X Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Глава 2

Так уж вышло, что мистер Беннет занял почётное место среди тех, кто с нетерпением ожидал приезда мистера Бингли. В глубине души главе семейства очень хотелось познакомиться с новым соседом. Несмотря на своё тайное желание, он до последнего момента предпочитал отвечать на мольбы супруги о визите отказом, чем вызывал бурное негодование и без того неуравновешенной женщины. Свой скрытый умысел мистер Беннет раскрыл нарочито обыденно. Однажды, наблюдая, как Элизабет украшала свою шляпку, он произнёс:

«Надеюсь, Лиззи, мистер Бингли по достоинству оценит твоё творение».

«Мы не знаем, и, как видно, не сможем узнать, что конкретно предпочитает мистер Бингли, — вмешалась в разговор мать девушки, — так как, сдаётся мне, мы вовсе не собираемся нанести ему визит!»

«Мама, — Элизабет отвлеклась от шляпки и взглянула на возмущенное лицо матери, — Вы, похоже, забыли, что знакомство с мистером Бингли всё же состоится. Миссис Лонг обещала представить его на грядущей ассамблее».

«Ах, Элизабет, оставь. Неужели ты думаешь, что знакомить нас с мистером Бингли в её интересах? Если я не ошибаюсь, у неё самой две незамужние племянницы! И вообще, Элизабет, ты же знаешь миссис Лонг. Эта самая эгоистичная и двуличная женщина, которую только видывал свет!» — бурно жестикулируя, выпалила миссис Беннет.

«Я полностью согласен с Вами, мадам, — неожиданно сказал мистер Беннет. — Очень рад слышать, что на этот раз Вы не станете злоупотреблять услугами этой госпожи».

Миссис Беннет, в свою очередь, не удостоила ответом колкое для её щепетильной души замечание мужа. Не в состоянии сдерживать себя, она принялась отыгрываться на одной из дочерей.

«Китти, милая, ради всего святого, перестань так кашлять! Прояви хотя бы малость снисхождения к моим и без того слабым нервам. Ещё немного, и я сойду с ума!» — в сердцах вскричала миссис Беннет.

«Мадам, в самом деле, Китти имеет полное право кашлять, — заступился за девушку мистер Беннет. — Вы, моя милая, верно, потому злитесь на недомогание дочери, что время для болезни выбрано неподходящее».

«Как будто я кашляю, потому что мне так угодно», — капризно ответила Китти.

Чувствуя напряжение, заполнившее комнату, мистер Беннет решил направить разговор в иное русло:

«Когда состоится следующий бал, Лиззи?»

«Если считать от завтрашнего дня, папа, то до него осталось две недели», — рассудительно произнесла Элизабет.

«Ах, вот именно! – поспешила воскликнуть миссис Беннет. — Миссис Лонг просто не успеет приехать! Это значит, что она не сможет представить нас мистеру Бингли, так как сама не будет с ним толком знакома!»

«Не волнуйтесь, моя дорогая, посмотрите на ситуацию с другой стороны. При таком раскладе Вы сможете представить миссис Лонг мистеру Бингли», — вкрадчиво сказал мистер Беннет.

«Это просто невероятно, мистер Беннет, совершенно уму непостижимо! Когда я ещё не знакома с ним лично! Верно, Вам доставляет истинное удовольствие издеваться надо мной!» — обидчиво произнесла миссис Беннет.

«Ну что Вы, моя милая, наоборот, я преклоняю колени перед Вашей бдительностью. Две недели — мизерный срок для знакомства. Никто не может по-настоящему изучить натуру человека, зная его столь короткое время. Но вот незадача: если мы не рискнём поближе познакомиться с соседом, это сделает кто-то другой. Я уверен, что миссис Лонг, например, точно не упустит шанса свести своих племянниц с мистером Бингли. Тем более, Ваш отказ от знакомства эта женщина расценит как жест доброй воли, не меньше, и с удовольствием займёт место будущей тёщи. В этой ситуации мне ничего не остаётся, разве что взять всё в свои руки».

Дочери ошеломлённо взглянули на отца.

«Вздор, полная чушь!» — раздражённо вскрикнула миссис Беннет.

