3 июня 1659 год
Я мерила комнату шагами, не зная сколько прошло времени, с тех пор как меня обвинили в измене государству. Может сутки, неделю или даже месяц. Точный приговор был давно оглашён-казнь. Почему они тянули с его исполнением? Я не знала. Понимала, что в любой момент за мной могут прийти палачи. Но во мне не было ни капельки страха, была только жажда мести. Месть тем: из-за кого меня стали считать чудовищем. Дверь со скрипом открылась и на пороге появился слуга. Слуга моего брата. Я была слишком горда, чтобы повернуть голову и посмотреть в глаза тому, кто является ручной зверушкой Георга, и лишь холодным тоном спросила: — Пора?
— Нет, точную дату сообщат вам сегодня. -коротко ответил слуга. — Будущий король великодушно исполнил вашу последнюю просьбу и поручил мне принести вам это великолепное изумрудное платье, а также дать возможность написать исповедь. Поэтому я также отдаю вам пергамент, перо и чернильницу. Принц Георг, клянётся, что сохранит то, что было написано вами и в дальнейшем исповедь останется памятью о вам и вашем правлении.
-Я повернулась к нему, слуга, в свою очередь, протянул мне «подарок Георга». Дверь снова заперлась, и я осталась одна, если не считать крыс, бегающих по моей камере. Платье, подаренное мне Георгом, вскоре оказалось на полу, нужны были лишь пергамент, перо и чернильница. Усевшись на холодный пол, я прижалась спиной к стене,чтобы расположиться как можно удобнее. Открыла чернильницу, положила пергамент на колени, взяла в руки перо и аккуратно начала выводить букву за буквой.
***
Английская принцесса- Ваше Высочество Виктория 3, мне всего двенадцать лет от роду, я маленькая девочка с угольными волосами, большими карими глазами и миловидными чертами лица (по крайне мере я считала их миловидными). В отличие от детей моего возраста я была низкая и худощавая серая мышка.
В этом году осень была особенно холодной, и поэтому меня и брата не выпускали гулять в саду. Брат- был всеобщим любимчиком, отец и матушка просто обожали Карла и считали, что Карл послан им самим богом. Первенец, да и ещё такой сильный, умный и вежливый. Мальчик с чудесными кудрями, маленьким носиком и зелеными глазами. Он был хорош во всём, но вот только здоровье всегда его подводило. Он часто болел и заставлял переживать родителей. Конечно, они показывали его лучшим врачам, но как бы врачи и родители не старались повлиять на его физическое состояние, Карл всё равно заболевал.
Вот и в этот день, отец запретил ему покидать стены замка. Точнее запретил нам покидать стены замка, он считал, что будет справедливо, если и я не буду выходить на улицу.
Я шла из библиотеки вместе со своими служанками. Библиотека была моим самым любимым местом, в окружении книг я чувствовала себя спокойно и уединённо. А также только там я могла оставаться со своей тайной- точнее тайным дневником, который я прятала в библиотеке. Этот дневник был подарен мне моей тётушкой. Я, как представительница женского пола, всегда проявляла интерес к мужчинам, посещающим моего Великого Отца. Среди них был и молодой Испанский посол- Аугусто Фернандес. Аугусто был симпатичным молодым человеком с длинными тёмными волосами до плеч и яркими голубыми глазами. Молодой посол пользовался большим уважением и лояльностью моего отца, поэтому его часто звали на королевские мероприятия. И, конечно, же мы часто виделись с ним в замке.
Так вот, в том самом дневнике я и записывала все свои секреты, а моим самым главным был- Аугусто Фернандес. Ах, как я восхищалась им! Конечно, я была маленькой и наивной, и тема влюблённости для меня имела огромное значение. Будучи принцессой, я не должна была даже думать о мужчинах. Мне с детства внушали, что я родилась лишь для скрепления союзов между Англией и другими государствами. Поэтому мне приходилось молчать.
