– Хорошо, хорошо, я расскажу.
Я сел в центр, на ковер, и, прокашлявшись, начинал историю.
«Это было, когда я был таким же маленьким, как вы. Я не любил кашу с комочками, сидеть на уроках, вставать с тёплой постели, когда выключали свет и то, как нас ругал садовник за погнутую ветку. И утешение я нашёл в старой дырке забора – такой маленькой, что туда пролезали только кошки. Я, слегка отломав камнем доску, выбегал за забор и гулял по Старому Лесу. Меня, как и других мальчишек в группе, воспитатели запугивали фразами: «Не ходи в Лес, там водятся сверхъестественные существа». Но кто их слушает, правда?»
Мои слушатели притихли, а когда я сказал про воспитателей, усмехнулись. Я продолжил.
«Пробираясь туда каждый день, я не замечал ничего нового: всегда те же палки, ветки, шишки и стволы. Никаких признаков нечисти там не было. Старый Лес, несмотря на свою обыденность, был мне интереснее скрипучих качелей во дворе. Я строил домики из веток, забирался и висел на деревьях, получая удовольствие.
В какой-то из таких дней я услышал голос. Сначала один. Я как раз хотел забраться по стволу выше, увидев там красивую шишку. Голос настойчиво меня звал, просил о помощи. Я так испугался, что убежал и не приходил туда ещё долго.
Когда, наконец, вернулся, скука меня победила, я снова подошёл к тому месту и услышал голоса. Со мной говорили деревья! Теперь звучаний было больше, и каждый зелёный житель Леса умолял помочь им. На этот раз я слушал. И слушал долго. Были разные голоса: и совсем детские, и хрипучие от старости, мужские, женские, все! «Помоги нам!», «Они медленно пробираются сюда!», «Их острые зубья калечат нас!», «Мы не можем потерять всех! Не можем!»
Голова начинала кружиться, и я, сев прямо на прохладную землю с иголками, просил разъяснить ситуацию.
– Кто вас калечит? Как вам помочь?
Одно, по голосу очень мудрое дерево, оказавшееся поближе, начало делиться своей болью:
– Как тебя зовут?
– Джор.
– Джор, мы – деревья. Не призраки, не люди. Деревья – самая важная часть этого мира. Нас хотят срубить. Мы можем жертвовать собой для людей, но в умеренных количествах. Мы понимаем, что без этого никак. Но сейчас все перевалило за рамки! Мы не успеваем вырастать, не успеваем дарить вам кислород и красоту изделий. Мы не можем шевелиться, мы не можем говорить с людьми. С другими людьми. Пожалуйста, помоги нам!
– Но почему я вас слышу?
– Ты избранный. Тебя выбрали как нашего спасителя.
– Но как? Кто выбрал? Я ничего не знаю…
– Твой дар – слово. Ты можешь всё, если захочешь и скажешь об этом.
– Это всё очень странно. Что я должен делать?
Дерево зашелестело листвой с большей силой, качаясь.
– Тебе следует поторопиться. Узнай, кто вырубает нас и помоги! Молю! Не бросай нас!
Так я вернулся в Дом, решив, что лучше спросить взрослых обо всём.
Я пролез через забор и подумал о своей безопасности: если взрослые узнают, что я выбирался из двора, меня сильно накажут, и тогда я не смогу помочь.
Сидя за тарелкой супа, в котором плавали переваренные макаронинки, я решил искать обходные пути: правильно подбирать вопросы.
И уже после ужина я подошел к своей любимой воспитательнице – Анне.
– Анка!
Она обернулась, махнув темной косой.
– Джор?
– Скажи, а почему деревьям может быть больно?
По её глазам читалось, что вопрос до безобразия детский. Мягко улыбаясь, она притянула меня к себе и обняла, потрепав по волосам.
– Потому что они живые, они всё чувствуют, а люди их рубят. Знаешь, я сегодня читала новостную газету, там писали, что люди в яркой отпугивающей форме пилят деревья в больших количествах. Много людей вышли, чтобы остановить проект, но у них ничего не получается. Надеюсь, это когда-нибудь закончится.