«Ума не приложу, чем вызвана Ваша бурная реакция? Неужели Вы считаете соблюдение норм приличий и согласование всех деталей чушью? Сдаётся мне, что в этом вопросе я никак не могу поддержать Вас. Что же ты скажешь на это, Мэри? – обратился мистер Беннет к средней дочери. — Ведь, люди отзываются о тебе как об умной леди с умными суждениями, которая читает умные книги и делает из прочитанного заметки», — делая акцент на слове «умный», сказал мистер Беннет.

В тот момент Мэри хотела произнести что-то благоразумное и рассудительное, как и всегда, но на этот раз она лишь промолчала, не зная, что сказать в ответ.

«Давайте дадим Мэри немного времени на размышление, — продолжал мистер Беннет. — Ну что ж, вернёмся к мистеру Бингли».

«Мне уже осточертело это имя», — проворчала миссис Беннет.

«Мне несказанно жаль слышать это, но к чему же тогда была эта ссора? Если бы я узнал о Вашем истинном отношении к нашему достопочтенному соседу, то точно не стал бы посещать его. Ах, вот незадача… Но наше знакомство так или иначе неизбежно, поскольку я уже нанёс мистеру Бингли визит».

Удивление на лицах всех леди Беннет было в точности таким же, каким и представлял его глава семейства. Изумлению самой миссис Беннет просто не было предела. Когда волнение немного утихло, она не преминула сказать, что с самого начала обо всём догадалась.

«Это так мило с Вашей стороны, мой милый мистер Беннет! – женщина тепло улыбнулась мужу. — Я знала, что в Вашем характере здравый смысл всё же преобладает над упрямством. Вы, будучи прекрасным отцом, не пренебрегли таким знакомством для своих дочерей. Боже, я так счастлива! Ну какой же Вы бываете проказник, мой милый! – легко коснувшись руки мужа, произнесла миссис Беннет. — Ума не приложу, когда же Вы успели навестить мистера Бингли и даже словечком не обмолвиться с нами?»

«Китти, милая, теперь ты можешь кашлять сколько твоей душеньке угодно!» – шутливо сказал мистер Беннет, покидая комнату.

Пребывая в состоянии, преисполненном неописуемых счастья и удовлетворения, миссис Беннет даже не заметила, как закрылась дверь в комнату, сотрясающуюся от потоков её радостных речей.

«Девочки, Вы не имеете ни единого понятия о том, какой замечательный человек ваш отец! – задыхающаяся от переполняющих её эмоций, продолжала миссис Беннет. — Не знаю, сможете ли вы когда-нибудь отплатить ему тем же добром , которое он делает для вас… Ну и мне, раз уж на то пошло, — сказала она после небольшой паузы. — Честно говоря, ежедневное обретение знакомств – занятие не из приятных. И это в наши-то с отцом годы! – миссис Беннет всплеснула руками. — Лидия, милая, хоть ты и самая младшенькая, у меня нет никаких сомнений в том, что именно с тобой на балу будет танцевать мистер Бингли!»

«Оо! Я ничуть этого не страшусь. Хоть я и самая младшая из сестёр, ни одна из них и в половину не такая высокая, как я!» – решительно заявила Лидия.

Остаток вечера семья Беннет провела, гадая, как скоро мистер Бингли нанесёт ответный визит, и решая, когда лучше пригласить его на ужин.

Глава 3

Несмотря на все приложенные усилия миссис Беннет, все её попытки извлечь из мужа хоть какую-нибудь информацию о внешности мистера Бингли даже с содействием дочерей с треском провалились. Все леди Беннет буквально атаковали главу семейства: забрасывали его нескромными вопросами, выдвигали хитроумные предположения, строили смутные догадки. Но мистеру Беннету всё же удалось ускользнуть из цепких женских ручек. Так и не выведав ничего путного, девушкам не оставалось ничего, разве что обратиться за донесением к соседской сплетнице леди Лукас. Она же, в отличие от мистера Беннета, благосклонно выдала о мистере Бингли всё, только что знала. Леди Беннет посчитали этот рассказ очень благоприятным. Сэр Уильям также был очарован новым жильцом Незерфилд Парка. По его словам, мистер Бингли –прелюбезный, необычайно привлекательный молодой человек. Вдобавок, он будет присутствовать на предстоящем балу. Эти слова мёдом потекли в уши присутствовавших дам. Увлечение танцами — верный шаг к будущей симпатии. При одной мысли о партии полонеза с мистером Бингли, особы, находящиеся в комнате, лишь мечтательно вздыхали.