Кабинет отца был самым страшным местом в замке. Туда боялись попасть все, включая меня. И вот служанки уже докладывают стражникам о случившемся. Один из них, открывает двери и заходит просить об аудиенции отца. Мне не пришлось долго ждать. Двери открылись, и я вошла в сопровождении служанок в кабинет.
Кабинет был тёмной комнатой, в которую я боялась заходить больше всего. Я сразу начинала трястись и нервничать. Отец расположился около камина, в кресле, повернутом спиной к входу, и молча наблюдал за огнём. Вдруг он холодно спросил:
— Что устроила эта дикарка?
Служанки пытались подобрать нужные слова, они сами до безумия боялись короля.
-Отвечайте! — закричал он, ударив кулаком по подлокотнику кресла.
— Ваше Величество, она набросилась на принца Карла и кричала, чтобы он горел в преисподние. — тихо проговорила первая девушка.
— Накинулась? Причина есть? — холодно проговорил король. Девушки переглянулись, одна из них уже была готова дать свой ответ, но я поспешила опередить её.
— Есть! Он взял дневник, подаренный мне моей тётушкой! — Отец удивился моему тону и немедленно произнёс.
-Оставьте меня и принцессу наедине. — Служанки немедленно вышли, а отец поднялся с кресла и подошёл ко мне. Внешне он был совсем не примечателен: каштановые волосы, нос с горбинкой и злые тёмные глаза — это всё, что я помню о нём. Я затряслась ещё сильнее.
-Виктория, как ты смеешь накидываться на своего брата?
-Как я смею?! Как смею! А вот так! Он взял мой дневник и начал читать его при всех! Он клялся, что опозорит меня!
— Это не повод так себя вести. — холодно процедил отец. — Знай своё место! Ты всего лишь нерадивая дикарка женского пола и твоя задача рожать наследников! А он принц! Как ты посмела поднять руку на будущего короля, а уж тем более ещё проклинать его! — Я старалась сдерживать слёзы как могла. Не потому, что мне было стыдно, нет, потому что я не могла терпеть подобные речи моего отца. Они ранили меня до глубины души. Снова усевшись в кресло, он холодно процедил:
— Ты не выйдешь из комнаты до начала зимы и не приблизишься к своему брату даже на метр. Матушке я запрещу навещать тебя. И только попробуй не повиноваться, тогда отрежу твой поганый язык!
И я молча вышла из кабинета. Служанки проводили меня до моих покоев и заперли дверь на ключ.
***
Прошёл месяц, а я всё ещё не могла забыть слова отца. Не могла забыть его выражения лица. Не могла забыть и поступок своего брата. Кстати говоря, брат в очередной раз заболел. Сначала ничего не предвещало беды, ведь Карл всегда переболевал простудой прямо перед Рождеством. Но то, как он заболел в этот раз, было не похоже на простуду. Врачи не могли распознать болезнь, каждый называл разные симптомы и разные способы лечения. Отец был в ярости, он голыми руками был готов задушить каждого из них. Матушка всё время плакала у постели Карла. А я? Я была сама по себе, (как в принципе и всегда). Только теперь меня не доставал надоедливый брат.
Состояние Карла с каждым днём становилось всё хуже и хуже, и от части я чувствовала свою вину. Я мысленно бранила себя, но виду не подавала. Почему? Я делала это назло отцу. Думала: если он считает меня дикаркой, я ей и буду. Не бывает ничего страшнее обиженного ребёнка. Как обычно это бывает, в детстве мы все до одного остро воспринимаем нанесённые нам раны и, конечно, пытаемся мстить обидчикам. Как могу объяснить, почему я хотела мести? Никак, возможно, мне не хватало внимания.
За несколько дней до Рождества у Карла начался страшный жар. Он не мог подняться с постели. Не узнавал никого. Матушка не отходила от Карла, а я сидела в одна своей комнате.
Что было в моей голове в тот момент, когда я узнала, что Карл, уже никакого не узнаёт? Я решила загладить свою вину, но увы была слишком наивной девочкой. Думала, что если попрошу Бога не забирать Карла, то он обязательно услышит меня.
Но 25 декабря, прямо в канун Рождества,
Умер мой брат-двойняшка.
