XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Она шла в направлении заведения, по привычке смотря в пол. Мысли заполняли голову, не находя разумного итога. Лишь неизвестность кругом, лишь неизвестность внутри.

В окрестностях пустота, мрак и ужас. Свет солнца уже давно иссяк, наступила вечная ночь. Трава иссохла, цветы не росли на умершей почве.

Приближался злополучный час. Час, в течение которого откроется тайна. Тяжело осознавать, что на вопрос, который ты задавал себе с рождения, ты, наконец, получишь ответ. Вот и Оди не могла понять, снится ей это, или действительно всё случится так скоро.

По дневному расписанию следовало посетить лекции мистера Трусости, обещающего дать рекомендации в последний путь.

Он давно знал своё имя. Оди никогда не видела его лица, как и лиц всех остальных, но услышанный голос был громкий и высокий, ноги тонкие, туловище заплывшее и широкое, визуально заполоняющее всю кафедру. Помимо должности преподавателя, мистер Трусость занимал важнейший пост министра. Было понятно, что он давно владеет столь почетной должностью.

— Сегодня! Уже сегодня вы, наконец, осознаете, для чего появились во тьме и ради чего слушали мои лекции. Сегодня! Уже сегодня вы осознаете верность понимания своего предназначения. Сегодня! У меня тоже было это «сегодня». Я знал, что меня ждет большое будущее, мне говорили об этом, я не смел подводить наставников. И вы не подведите меня!

Слова его, тонкие, но неприятно, как казалось Оди, звучные, подняли гогот торжествующих выпускников. Оди, как и её одногруппников, всю жизнь учили быть достойными фобиями. Никто не знал своего имени, его в тишине оглашал священный колодец лишь в день Великого Пиршества. Однако догадаться было несложно: вода лишь направляла; свой путь, своё предназначение каждый определял сам. Только формальность отделяла новоиспеченные страхи от долгого путешествия в славу и процветание. Одна Оди не понимала, что она собой представляет, зачем родилась, и что ждет её в столь близком будущем.

Лекция шла долго и нудно, каждая секунда, казалось, медлительно шагала навстречу к новой минуте. Пытка прошла и прозвенел долгожданный звонок. После лекции мистер Трусость попросил Оди задержаться.

— Леди Оди, — начал господин, нервно постукивая ногой, – будьте любезны, ответьте мне на один нескромный вопрос. Скажите, какого Вы себе желаете будущего?

Оди промолчала. Ответа не было.

— Удивительно! 12 лет обучения и ни намека на возможность успешного существования! Ваши успехи меня поражают. Я вне себя, вне себя! И ведь за вас мне отвечать и никому другому! Я видел неумелых учеников, но ваши подобия мне ещё не встречались. Одно существование таковой особи приводит в остолбенение! Я уверен, повстречавшееся Вам испытание преодолеть Вы не сумеете! И Вы – выпускник нашего подготовительного колледжа!..

Он говорил ещё долго. Достаточно, чтобы выразить недовольство и передать заложенный унизительный посыл. Оди не смотрела в глаза. Она лишь слушала, сжимая кулаки. Глаза мокли. Желание посмотреть в лицо лектора, вскрикнуть, дать отпор не покидало её, но сил не было. Она, всхлипывая, собрала сумку и покинула кабинет. Слёзы градом посыпались из уставших очей.

Лишь дома ей удалось успокоиться. Времени было мало: всего пару часов до долгожданного события. Оди, вымотанная и выжатая, по привычке легла на кровать. Упоминание испытания мистером Трусостью больно оцарапало разум. По преданию, лишь сильная фобия способна понять свою судьбу, а силу стоит доказать, пройдя через сказанное колодцем испытание. Лишь один вопрос мучал её, летал, словно надоедливая муха, ехидно потирая лапки: разве я столь плоха?

Ей так и не удалось найти ответа. Глаза сомкнулись, тело мягко расположилось на теплой постели. Сон преградил дорогу мыслям.

Оди видела своё детство, свою жизнь, своё привычное существование. Она никогда не знала своих родителей. Приют фобий, её родной дом, навсегда отпечатался ожогом в хрупком сердце. Сироты не отличались добротой и вежливостью. Насмешки, тяжкие оскорбления, невозможность ответить на унижение, вечно выступающая защитная реакция – взгляд в пол. Никогда она не видела лиц, никогда не наблюдала глаз и эмоций. Подавленная личность, ограниченная вечными придирками. «У тебя ничего не получится» — голос воспитательницы, миссис Клаустрофобии, снова и снова повторялся, навязчиво диктуя никчёмность Одиночества. Именно там и дали ей это имя.