«Ах, если бы наша дочь обосновалась в Незерфилд Парке, — мечтательно обратилась к мужу миссис Беннет, — а все остальные бы удачно вышли замуж… Мой милый, Вы даже не представляете, как я мечтаю об этом!»

Пару дней спустя случилось то, чего так ожидали все леди Беннет – мистер Бингли, наконец, почтил их поместье своим присутствием. Мистер Беннет пригласил желанного гостя в библиотеку, где они провели около 10 минут. Всё это время мистер Бингли тешил надежду на то, что сэр Джеймс познакомит его со своими дочерьми, о неописуемой красоте которых ему довелось слышать. Молодому человеку очень хотелось вживую увидеть очаровательных дам. Но в этой ситуации преимущество было на стороне девушек: из окна одной из комнат они увидели привлекательного юношу в синем пальто, сидевшего верхом на вороной лошади. В наезднике девушки определили мистера Бингли.

Приглашение на ужин вскоре было отправлено достопочтенному гостю. Миссис Беннет до мелочей продумала, как должен пройти предстоящий вечер. Она хотела продемонстрировать профессиональную подачу блюд, которая бы выставила её образцовой хозяйкой. Но в одночасье все планы миссис Беннет рухнули, как только пришло письмо с ответом от мистера Бингли. Строки гласили, что юноше необходимо быть в столице в тот же день, поэтому он, к превеликому сожалению, никак не сможет принять приглашение. Миссис Беннет оказалась в состоянии крайнего замешательства. Она не могла взять в толк, какие же дела могли возникнуть у мистера Бингли, только недавно обосновавшегося в Хартфордшире. Любопытство миссис Беннет начало перерастать в страх: что если мистер Бингли будет продолжать перелетать с места на место, вместо того, чтобы жить размеренной жизнью в своём поместье, как и подобает мужчине его статуса. Леди Лукас, в свою очередь, поспешила заверить соседку в том, что, как она считала, юноша отбыл в Лондон лишь с той целью, чтобы урегулировать все формальности по поводу грядущего бала. Спустя некоторое время после отбытия мистера Бингли в столицу, о юноше начали ползти слухи. Якобы на ассамблее его будут сопровождать двенадцать дам и семеро джентльменов. Всех леди Беннет очень разочаровало известие о том, что в свите мистера Бингли будет присутствовать столько особ женского пола. Но, к их небольшому облегчению, вскоре выяснилось, что вместо двенадцати барышень с молодым человеком прибудут лишь шестеро человек – его кузен и пять сестёр. Когда пассия во главе с мистером Бингли вошла в актовый зал, оказалось, что она состоит всего из пяти человек: сам мистер Бингли, две его сестрицы, муж старшей из них и незнакомый юноша.

Мистер Бингли был галантен и очень недурен собой. Изящные черты его лица гармонировали с благородными и в то же время скромными манерами поведения. Сёстры мистера Бингли – миловидные девушки такой же приятной наружности, как и их брат. Глядя на них, невозможно было не отметить их безупречный вкус – они были одеты по последней моде. Незнакомым юношей оказался зять мистера Бингли, мистер Хёрст, одетый как истинный джентльмен. Однако фигура мистера Хёрста отошла на второй план, потому как в комнату зашёл красивый, высокий, с благородными чертами лица мужчина, друг мистера Бингли по имени Фицуильям Дарси. После его появления по помещению прошла волна шёпота. Присутствующим понадобилось некоторое время, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что заработок мистера Дарси составляет более десяти тысяч фунтов в год. Джентльмены высказывались о нём как о достойном мужчине, женщины, в свою очередь, не преминули отметить его привлекательность, сойдясь во мнении, что он намного симпатичнее мистера Бингли. Чуть ли не весь вечер он ловил восхищенные взгляды местных красавиц. Но так было ровно до тех пор, пока истинные его манеры не стали вызывать у присутствующих отвращение и неприязнь. Ледяное высокомерие вкупе с нескрываемым самодовольством в характере мистера Дарси переломили ситуацию. Ни внушительное состояние, ни живописное поместье в Дербишире не могли разубедить гостей в омерзительности натуры Дарси, в том, что мужчина недостоин называться другом мистера Бингли.

