Вот чашка чая на столе,
Сияет лампа ярким светом,
Цветок красивый в хрустале,
Но всё не радует поэта.
— Опять не так, и всё – не то!-
Листок исписанный сминаю.
Срываю с вешалки пальто
И в ночь и холод убегаю.
Брожу по улицам пустым,
Ищу душе своей покоя.
Сражаюсь с ветром ледяным,
Не чувствуя себя героем.
В изнеможении стою,
Из глаз текут пустые слёзы,
Помочь мне Господа молю,
В бессилье погружаясь в грёзы.
Вдруг вижу я невдалеке
Ко мне идущего мужчину.
С висящей тростью на руке,
В крылатке с дивной пелериной.
Цилиндр, двубортный редингот,
На бакенбардах завитушки,
Почтительный поклон, и вот:
«Представиться позвольте, Пушкин!
Я знаю, милое дитя,
О чём душа твоя страдает.
Беда! Крылами шелестя,
К тебе Пегас не прилетает!
Такое было и со мной,
То ритма нет, то нет сюжета.
И я не мог найти покой,
Такое свойственно поэтам.
Не все поймут тебя друзья,
Не всеми будешь ты любима,
Возможно, так же, как и я,
Однажды будешь ты гонима!
Но ты пиши, твори, дружок,
Назло нападкам и курьёзам!»
И протянул мне свой платок,
Сказав любезно: «Вытри слёзы!»
И повернувшись, зашагал,
Слегка кивнув мне на прощанье.
Крылатку ветер растрепал,
Смахнув моё очарованье.
— А Вы забыли свой платок! –
Кричу фигуре исчезавшей.
Но лишь исписанный листок
Сжимаю я в руке озябшей.
Чай недопитый на столе
И лампа с приглушённым светом,
Цветок завядший в хрустале –
Рабочий уголок поэта.