В этом году, весной, мне исполнилось 11. Мы живём очень далеко от маминых родителей. Я всегда с нетерпением жду, когда в начале летних каникул меня отправят к любимым: бабушке и деду. Они живут в деревне, где летом очень красиво, много зелени и цветов. Не так, как у нас на севере. А ещё я мечтаю встретиться с друзьями, которых не видела целый год.
Так было и в этом году. После бурной встречи и разговоров мы поняли, что ещё хотим бегать, играть.
На следующий день, быстро и старательно выполнив все бабушкины задания, я побежала к ребятам. Мы собрались всей прежней компанией.
За деревней находилось поле, на котором я и мои друзья любили в прошлом году играть в войну. Мальчики были солдатами. Они делились на русских и фашистов. Копали окопы, стреляли друг в друга из деревянных и пластмассовых оружий, дрались в рукопашную.
На окраине деревни были заросли черемухи. Раньше мы с бабушкой каждый вечер приходили сюда вместе и ждали, когда пастух пригонит коров. Сейчас Ветку я встречаю одна. В густых кустах, на которых уже поспевали вкусные чёрные ягоды, мы с девчонками оборудовали «госпиталь»: сделали лежаки, поставили стол. Здесь было тепло и тихо. Кажется, нас никто не видел. Мы с Варей были врачами, а Наташка и Даша медсестрами, они выносили раненых с поля боя. Взрослые дали нам зеленки, бинтов. Каждому раненому полагалось по три витаминки. Раненых было много, их «приносили» часто. Витамины быстро закончились.
В прошлом году мы познакомились с дедом Александром. Один из моих друзей залез через забор в сад, чтобы достать улетевшую палку. Дедушка выглянул в окно и подумал, что мы ломаем его кусты. Он вышел к нам и увидел, что мы просто играем и не хотим вредить. Александр Иванович долго был с нами. А мы с интересом слушали его рассказы про войну.
В этом году витаминок не оказалось, и мама Вари дала нам несколько мороженок, так как в сельском магазине, в котором она работала, отключили свет.
День был прохладный, и мы надеялись, что сладкое лекарство на сливках дождётся раненых. В нашем госпитале все было готово, но «сестрёнки» возвращались без раненых. Становилось грустно. Мы вспоминали дедушку Сашу, которого мы больше никогда не встретим. Бабушка говорила, что его не стало зимой. К счастью, у Варьки сохранилась запись историй, которые нам рассказывал дедушка. К нам никто не приходил, и мы с волнением слушали голос старенького деда:
«Я лежал в госпитале после серьёзного ранения. Однажды вечером на соседнюю кровать привезли солдата после операции. Он долго был без сознания. Всю ночь он хрипло стонал. Я чувствовал, как ему было больно, и решил его поддержать:
— Эй, ты как? – спросил я
-…,- промолчал он и продолжал стонать от боли.
— Как тебя зовут? – спросил я
— Миша, – прошептал он.
Утром, взглянув на мужчину, к своему удивлению, я увидел совсем юное лицо. Михаилу не было и 20. Вчера ампутировали правую руку.
— Миша, как так получилось? – с тревогой спросил я
— Сбежал из плена, упал в яму. Там и застала пуля, — с трудом ответил Михаил, — долго добирался пластом. Наши подобрали.
— Не повезло, у нас похожая история, я тоже бежал из плена, — сказал я.
— Извини, а как тебя зовут? – спросил он.
— Саша, — сказал я.
— Приятно познакомиться, — ответили мы вместе.
Он стал моим другом. Мой первый друг в такой ситуации. С ним было приятно общаться. Мы нашли общий язык. Оказывается, он тоже был разведчиком. Нас вместе выписали из госпиталя: меня на фронт, а Михаила комиссовали, отправили домой. Я был рад за него, дома его ждали мама и любимая девушка.»
Позже дед узнал о трагической гибели Михаила. Оказывается, он не поехал домой, а догнал свою часть. Он бросился с гранатой под немецкий танк. Обрубок исковерканного и окровавленного тела захоронили возле деревни, которую освобождали наши солдаты. Через 10 лет после войны, в 55-ом году, Александру посчастливилось навестить Михаила, съездить на его могилу.
Вспоминая деда Александра и слушая его рассказы, мы не заметили, как в нашем «госпитале» стемнело. На поляне было светлее, доносились голоса мальчишек, звуки перестрелок. Вот скрипнула железная дверь, тётя Валя крикнула: «Шурка! Темнеет! Домой!». Кажется, ничего не изменилось.
Но нет, мы стали старше, с нами нет дедушки… И мороженое совсем растаяло.