Мистер Бингли вскоре успел познакомиться со всеми значимыми лицами, почтившими бал своим присутствием. Заводить новые знакомства для юноши было более чем легко и приятно: он был человеком жизнерадостным и откровенным, не отказывал в танце ни единой даме. А по окончании бала мистер Бингли и вовсе был раздосадован тем, что торжество окончилось столь быстро, и пообещал гостям, что с удовольствием примет всех в Незерфилд Парке. Дружелюбная манера поведения молодого человека говорила сама за себя. Контраст между мистером Бингли и его тщеславным приятелем Дарси был поразителен. В отличие от своего обходительного друга, сэр Фицуильям танцевал лишь с двумя дамами – миссис Хёрст и мисс Бингли, избегал всяческого знакомства. Он провёл весь вечер в бессмысленном хождении по залу, изредка обмениваясь парой реплик с членами своей свиты. Характер мистера Дарси окончательно сформировался в умах присутствующих. Гости считали его крайне надменным, дерзким человеком, и все как один сошлись во мнении, что не желают более видеть его на балах. Среди недовольных поведением мистера Дарси оказалась и миссис Беннет, которая была крайне возмущена его язвительной манерой. Негодование женщины лишь обострилось, стоило ей узнать о том, как нахально обошёлся этот грубиян с одной из её дочурок.

Элизабет Беннет была вынуждена сидеть два танца подряд по причине нехватки партнёров. Между тем неподалёку от девушки стоял мистер Дарси, который беседовал со своим приятелем Бингли. За счёт удачного расположения, Элизабет посчастливилось уловить суть разговора: мистер Бингли уговаривал собеседника присоединиться к нему на танцплощадке.

« Ну же, Дарси, — упрашивал он, — ты должен мне танец. Мне уже опостылело смотреть на то, как бестолково ты проводишь этот прекрасный вечер! Он мог бы стать ещё лучше, если бы ты начал танцевать».

« Я определённо не стану. Неужели ты не знаешь моего истинного отношения к этому? Пока я не буду знаком с партнёршей лично, ноги моей не будет на танцплощадке. Ассамблеи вроде этой невыносимы: все твои сёстры уже заняты, а другая женщина, присутствие которой не стало бы для меня сущим наказанием, здесь не присутствует».

«Ради всего святого! – не выдержал мистер Бингли. – Перестань упрямиться! Клянусь честью, мне ещё никогда не доводилось видеть столь милых дам, что присутствуют здесь. Некоторые из них невероятно хороши собою».

«Ты танцуешь с единственной привлекательной девушкой в этом зале», — неожиданно сказал мистер Дарси, устремив свой взгляд на старшую из сестёр Беннет.

«Ох! Это самое очаровательное создание, которое мне когда-либо довелось созерцать! Но её сестра тоже очень миловидная и, я бы сказал, приятная особа, которая, кстати, сидит позади тебя. Позволь мне попросить мою партнёршу представить вас друг другу».

«Какая, говоришь?» — переспросил мистер Дарси. И, развернувшись, мельком глянул на Элизабет. Поймав взгляд девушки, он стремительно отвёл свой.

«Эта девушка выглядит весьма сносно, но всё же она не настолько красива, чтобы я удостоил её вниманием. Сейчас я не в настроении, чтобы ублажать дам, которые лишены поклонов и комплиментов. Лучше тебе вернуться к своей партнёрше и наслаждаться её улыбками, а не тратить время на бессмысленные разговоры со мной», — в свойственной ему язвительной манере отозвался Дарси.

Мистер Бингли последовал совету верного приятеля. Мистер Дарси поспешил удалиться, оставив Элизабет с чувством глубокой неприязни к нему. Она рассказала о случившемся знакомым, причём настрой девушки был более чем оптимистичен. Находиться в подобном расположении духа было свойственно Элизабет: она была натурой общительной и жизнерадостной.