После приюта следовало пройти через колледж. Она надеялась, наконец, освободиться, начать новую жизнь. Но встретила её идентичная уничтожающая обстановка, вечная ругань и давка. Оди поняла, что дело не в единичных случаях. Весь этот мир пропитан желчью, почему-то задевающей лишь её нежный характер.

Она научилась терпеть. Научилась свыкаться. Научилась не обращать внимания, забывать, пропускать мимо ушей весь дёготь, ежедневно выливающийся ей на душу. Так и прошла вся её жизнь.

Острый звон будильника заставил Оди открыть глаза. Она судорожно собрала сумку и быстрым шагом направилась в сторону городской площади. До назначенного часа остались считанные минуты.

Площадь была заполнена народом. Фобии уже выстраивались в очередь, дабы услышать заветное эхо колодца. Оди почувствовала дрожь по всему телу. Совсем скоро она, наконец, узнает о своем предназначении.

Часы пробили шесть. Гул сменился полной тишиной. Даже природа, казалось, утихла, дабы посодействовать таинству. Из колодца раздался пронзительный мягкий шум. Окружающие могли услышать лишь несвязные звуки, в то время как фобия, ждавшая оглашения будущего, разбирала каждое слово. В этом и заключалась загадка.

Толпа фобий сужалась. Оди периодически делала шаг навстречу судьбе. Тяжкий груз вот-вот, как ей казалось, отпустит душу. Трепет и волнение нарастали. Всего несколько метров до ответа на мучительный вопрос. «Какова моя роль в этом мире?», — она каждый день спрашивала себя. И вот, наконец, завеса тайны приоткроется.

Колодец от Оди отдаляла лишь одна фобия. Сердце сжималось, билось всё чаще. Дыхание учащалось, слегка кружилась голова. Невыносимое ожидание. Каждая секунда больно резала по сознанию. Считанные минуты до столь ожидаемого казались самыми мучительными.

Молодая фобия, стоявшая прямо перед Оди, отошла от колодца. Момент настал. Ноги судорожно двинулись вперед. Глаза покрыла пелена. Дрожь прошлась по всему телу.

Оди дотронулась до колодца. Прямо сейчас всё решится, прямо сейчас всё откроется. Эхо воды должно донести долгожданное слово. Каждая секунда была сравнима с вечностью.

Послышались первые звуки. Они доходили до Оди, бессвязно соединяясь. Клаустрофобия? Привычная Трусость? Кто она?

— Ты мечтаешь услышать о своём предназначении. Ты желаешь узнать, кто ты. Подними голову. Твой пустой взгляд, направленный в пол, лишь сковывает твою сущность, твою внутреннюю силу. Посмотри в своё отражение. Направь взор прямо в отражение своих чудесных глаз. Обрети силу.

Оди всхлипнула, долго не могла решиться на отчаянный шаг. Всю свою жизнь она смотрела в пол. Упреки и оскорбления, тяжелые вздохи, ненависть, толчки, издевательства. Она проглатывала боль, пуская слезы. Но тяжелее всего было посмотреть в свои глаза. Увидеть удушающий взгляд, таящий упрек и сожаление. Осознание слабости, презрение к себе и своему ничтожеству.

Однако может ли она упустить своё будущее? Разбить мечты и надежды ради тех, кто так стеснял её жизнь? Оди решила посмотреть не назло, а во благо. Ради себя. Ради собственной души. Она сжала веки и подняла голову.

— Смелость.

Эхо завораживающе произнесло долгожданную новость. Глаза Оди заблестели. Она слышала это слово впервые, но оно сказало ей так много. Все внешние и внутренние преграды разрушились, впереди Оди видела лишь счастье. Она смотрела вперед, в своё будущее. Мрак и боль, чаща ужаса вдруг потеряли свою неведомую силу. Луга заблестели, трава, давно иссохшая, зацвела ярким зеленым оттенком, неся запах весны. Выглянуло солнце, его лучи озарили местность. Оди оглянулась вокруг. Её окружали лишь счастье, радость, надежда. Цветущие поля, яркий свет и великое будущее. Ничего не тяготило, груз спал. Печаль, прежде крепко державшая, ослабила мощную хватку. Наступила новая жизнь.

Смотрите в лицо своим страхам.