***
Траур по Карлу длился около года. И вот спустя год, отец позвал вновь меня в свой кабинет. Я отлично помнила, всё происходящее в кабинете в последний раз. Поэтому как никогда мне было боязно.
Двери кабинета открылись, и я увидела похожую картину. Всё было так как в тот раз, когда я отвесила Карлу оплеуху. Только теперь я была не двенадцатилетней влюблённой девочкой, а более-менее разумной четырнадцатилетней девушкой (Точнее я так думала). Отец переворачивал угли в камине. Он даже не повернул голову, просто сказал:
-Садись, Виктория. — Я ничего не ответила и просто села в кресло около камина.
-Траур, по-твоему, ныне покойному брату окончен. И я готов поговорить с тобой. Виктория, скажи мне, ты знаешь, что с тобой будет? — Я молчала.
— Ты слышишь меня? Отвечай! -крикнул отец.
— Не знаю — буркнула я.
— Ты! Вечное моё наказание! Ты ведьма, убившая родного брата! — Он соскочил с места и пошёл на меня с кочергой, которой несколько минут назад переворачивал горящие угли. Я вжалась в спинку кресло. — Ты не достойна даже жить со мной под одной крышей! Из-за тебя мать сходит с ума! Во всём виновата ты! Ведьмино отродье! — Не выдержав, отец, со всей силы ударил меня кочергой по щеке. Я ещё никогда не чувствовала подобной боли, щёку резко обожгло. Я кричала что есть силы, долбила кулаками по креслу и закрывала ожог. На моём лице показались мокрые дорожки от слёз. Как только первая боль прошла, я вскочила с кресла, закрывая ожог руками, и выбежала в коридор. Я бежала так быстро, что чуть не сбила с ног нескольких слуг. Некоторые что-то кричали вслед и спрашивали, что со мной случилось, а я лишь корчилась от боли и плакала. В голове было лишь одно: «Ведьма! Ведьма!» Я ненавидела отца, ненавидела его всем своим чёрным сердцем.
***
За 3 года после смерти брата я значительно повзрослела и расцвела. Многие именитые английские мужи были очарованы моей красотой. Правда, они не видели моё лицо без косметики. Я старалась скрыть след от ожога как могла, но чем больше я наносила косметики, тем больше страдала моя кожа. Косметика вредила не только моему ожогу, но и здоровой коже. Я всё больше боялась смотреть на себя в зеркало и быть в окружении людей, поэтому сидела в комнате и не пускала никого: ни слуг, ни горничных. Целые дни напролёт проводила за чтением книг. Это помогало мне успокоиться и забыться, потеряться где-то на книжных страницах. Забыть про жестокого отца, с которым я не говорила после того, как он прижёг мне щеку. Почему он не отправил меня в какой-нибудь замок на окраине Англии? Я не знаю. Возможно, создавал для народа красивую картинку. «Король, который славился своей милостью». Да уж милостью. Он проявляет милость даже к народу, а не к собственной дочери.
В тот день решила лечь спать как можно скорее. Укрылась одеялом с головой и заснула. На удивление сегодня, я спала хорошо, и меня не мучили кошмары. Вдруг я услышала говор, протерев глаза и приподнявшись в темноте, я разглядела силуэт. Сонным голосом я спросила:
— Кто это?
— Твоя карма. — По голосу я сразу поняла, что передо мной стоит мама. — Та, сына которой ты убила, поганая ведьма!
-Мама, прошу успокойся! Я не убивала Карла! — Я встала с постели и подошла к ней ближе.
-Нет! Ты ведьма! Возмездие пришло! — И мама вытащила из-за спины кухонный нож. Я сделала несколько шагов назад. Мама двумя руками держала оружие, в её глазах читалось безумие.
-Мама, не делай ошибок. Это я! Я! Виктория!
-Виктория умерла вместе с Карлом, а ты дьявол, вселившийся в её тело! — Мне было страшно, почему всё это происходит именно со мной? Сначала отец с кочергой, теперь мать с ножом.
