Предисловие.
Мыльные бусины тихой лагуны
Скользят по волнам, будто ноты по струнам.
Их лица в печали, им счастье — в лакуны,
Стихи им читаю, и пляж мне — трибуна.
Разбитая душа.
Когда холодный, как из льда,
Сосуд души в тепло стремится,
В пожаре жизни ткань стекла
Должна, как сердце, в век разбиться.
Полётом осколков почувствую ветер,
Падшей слезой мне покажется трепеск
Сотни оттенков души. И столетний
Сумрак, растущий на плитке, как вереск,
Будет томиться в бессмертном виденье.
Окно в другой мир ли? Иль искупленье?
Будут раскиданы глазастые краски,
Что вкушали все ласки от мира, плоды;
Что смотрели на чуда огонь без опаски,
И чудом казались им вещие сны
О проигранной партии, звоне стаканов,
Падении вниз и паденьи души.
Смотрю на полы с вышины великанов
И вижу в зеркалах свои же черты.
***
Вечер, я вышел из тёплого дома,
Отправился в край заледелой зимы.
Снегом лежал на замёрзшем бетоне
Моста, под которым потоки немы.
Время пришло прах развеять итогов,
Свесив кулонами ноги с моста.
Всё решено. Грудь горит, как в полёте.
Открою свой крик, обратясь в небеса!
Мне душу сковало ледовое пламя,
И память застыла, как труп в леднике.
Я месяц гуляю, слезами пытая,
Себя за скитанья в любовной мечте.
Быть с нею вместе — как вальс на тротиле.
Бежать от неё — как бежать по ножу.
Время вернуть, когда судьбы кроили:
Я снова, всё так же, точь-в-точь — ошибусь!
Давно всё забыла печальная леди,
Хотя одно время вздыхала нередко.
А я мономаню, как малые дети.
Всплывают в души излиянья — моменты!
Алый закат — грандиозный финал
Эпопеи любви, с которою кончено!
Алый закат средь заброшек в снегах
Так похож на неё…! И она — моя гончая.
Красный — её беспрерывное чувство,
Белый — ласки её вещество,
Серый — травмы её и сочувствие,
Холод — душа, парадокс, существо.
Поэтому греет лишь пламя метели!
Поэтому рею средь нежной пурги!
На душе горячо! Даже сердце синеет
С уколов мороза любовной тоски!
***
Мир ощущается в ночь по-другому,
А, может быть, жизнь — есть прогулка в ночи.
Чтоб счастье искать, нужно бросить всё дома
И вылить из черепа тины ручьи.
Я точно не знаю, зачем я ушёл,
Когда звезда закатилась за крыши.
Но что-то ведёт, будто платья подол
Лепестков опадающей вишни.
В сумерках парков мерцает сто лун,
Чрез тысячи веточек над головой.
Они говорят, сколько длится тайфун
Очищения жизненной береговой.
Ночь создаёт холодок предвкушения,
Как перед свиданием с первой красой.
Ночь мягко кусает за нежную шею,
И пачкает кончики пальцев росой.
Ночь отвлекает от страха и смерти,
Что тихо сидят за кустами во тьме.
А я всё шагаю без внутренней тверди,
Как палочкой тыча, в полей широте.
Ко тьме привыкаю и вижу получше,
Знакомые звёзды в эфире поймал.
Разум очистился, как после душа,
Но новые мысли расплылись в туман.
Куда я иду? Я ищу приключений,
Чтоб в сердце был трепет полёта птенца?
Или же крохи умозаключений
О смысла потере, движеньи юнца.
Я вижу площадку, косые качели,
С сиденьем, покрытым созвездием капель.
Сажусь на него, цепи чуть заржавели,
Качаюсь, используя маятник-скальпель.
Качелями режу я юности даты,
Вижу: времён не осела мука.
Я один, я дышу, в душе бьются раскаты,
И слёзы бегут по замёрзшим рукам.
Живу не в том доме, той улице, городе,
Но ночь пеленой кроет времени ход.
Я нашёл, что искал, или что-то в том роде:
Иду, чтоб идти, пока сердце зовёт.
Иду, понимая, что Солнце восстанет,
Сразит мириады сиянием лезвий.
Дорога мала: и крупа мирозданий
Сварится в кашу лирических песен.
В поиске смысла и счастья пароля
Ребёнка в себе взрослый должен принять.
В жизни нужно летать, будто птица на воле,
За ночь целый мир своим сердцем объять!