Для всех леди Беннет этот вечер оказался вполне приятным. От чуткой натуры матери не ускользнули те радость и воодушевление, отражавшиеся на лице Джейн, которая находилась в компании, как надеялась женщина, будущей «Незерфилдской» пассии. Мистер Бингли дважды приглашал девушку на танец, его сёстрам она также пришлась по нраву. Элизабет полностью разделяла радость матери за Джейн, разве что выражала её намного спокойнее. Джейн, в свою очередь, чувствовала ликование души Элизабет. Миссис Беннет однажды услышала, как одна из сестёр Бингли отзывалась об её старшей дочери, как о самой умной и утончённой девушке во всей округе. Лидия и Кэтрин также были в восторге от бала, в целом, по причине того, что вечер напролёт они неустанно кружились в танце с симпатичными молодыми людьми. Этого от ассамблеи и ждали младшие дочери Беннет. Вскоре женская половина семьи в приподнятом расположении духа вернулась в поместье Лонгборн, единственными обитателями которого и были Беннеты. По приезде оказалось, что отец семейства ещё не отошёл ко сну: девушки застали мистера Беннета с книгой в руках. Произведение, безусловно, было очень увлекательным, но любопытство перед событиями бала всё же пересилило. Мистер Беннет, как, впрочем, и его супруга, возлагал большие надежды на прошедшее торжество. В глубине души мужчина теплил надежду на то, что миссис Беннет будет крайне разочарована в новом знакомом, но на деле оказалось немного иначе:

« Ах! Мой милый мистер Беннет! – миссис Беннет чуть ли не светилась от счастья. – Какой был невероятный вечер, какой был чудесный бал! Очень жаль, что Вам не довелось увидеть всё воочию. Джейн стала оплотом восхищения всех и каждого! Только и было толку о том, как обаятельна наша старшая дочь! Мистер Бингли посчитал её очень миловидной и пригласил Джейн на танец дважды! Только вдумайтесь, мой милый. Мистер Бингли танцевал с Джейн целых два раза! Она была единственной среди всех дам, кого этот красавец пригласил танцевать во второй раз! Поначалу он подошёл к леди Лукас. Вы даже представить себе не можете, как мне невыносимо было видеть их вместе! Но, к счастью, эта особа совершенно не заинтересовала мистера Бингли. И в самом деле, что такой прелестный молодой человек, как мистер Бингли, может найти в ней? Говорю Вам, когда его взгляд упал на Джейн, он был сражён её красотой наповал. Оказывается, несколько ранее мистер Бингли расспрашивал гостей о том, кто эта прелестная девушка, а также попросил познакомить их друг с другом. Затем тотчас пригласил Джейн на два танца кряду! После он танцевал с мисс Кинг, Марией Лукас, и далее снова с Джейн. Напоследок я видела его с Лиззи, а затем с Буланже…»

« Если бы он проявил хоть чуточку сострадания ко мне, — мистер Беннет в нетерпении прервал пламенные речи супруги, — Если бы он столько не танцевал! Ради бога, не упоминайте больше его партнёрш! Господи, ну почему ему было не вывихнуть лодыжку на первых па!»

«Ох! Мой дорогой, — продолжала миссис Беннет, — на самом деле я восхищена этим молодым человеком! Он необычайно хорош собою! А его сёстры ну просто прелестны. Никогда мне ещё не доводилось видеть настолько изысканные платья, в которые были одеты эти обворожительные дамы! Смею заметить, что даже кружево на наряде миссис Хёрст…»

На этой фразе тирада миссис Беннет была снова прервана, так как мистер Беннет уверил дражайшую супругу в том, что отныне не желает больше слушать про описание нарядов. Миссис Беннет была вынуждена направить разговор в иное русло и, со всей горечью, на какую только была способна её щепетильная натура, начала своё чуть приукрашенное повествование о возмутительной грубости мистера Дарси.