-Помогите, прошу! Помогите! — На мой зов тут же примчались стражники. Я никогда ещё не радовалась им как в этот раз. Они схватили её и потащили к выходу. Эта картина напомнила мне ту, что была четыре года назад. Как также насильно тащили из комнаты, разгневанную и обиженную девочку. Вдруг мать высвободила руку, в которой был нож и воткнула его себе в грудь.
***
Своё восемнадцатилетие я встретила у тётушки. Только там я чувствовала себя лучше. Пока я гостила у неё, Эмили- новая жена отца, родила ему дочь- Джейн.
Я не хотела возвращаться в замок. Мне нравилась тётушка и её дети. На тот момент у тёти Виктории было трое детей: старший сын Георг -двадцатилетний худощавый парень с каштановыми волосами и карими глазами. Весьма приземистый и коренастый. Целые дни проводил за тренировками. Средняя дочь Анна — тринадцатилетняя девочка, обладающая прекрасной внешностью. Пышные каштановые волосы и яркие зелёные глаза, так я могу охарактеризовать её. Можно также отметить то, что она обладала пылким нравом и была моей любимицей. И, наконец младшая девочка — Элизабет. Милая малышка с русыми волосами и зелёными глазами. Элизабет было всего семь лет, но при этом девочка была очень спокойной, иногда мне даже казалось, что мы с ней схожи характером. Элизабет была низкой, пухленькой малышкой, все были очарованы ей, в том числе и я.
Дети тётушки были прекрасными созданиями! Они тепло ко мне относились, звали меня на прогулки, любили, когда я читаю им сказки на ночь, любили саму меня.
Мне безумно нравился замок тёти: он не был похож на замок отца. Обитель тётушки была уютной и процветающей, казалось — это настоящий рай!
Мне выделили одни из самых шикарных покоев, а также приставили слугу. Уильям был моим ровесником с чудесными огненными волосами до плеч и голубыми глазами. Высокий и сильный. Он всегда был приветлив и весел со мной. Меня восхищал этот юноша. Порой мы могли вместе ходить по саду и разговаривать на самые различные темы, начиная политикой, заканчивая медициной. В его компании я не замечала, как идёт время. Возможно, просто я научилась жить, а не выжидать. Этот год был самым прекрасным в моей жизни.
***
Вскоре мне пришлось вернуться во дворец, отец умирал. В замке меня встретили как будущую королеву, но я не оставляла свои старые привычки. И часто прогуливалась в позднее время суток. Только ночью я могла думать о чём-то своём. Последние несколько недель отцу стало совсем плохо, поэтому он всё больше просил Георга приходить к нему. Подрывали ли подобные диалоги моё доверие к Георгу? Вовсе нет, я слишком доверяла ему, тем более на тот момент королевские дела меня вовсе не интересовали.
Я шла по коридору рядом с покоями отца и вдруг услышала диалог. Это был отец и Георг. Я прислонилась к двери и начала подслушивать.
-Итак, Георг, поддерживаешь ли ты мои условия? -спросил хриплым голосом отец.
-Поддерживаю, Ваше Величество.
-Повтори условия.
-Я должен не дать ведьме, что убила покойного наследника Карла и свела с ума собственную мать, взойти на трон.
-Верно. Клянёшься ли ты в верности мне, Георг?
-Клянусь.
-За это я вручаю Английский престол в твои руки?
-Верно.
-А ты Ричард, клянёшься помогать наследнику английского престола? -Подал голос третий человек:
-Клянусь. -ответит он.
Я была в недоумении, такого ножа в спину мне ещё не втыкал никто! А я доверяла ему! Доверяла больше, чем всем остальным! Я быстро отошла от двери и побежала к себе.
Тот же вечер
Я бежала прочь, как можно дальше от королевских покоев. Я была одновременно и зла и подавленна. Наконец, оказавшись у себя, я упала на кровать и заплакала. Сил больше не было. Я начала вспоминать всё, что со мной произошло.
— Отец с самого детства ненавидел меня, он всегда больше отдавал предпочтения Карлу! Всегда!
И я забила кулаками по постели. Вдруг дверь отворилась и на пороге стоял Уильям со свечой в руках.