Я кивнул, послушно ушёл в комнату и забрался на свою верхнюю койку. Взяв зелёную тетрадку и карандаш, стал рисовать. Карандаш медленно выводил деревья и иголки. Деревья роняли их, как слёзы.
Когда рисунок был закончен, мне стало грустно и как-то не по себе. Я чувствовал, что должен им помочь».
Задумавшись о тех событиях, я увидел, что своими словами взбудоражил не только свои, но и мысли слушателей.
«Этой ночью я не спал. Все думал о деревьях, которые плачут, а их рубят мужчины в ярких костюмах.
Когда прозвенел звонок на подъём, я уже был готов выходить на завтрак. Поев, я отпросился гулять и снова сбежал через дырку в заборе.
Я уже знал, что сегодня уйду дальше Старого Леса. Прикоснувшись к одному из стволов, я почувствовал, как по коже пошли мурашки: обычное тепло деревьев поменялось на холод. Все вдруг потускнело. И что-то потянуло меня, все глубже и глубже, пока я не услышал шум бензопил. Тогда и увидел – множество людей били и калечили бедные деревья до тех пор, пока они, с шумом и треском, не падали.
Первая моя мысль была бежать. Далеко и глубоко, чтобы не слушать их жалобного плача, не видеть их боли.
Вторая – бежать к мучителям, кричать и биться, чтобы они прекратили.
Я, поразмыслив ещё минуту, сделал несколько шагов назад, а потом резко побежал вперед. Так быстро, как будто не бежал вовсе, а летел.
Я подбежал к работникам, они меня заметили. Я не подумал о последствиях, схватил одного за руку и начал трясти.
– Прекратите. Остановитесь, им же больно! Деревья…Живые… Вы их губите!
Он посмотрел на меня хмуро и безразлично. Оторвал свою руку от моей и начал заводить пилу.
– Мальчик, это наша работа. Им не может быть больно, это же деревья. Возвращайся откуда пришел и не путайся под ногами.
– Но вы не понимаете! Они живые!
Я вторил это, пока рёв пилы скрыл мой голос.
Я снова услышал плачь, и от этого голова начала кружиться, а в глазах темнеть. Этот писк, крик, жужжание пил – пронзали голову насквозь.
Дальше я не помню, что было. Очнулся уже в Доме, в месте, называемом Изолятор. Кто-то бережно укрыл меня, свет из маленького окошка пускал лучи прямо на моё лицо. Ворочаясь, я отвернулся и вздохнул.
Через какое-то время в дверь постучались и вошли. Это была Анна, и в руках у неё – поднос с двумя тарелками и кружкой чая. От запаха еды начало подташнивать.
– Уже проснулся? – Голос Анки, как шёлк, оказался совсем близко. Она поставила поднос на тумбочку и села на край кровати. – Ты заставил нас волноваться.
– Я не хотел. Но они делают им больно! – В памяти начали всплывать последние воспоминания. – Я должен их остановить!
– Эх, милый Джор. Всё не так просто.
– А ты не можешь мне помочь? Их плачь такой громкий, он пронзает меня, как стрелы! Ты должна меня понять, Анка, пожалуйста!
В глазах Анны промелькнули озорные огоньки. Она положила мне руку на голову и пропела:
– Эх, милый Джор. Хорошо, я помогу тебе. Но тебе придётся подождать. Тебя сильно наказали и никуда не отпустят.
– Анна, нельзя ждать! – Называть её полным именем было непросто, но, кажется, у меня получилось. Это была моя личная сила – назову её так, и она соглашается почти на всё.
Она вздохнула и встала.
– Поешь, хорошо? Позже поговорим. Сегодня тебе ещё придется полежать здесь. Постарайся поспать.
Ушла, мягко закрыв дверь.
Я остался в одиночестве, погружённый в свои не очень-то и хорошие мысли. Это было ужасно мучительно. Сердце, душа, тело – всё рвалось к Старому Лесу на помощь.
Я сел на пол и обнял подушку. Было грустно и тоскливо.
Когда стало темно, снова пришла Анна. Она, переодевшись в тёмные и потертые джинсы с футболкой, протягивала мне руку.
– Показывай, где и кому нужна помощь. Но мы должны быть очень тихими. И это будет нашим секретом.