«Но я могу заверить Вас, мой милый, — добавила утомившаяся от своих же возмущений и восклицаний миссис Беннет, — в том, что Лиззи ничего не потеряла, оказавшись ему не по вкусу. Как по мне, так это ужасный, прегадкий человек, абсолютно не заслуживающий ублажений. Сил не было терпеть его тщеславие и самодовольство! Весь вечер то там бродит по залу, то тут…Видите ли недостаточно красива, чтобы танцевать с ней, — миссис Беннет очень похоже передала манеру мистера Дарси. — Вот если бы Вы присутствовали на балу, мой дорогой, — обратилась она к мужу, — то точно бы осадили этого желторотого хама, обозначив его истинное место. Терпеть не могу таких грубиянов!» – миссис Беннет от негодования топнула ногой.

Chapter 2

Mr. Bennet was among the earliest of those who waited on Mr. Bingley. He had always intended to visit him, though to the last always assuring his wife that he should not go; and till the evening after the visit was paid she had no knowledge of it. It was then disclosed in the following manner: — Observing his second daughter employed in trimming a hat, he suddenly addressed her with:

‘I hope Mr. Bingley will like it, Lizzy.’

‘We are not in a way to know what Mr. Bingley likes,’ said her mother resentfully, ‘since we are not to visit.’

‘But you forget, mama,’ said Elizabeth, ‘that we shall meet him at the assemblies, and that Mrs. Long has promised to introduce him.’

‘I do not believe Mrs. Long will do any such thing. She has two neices of her own. She is a selfish, hypocritical woman, and I have no opinion of her.’

‘No more have I,’ said Mr. Bennet; ‘and I am glad to find that you do not depend on her serving you.’

Mrs. Bennet deigned not to make any reply, but, unable to contain herself, began scolding one of her daughters.

‘Don’t keep coughing so, Kitty, for Heaven’s sake! Have a little compassion on my nerves. You tear them to pieces.’

‘Kitty has no discretion in her coughs,’said her father; ‘she times them ill.’

‘I do not cough for my own amusement,’ replied Kitty fretfully. ‘When is your next ball to be, Lizzy?’

‘To-morrow fortnight.’

‘Aye, so it is,’ cried her mother; ‘and Mrs. Long does not come back till the day before; so it will be impossible for her to introduce him, for she will not know him herself.’

‘Then, my dear, you may have the advantage of your friend, and introduce Mr. Bingley to her.’

‘Impossible, Mr. Bennet, impossible, when I am not acquainted with him myself; how can you be so teasing?’

‘I honour your circumspection. A fortnight’s acquaintance is certainly very little. One cannot know what a man really is by the end of a fortnight. But if we do not venture somebody else will; and after all, Mrs. Long and her neices must stand their chance; and, therefore, as she will think it an act of kindness, if you decline the office, I will take it on myself.

The girls stared at their father. Mrs. Bennet said only, ‘Nonsense, nonsense!’

‘What can be the meaning of that emphatic exclamation?’ cried he. ‘Do you consider the forms of introduction, and the stress that is laid on them, as nonsense? I cannot quite agree with you there. What say you, Mary? for you are a young lady of deep reflection, I know, and read great books and make extracts.’

Mary wished to say something very sensible, but knew not how.

‘While Mary is adjusting her ideas,’ he continued, ‘let us return to Mr. Bingley.’

‘I am sick of Mr. Bingley,’ cried his wife.

‘I am sorry to hear that; but why did not you tell me so before? If I had known as much this morning I certainly would not have called on him. It is very unlucky; but as I have actually paid the visit, we cannot escape the acquaintance now.’

The astonishment of the ladies was just what he wished; that of Mrs. Bennet perhaps surpassing the rest; though, when the first tumult of joy was over, she began to declare that it was what she had expected all the while.

‘How good it was in you, my dear Mr. Bennet! But I knew I should persuade you at last. I was sure you loved your girls too well to neglect such an acquaintance. Well, how pleased I am! and it is such a good joke, too, that you should have gone this morning, and never said a word about it till now.’

‘Now, Kitty, you may cough as much as you chuse,’ said Mr. Bennet; and, as he spoke, he left the room, fatigued with the raptures of his wife.

‘What an excellent father you have, girls!’ said she, when the door was shut. ‘I do not know how you will ever make him amends for his kindness; or me either, for that matter. At our time of life it is not so pleasant, I can tell you, to be making new acquaintances every day; but for your sakes, we would do any thing. Lydia, my love, though you are the youngest, I dare say Mr. Bingley will dance with you at the next ball.’