-Ваше Высочество, что случилось? Почему вы плачете?
-Уильям! Не знаю, что было тогда у меня в голове, но я просто накинулась на Уильяма и сгребла в свои объятия. Мне хотелось получить поддержку хотя бы от кого-то. Всю жизнь я была одна, всю жизнь! Уильям был тот, кого я по-настоящему любила всем сердцем! Единственным, кто мог пожалеть и подержать меня! И мне было не важно кто он: слуга или посол, король или герцог. Я чувствовала от него то, что не чувствовала ни от кого и никогда.
-Ваше Высочество, что случилось? -Уильям покраснел, видно, что моя выходка поставила его в неловкое положение. Но я лишь шмыгнула носом.
-Ничего, Уильям, ничего. — Вдруг я резко отпрянула и проговорила.
— Уильям, хочешь увидеть свою принцессу настоящей? -Уильям лишь улыбнулся.
-Ваше Высочество, вы и так настоящая при мне. Не примите за грубость, но народ много что говорит о вас. Например, что вы ведьма, убившая ныне покойного принца Карла. Что вы злая и жестокая. Но я же вижу, что вы не такая, вы добрая и справедливая, а ещё очень начитанная и грамотная. — Ещё никто не говорил мне подобных слов! Я никогда не чувствовала ни от кого такой теплоты! Все считали меня ведьмой, и только он разглядел во мне что-то большее! Я попросила:
— Можешь принести воды? — тихо спросила я.
-Конечно, принцесса. — Уильям покинул комнату, но вскоре слуга вновь появился в дверях только теперь с кувшином воды.
-Можешь налить мне воды на руки? — Я протянула ему две руки ладонями вверх.
— Конечно. — Уильям наклонил кувшин, и вода полилась мне на ладони. Руки тряслись, мне было страшно показывать кому-то свой ожог. С минуту я стояла, не сказав ни слова. Наконец набравшись смелости, я прислонила мокрые руки к лицу. Умывшись, косметика растворилась и больше не скрывала моего ожога. Уильям спросил:
-Позвольте? — Я молча кивнула. Он аккуратно провёл пальцем по моей щеке.
— Что ты скажешь? — Нетерпеливо спросила я.
— Что вы прекрасны и с этим ожогом, и без него… После он уложил меня спать, словно маленькую девочку. Этот вечер навсегда остался в моей памяти.
***
Я была у себя, как вдруг в покои вошла служанка и коротко не произнесла:
— Вас ждёт советник.
-Прямо сейчас?
-Верно, он должен сообщить Вам ужасную новость.
— Приведёте меня в порядок. — В комнату вошли ещё три служанки которые помогли натянуть мне корсет и сделали причёску.
Вскоре я уже стояла в дверях кабинета. Войдя внутрь, я увидела сидящую в кресле Эмили и стоящего около советника. Советник поклонился.
-Доброй ночи, принцесса.
-Доброй, советник, почему вы вызвали меня в столь поздний час?
— Ваш отец скончался.
***
Для многих правителей коронация является неотъемлемой частью их жизни. А для меня коронации была не более, чем церемонией. Поэтому поделюсь с вами лишь тем, что я ощущала в этот момент. Я чувствовала силу, огромную силу, чтобы ее видели все: и мой нерадивый брат, и советники покойного отца.
***
Один из моих верных подданных передал мне письмо, сообщающее о вспыхнувшем бунте. Я и прежде замечала странное поведение некоторых богатых английских мужей. Тогда решила избавиться от заговорщиков. Помня тот подслушанный мною диалог отца и Георга, понимала, что за этим стоит именно он, но моё наивное сердце отвергало этот факт. Я начала вести расследование, но, к своему удивлению, не нашла никакой улики, доказывающей о причастности к этому Георга. Всё вело только к одному человеку — Эмили. Она хотела свергнуть меня и посадить на трон трёхлетнюю Джейн, а самой стать регентом. И тогда мной было принято решение о казни. Казни женщины, которая заняла место моей матери.
