами.

У высокого старика такое страшное лицо, что Ирма отшатывается, когда поднимает на него взгляд.

У девушки, стоящей между особо крупных мужчин, слишком печальный взгляд.

У ещё одной, Ирма резко тормозит, – черты её сестры, но это не она.

Ирма бежит дальше, и люди смотрят на нее.

Старуха стоит, тяжело опираясь на самодельную трость.

У рядом стоящей женщины закрытое платье прошлого века, тяжёлый взгляд и родинка на половину лица.

У маленькой девочки растрёпанные белокурые косы, легкое распахнутое пальто и приоткрытые губы. У маленькой девочки сплетённый Ирмой браслет и глаза Зверя. Ирма останавливается перед ней и медленно подходит ближе. Смотрит на сестру и протягивает руку, останавливая её в нескольких дюймах от бледной ладони. Ирма не знает, почему она медлит. Поднимает глаза на сестру, вглядывается. А потом преодолевает оставшееся расстояние и касается чужих пальцев.

И рука проходит насквозь.

Ирма отшатывается, снова падая назад. Она не успевает понять, не успевает осмыслить, а в глазах темнеет. Мир суживается до крошечной фигурки её сестры.

– Лу… – Имя сестры резко всплывает в памяти, и Ирма не знает, почему не произносила его раньше. Она подскакивает и кидается вперёд, стараясь схватить ладонь, но та лишь расплывается и собирается воедино. Девочка стоит и смотрит безучастным взглядом. – Нет-нет-нет…

Ирма поднимается на ноги и бежит, хватая людей за одежду, за руки, за вороты плащей, и они так же тают перед ней, как остальные. Грудь сдавливает от нехватки воздуха, и Ирма резко поворачивается к Зверю.

– Что ты с ними сделал?! – крик разносится по округе, застревая в стволах деревьев.

Зверь по-птичьи склоняет голову к плечу и тяжело поднимается на ноги. Он вскидывает руку, раскрывая ладонь, и люди начинают двигаться, обратно меняя форму и превращаясь в мотыльков. Ирма смотрит всего пару секунд, а затем бежит к сестре, расплывающейся в воздухе вместе с остальными. Она не успевает добраться, как белый мотылёк взлетает и стремиться Зверю, исчезая в его руках.

Господи, Лу…

– Верни её! Ты не можешь так поступить! – Ирма кричит, размахивая руками. Её начинает трясти. Последний белый мотылёк скрывается, и темнота затапливает поляну. Зверь глядит на Ирму, возвышаясь над деревьями. – Хочешь, возьми меня взамен. Только отпусти мою сестру.

Зверь отрицательно качает головой.

– Пожалуйста!.. – Выдыхает Ирма, упрямо смотря на Зверя. И потом закрывает глаза, потому что просто расплачется, если оставит их открытыми.

Ноги подкашиваются, и она бессильно опускается в снег, ощущая, как слезы замерзают на щеках, стягивают кожу. Маленькая девочка возомнила себя героем, которому все по плечу.

Зверь наклоняется к ней и протягивает красную нить.

Ирме хочется выть.

Бывает, надо принимать решение.

Бывает, что уже слишком поздно что-то менять.

Лес забрал её сестру и оставил себе, сделав частью себя, потому что та имела глупость сбежать в его буреломы.

Зверь даёт возможность уйти.

Ирма забирает мотом ниток, и слёзы текут по её щекам.

Ирма не может сделать и шагу. Зверь легко подталкивает в спину. Ветер пахнет ночной свежестью и ещё чем-то горьким. Небо – росчерк из жёлтых и рыжих красок, похожее на палитру художника.

В груди все горит так, что нельзя сделать и вздоха. Ирма думает, что она полыхает, как праздничный костер, и если это так, то она будет рада спалить этот лес и Зверя вместе с собой.

Ирма натягивает нить и, не оборачиваясь, ступает обратно в Лес.

Конец.

Титова Нина Алексеевна
Возраст: 19 лет
Дата рождения: 06.12.2004
Место учебы: МОУ СШ №17
Страна: Россия
Регион: Волгоградская обл.
Город: Волгоград