‘Oh!’ said Lydia stoutly, ‘I am not afraid; for though I am the youngest, I’m the tallest.’

The rest of the evening was spent in conjecturing how soon he would return Mr. Bennet’s visit, and determining when they should ask him to dinner.

Chapter 3

Not all that Mrs. Bennet, however, with the assistance of her five daughters, could ask on the subject was sufficient to draw from her husband any satisfactory description of Mr. Bingley. They attacked him in various ways — with barefaced questions, ingenious suppositions, and distant surmises; but he eluded the skill of them all, and they were at last obliged to accept the second-hand intelligence of their neighbour, Lady Lucas. Her report was highly favourable. Sir William had been delighted with him. He was quite young, wonderfully handsome, extremely agreeable, and, to crown the whole, he meant to be at the next assembly with a large party. Nothing could be more delightful! To be fond of dancing was a certain step towards falling in love; and very lively hopes of Mr. Bingley’s heart were entertained.

‘If I can but see one of my daughters happily settled at Netherfield,’ said Mrs. Bennet to her husband, ‘and all the others equally well married, I shall have nothing to wish for.’

In a few days Mr. Bingley returned Mr. Bennet’s visit, and sat about ten minutes with him in his library. He had entertained hopes of being admitted to a sight of the young ladies, of whose beauty he had heard much; but he saw only the father. The ladies were somewhat more fortunate, for they had the advantage of ascertaining from an upper window that he wore a blue coat, and rode a black horse.

An invitation to dinner was soon afterwards dispatched; and already had Mrs. Bennet planned the courses that were to do credit to her housekeeping, when an answer arrived which deferred it all. Mr. Bingley was obliged to be in town the following day, and, consequently, unable to accept the honour of their invitation, etc. Mrs. Bennet was quite disconcerted. She could not imagine what business he could have in town so soon after his arrival in Hertfordshire; and she began to fear that he might be always flying about from one place to another, and never settled at Netherfield as he ought to be. Lady Lucas quieted her fears a little by starting the idea of his being gone to London only to get a large party for the ball; and a report soon followed, that Mr. Bingley was to bring twelve ladies and seven gentlemen with him to the assembly. The girls grieved over such a number of ladies, but were comforted the day before the ball by hearing that instead of twelve he had brought only six with him from London — his five sisters and a cousin. And when the party entered the assembly room it consisted of only five altogether — Mr. Bingley, his two sisters, the husband of the eldest, and another young man.

Mr. Bingley was good-looking and gentlemanlike; he had a pleasant countenance, and easy, unaffected manners. His sisters were fine women, with an air of decided fashion. His brother-in-law, Mr. Hurst, merely looked the gentleman; but his friend Mr. Darcy soon drew the attention of the room by his fine, tall person, handsome features, noble mien, and the report, which was in general circulation within five minutes after his entrance, of his having ten thousand a year. The gentlemen pronounced him to be a fine figure of a man, the ladies declared he was much handsomer than Mr. Bingley, and he was looked at with great admiration for about half the evening, till his manners gave a disgust which turned the tide of his popularity; for he was discovered to be proud, to be above his company, and above being pleased; and not all his large estate in Derbyshire could then save him from having a most forbidding, disagreeable countenance, and being unworthy to be compared with his friend.

Mr. Bingley had soon made himself acquainted with all the principal people in the room; he was lively and unreserved, danced every dance, was angry that the ball closed so early, and talked of giving one himself at Netherfield. Such amiable qualities must speak for themselves. What a contrast between him and his friend! Mr. Darcy danced only once with Mrs. Hurst and once with Miss Bingley, declined being introduced to any other lady, and spent the rest of the evening in walking about the room, speaking occasionally to one of his own party. His character was decided. He was the proudest, most disagreeable man in the world, and every body hoped that he would never come there again. Amongst the most violent against him was Mrs. Bennet, whose dislike of his general behaviour was sharpened into particular resentment, by his having slighted one of her daughters.

Elizabeth Bennet had been obliged, by the scarcity of gentlemen, to sit down for two dances; and during part of that time Mr. Darcy had been standing near enough for her to overhear a conversation between him and Mr. Bingley, who came from the dance for a few minutes, to press his friend to join it.