Анка подмигнула. Я откинул подушку и взял её за руку. Вместе мы прошли на улицу, а потом и за ворота. Сразу ускорившись, мы побежали ближе к Лесу. Люди в яркой форме почти добрались до тропинки, по которой я всегда бегал к деревьям.
– Остановитесь! – одновременно крикнули я и Анка. Я замолчал, позволяя ей тоже покричать.
– Вы портите природу! Мы пришли остановить вас!
Кто-то из работников повернулся, перекрикивая шум и подходя ближе.
– Деревья – лишь материал для нашей компании.
Я не сдержался.
– Подождите, подождите! Вы не можете просто взять и рубить деревья! Они живые существа, они тоже чувствуют боль!
– У нас приказ, мальчик. Мы просто выполняем свою работу. Деревья – это ресурс. У нас есть разрешение на вырубку.
Вокруг нас начала расти толпа. Один работник вышел вперед.
– Подождите, может послушаем, что они скажут?
– Ты действительно позволишь ему вмешиваться в наши дела?
– Может, у него есть что-то важное.
Я понял, что не все из них бездушные роботы. Кто-то действительно готов слушать и слышать.
– Говори! – сказал кто-то ещё из толпы.
В этот момент Анка сделала шаг вперёд, заслонив меня, и чётко сказала:
– Мы пытаемся объяснить, что деревья здесь очень важны для окружающей среды. И их нельзя просто срубить ради денег. Это нарушит баланс в природе и нанесет огромный ущерб экосистеме.
Они окружили нас и испытующе смотрели, переглядываясь и перешептываясь.
– Наш руководитель отдаёт нам приказы. Он сделает всё ради денег. Его слова для нас закон. Сможете его переубедить – дерзайте! Но это будет трудно.
– Пожалуйста! – мой голос охрип от постоянного крика.
Анка прижала меня к себе. Она тоже начала переживать за Старый Лес, теперь по-настоящему.
Двое самых высоких парней отвернулись и начали переговариваться. Анка продолжала говорить:
– Деревья играют большую роль в природе, они очищают воздух от загрязнения, производят кислород, которым мы дышим. Деревья дают дом многим животным и птицам. Представьте, что будет, если вы тоже останетесь без дома?
Они повернулись к нам.
– Чёрт с вами, мы попробуем поговорить с ним. Но мы не можем гарантировать вам желаемый результат.
– Но это уже хоть что-то. – Анка удовлетворенно кивнула.
Она развернулась и повела меня обратно в Дом.
Мы пропустили ужин. Все уже готовились ко сну.
Меня провели в комнату Анки, где она ставила чайник и доставала свои запасы провизии – печенье. Это и был наш приём пищи. Мы сначала молчали, а потом резко комната наполнилась звуками и шумом.
Анка рассказывала о шоке, который испытала в Лесу, радовалась, что у нас получилось сделать хоть что-то. Я рассказывал, что почти не слышу плача деревьев.
Я и не помню, как потерял сначала суть повествования, а потом остатки бодрости. Так и уснул у неё на диване.
На утро к нам пришёл человек. На нем был строгий костюм. Мне мужчина не понравился. Анка выгнала меня из комнаты, и я сидел у двери, стараясь понять, о чём они так говорят.
Через мучительно долгий отрезок времени они вышли: довольная, улыбающаяся Анна и «строгий костюм». Он ушёл, а я стал допытывать воспитательницу.
– Кто это был? Это связано с нашим вопросом? Ну о чём вы говорили? Что такого могло произойти? Это меня ругать будут, да? За то, что вылазил в забор?
Она ласково потрепала мои волосы.
– Джор, мы спасли Лес. Ты спас.
Я остановился в оцепенении.
– Спасли?!
– Да.
Мой довольный визг слышал весь Дом.
Так мы спасли Старый Лес от вырубки…»
Горло немного побаливало от рассказа истории, и дети любезно протянули мне стакан с водой.
– Но вы никогда не будете выбегать за пределы Дома, хорошо?
Дети закивали и зашевелились. Воспитатели вошли в спальню и начали ходить, всех подгонять и ругаться, что мы сильно задержались, и уже давно пора спать. Пожелав всем спокойной ночи, я сел в машину и уехал в свой дом на краю Старого Леса.