Площадь, толпа людей, палач и жестокая королева, рядом с которой стоял её верный слуга (и не только). Обвинения были озвучены, и казнь должна была скоро начаться. Народ обожал Эмили, и как только её вывели, все замолчали.
-Хочешь ли ты обратиться к кому-нибудь перед своей смертью? -спросила я.
-Да! Люди, перед вами стоит настоящая ведьма! Ещё в детстве она убила своего брата Карла! Убила его! Голыми руками убила! А потом с вела с ума мать! Она всю жизнь вредила нашему милосердному королю! И чуть не убила принцессу Джейн! Теперь добралась до меня! Люди сожгите её! Слава будущему королю Георгу!
-Довольно! -закричала я. Палач поднял топор, и в одно мгновение Эмили умерла.
***
В этом году весна была очень холодной, снег все не хотел таять, а заморозки не проходили. Но нам с Уильямом это вовсе не мешало. Мы продолжали свои прекрасные прогулки и наслаждались друг другом.
Сегодня вечером мы вновь договорились встретиться в саду. Я надела свою накидку и поспешила вниз в сад через служебный вход.
Выйдя на улицу, я не нашла Уильяма, но стоило мне сделать пару шагов, я увидела тело. Тело моего Уильяма…
Он лежал на холодном снегу, с ножом воткнутым прямо в грудь. Рыжая грива была испачкана кровью, голубые глаза теперь смотрели в пустоту. А около его трупа валялся букет алых роз, тех роз, которые он обычно приносил мне каждое утро.
Я подбежала к его телу и, приподняв Уильяма за плечи, крепко прижала к себе. Мои горькие слёзы стекали на его теперь вечно холодное тело. Я кричала и плакала, наверное, я просидела бы так до утра, если бы мои крики не услышали стражники. Они насильно отвели меня в замок, а тело Уильяма убрали.
В тот день убили не Уильяма, а меня…
Они убили моего самого близкого человека, который сопереживал мне и поддерживал меня, который всегда знал, как найти подход, который позволил мне любить и быть любимой…
Если во мне ещё было что-то человеческое, в тот день это навсегда исчезло. Позже я узнала, что именно Георг был причастен к его смерти. Он догадался о нашем общение и убил Уильяма.
***
Я стала жестокой и во всех видела врагов, хотя прямо за моей спиной было организовано восстание. Конечно, его возглавил изгнанный мною брат — Георг. За свою невнимательность я могу просить прощения лишь у моей дорогой Джейн. И если эта исповедь когда-нибудь окажется у тебя в руках. Джейн, просто знай, что в свои последние дни я думала только о тебе. Прости, моя дорогая что оставляю тебя совсем одну. Я надеюсь, что твой нерадивый дядюшка не бросит тебя и ты получишь хорошее образование.
На этом моя скорбная исповедь подходит к концу.
4 июня, 1659 года
Казнь королевы.
Я стояла в своём изумрудном платье, в том самом в котором была на своей коронации. Мои тёмные локоны не были уложены, и на шее не было дорогих украшений. Я шла на казнь, надеясь, что смерть наступит быстро словно щелчок. Возможно, мне станет легче, и вся боль мигом уйдёт. Я гордо ступала на деревянный помост. Народ кричал, он жаждал крови лживой королевы. Мои глаза завязали и огласили приговор: Государственная измена и преступление против Английской короны. Георг постарался над обвинениями. То, что я оставила его не у дел, слишком задели его гордость и жажду власти. Сейчас, когда он станет будущем королём, его отставка — это преступление против короля. А преступление против короля — это преступление против Английской короны и государственная измена. Но народу важно, какие обвинения припишут жестокой королеве? Они просто хотели моей крови.
Перед смертью я прошептала: — Гореть мне в аду, если в аду горишь и ты. Нежиться мне в раю если ты нежишься там. Быть мне там где сейчас ты. — Таковы были мои последние слова. Палач замахнулся и на месте, где ранее была я, появилась огромная алая лужа.
04.09.1659 года я умерла от рук собственного брата и получила то возмездие, которого так желал отец.