‘Come, Darcy,’ said he, ‘I must have you dance. I hate to see you standing about by yourself in this stupid manner. You had much better dance.’

‘I certainly shall not. You know how I detest it, unless I am particularly acquainted with my partner. At such an assembly as this it would be insupportable. Your sisters are engaged, and there is not another woman in the room whom it would not be a punishment to me to stand up with.’

‘I would not be so fastidious as you are,’ cried Bingley, ‘for a kingdom! Upon my honour, I never met with so many pleasant girls in my life as I have this evening; and there are several of them you see uncommonly pretty.’

‘You are dancing with the only handsome girl in the room,’ said Mr. Darcy, looking at the eldest Miss Bennet.

‘Oh! she is the most beautiful creature I ever beheld! But there is one of her sisters sitting down just behind you, who is very pretty, and I dare say very agreeable. Do let me ask my partner to introduce you.’

‘Which do you mean?’ and turning round, he looked for a moment at Elizabeth, till catching her eye, he withdrew his own and coldly said, ‘She is tolerable; but not handsome enough to tempt me; and I am in no humour at present to give consequence to young ladies who are slighted by other men. You had better return to your partner and enjoy her smiles, for you are wasting your time with me.’

Mr. Bingley followed his advice. Mr. Darcy walked off; and Elizabeth remained with no very cordial feelings towards him. She told the story, however, with great spirit among her friends; for she had a lively, playful disposition, which delighted in any thing ridiculous.

The evening altogether passed off pleasantly to the whole family. Mrs. Bennet had seen her eldest daughter much admired by the Netherfield party. Mr. Bingley had danced with her twice, and she had been distinguished by his sisters. Jane was as much gratified by this as her mother could be, though in a quieter way. Elizabeth felt Jane’s pleasure. Mary had heard herself mentioned to Miss Bingley as the most accomplished girl in the neighbourhood; and Catherine and Lydia had been fortunate enough to be never without partners, which was all that they had yet learnt to care for at a ball. They returned, therefore, in good spirits to Longbourn, the village where they lived, and of which they were the principal inhabitants. They found Mr. Bennet still up. With a book he was regardless of time; and on the present occasion he had a good deal of curiosity as to the event of an evening which had raised such splendid expectations. He had rather hoped that all his wife’s views on the stranger would be disappointed; but he soon found that he had a very different story to hear.

‘Oh! my dear Mr. Bennet,’ as she entered the room, ‘we have had a most delightful evening, a most excellent ball. I wish you had been there. Jane was so admired, nothing could be like it. Everybody said how well she looked; and Mr. Bingley thought her quite beautiful, and danced with her twice. Only think of that my dear; he actually danced with her twice! and she was the only creature in the room that he asked a second time. First of all he asked Miss Lucas. I was so vexed to see him stand up with her! but, however, he did not admire her at all: indeed, nobody can, you know; and he seemed quite struck with Jane as she was going down the dance. So he inquired who she was, and got introduced, and asked her for the two next. Then the two third he danced with Miss King, and the two fourth with Maria Lucas, and the two fifth with Jane again, and the two sixth with Lizzy and the Boulanger.’

‘If he had had any compassion for me,’ cried her husband impatiently, ‘he would not have danced half so much! For God’s sake, say no more of his partners. O that he had sprained his ancle in the first dance!’

‘Oh! my dear,’ continued Mrs. Bennet, ‘I am quite delighted with him. He is so excessively handsome! and his sisters are charming women. I never in my life saw any thing more elegant than their dresses. I dare say the lace upon Mrs. Hurst’s gown — ‘

Here she was interrupted again. Mr. Bennet protested against any description of finery. She was therefore obliged to seek another branch of the subject, and related, with much bitterness of spirit and some exaggeration, the shocking rudeness of Mr. Darcy.

‘But I can assure you,’ she added, ‘that Lizzy does not lose much by not suiting his fancy; for he is a most disagreeable, horrid man, not at all worth pleasing. So high and so conceited that there was no enduring him! He walked here, and walked there, fancying himself so very great! Not handsome enough to dance with! I wish you had been there, my dear, to have given him one of your set downs. I quite detest the man.’