– Ты готова, любовь моя?
– Я иду, иду!.. Идём!..
Квирин тёплой улыбкой встретил появившуюся в дверях дома молодую красавицу с ребёнком на руках, и всё её милое лицо, от уголков губ до прекрасных голубых глаз, мгновенно просияло улыбкой ему в ответ. Женщина направилась к мужу своей воздушной походкой, едва удерживаясь от того, чтобы перейти на бег, и бережно держа маленького сына, хлопающего внимательными глазёнками. Дождавшись поцелуя родных губ, Квирин спросил, поглядев на мальчика:
– Как всегда, ещё не спит в это время?
– Да, – коротко ответила жена, переведя нежный взгляд на малыша. – Хочет запустить первый в жизни фонарик, так?
С этими словами она слегка провела пальцем по маленькому носику. Младенец засмеялся. Казалось бы, ещё несмышлёный, он чувствовал радостное настроение, переполнявшее родителей, и был совсем не прочь узнать его причину.
Муж и жена отправились к ближайшему холму, на котором уже собирались люди. Всю дорогу супруги не сводили друг с друга любящих глаз.
В этом году, как и в предыдущем, Квирин с женой не уезжали праздновать в город: не могли взять малютку с собой. Но они были не одни, ведь большинство селян не хотело ездить в такую даль, и, кто мог, запускал свои летающие фонарики тогда, когда в небе появлялась вереница фонариков горожан, среди которых некоторые тщетно пытались углядеть огонёк, запущенный самими королём и королевой.
Наконец они дошли. Муж и жена поглядели на запад, где ещё тлел закат. Оттуда, со стороны замка, уже летел рой маленьких золотых пчёлок, потихоньку приближаясь к деревне. Селяне на холме и около него суетились, готовя свои светильники и проверяя спички. Квирин вынул из сумки жены и аккуратно развернул фонарик, сделанный её руками, – большой, красивый, с затейливыми цветными узорами, созданными с помощью красителей её собственного сочинения (она была талантливым алхимиком, но остальные жители деревни считали её кем-то вроде доброй волшебницы). Оставалось только ждать момента зажигания и запуска, такого знакомого и такого волнительного.
– Па-па, дай! – прозвучал голосок мальчика, заметившего красивую яркую игрушку и потянувшего к ней ручонки.
Отец тихо засмеялся.
– Нет, сынок, подожди. Когда мама будет его запускать, ты ей поможешь.
– А знаешь, почему мы запускаем фонарики? – женщина поспешила занять малыша, который уже начинал обиженно дуть губки. Она посмотрела внимательно ему в личико и продолжила:
– Когда-то, когда тебя ещё не было, у короля с королевой родилась дочка – хорошенькая маленькая принцесса с длинными золотыми волосами. Потом… а потом она потерялась, и с тех пор каждый год её родители вместе со всем королевством запускают эти фонарики, чтобы принцесса вернулась… Ведь они её очень любят. Прямо как мы – тебя! – она прижалась щекой к румяной щёчке сына. – Когда-нибудь она увидит эти фонарики и найдёт дорогу домой. Обязательно!
Хоть рассказ о принцессе мальчика совсем не впечатлил, мамина ласка упокоила ребёнка, и теперь он смирно сидел у неё на руках, всей своей маленькой душой предвкушая начало чего-то волшебного и радостного.
Но вот сладостные минуты ожидания остались позади. Тысячи огоньков уже пролетали почти над самой деревней.
– Пора! – послышался голос.
По этой команде то там, то здесь, как в сказке, стали разгораться огненные искорки. Квирин достал спичку, чиркнул ею о коробок и с осторожностью, но быстро и ловко поднёс её к маленькому колечку в середине проволочной конструкции. Колечко разгорелось, и спустя мгновения в руках мужчины уже пылал язычок пламени под разноцветным куполом. Немного подождав, он повернулся к жене и сыну, который радостно закричал при виде папиного фокуса.
– Готов? Смотри! – с улыбкой прошептала мама.
Супруги обменялись счастливыми взглядами и, вместе протянув руки, слегка подтолкнули уже рвущийся ввысь бумажный светильник, как бы помогая ему взлететь. Малыш с радостным смехом протянул ручонку вслед за мамой, тоже желая помочь родителям в этом важном и интересном деле.
Фонарик плавно набирал высоту, поднимался всё выше и выше и вскоре присоединился к веренице своих собратьев, вплывая в океан света, озаривший всё тёмное небо.
Счастливая семья тихо наблюдала небесный праздник. Казалось, тепло от летучих звёздочек передавалось и ей, проходя через отца, мать и дитя невидимой светлой ниточкой, соединяющей их всех нераздельной связью. Это чувствовали родители, крепко обнимающие друг друга и целиком погружённые в безмолвное блаженство. Это, не отдавая себя в том отчёта, чувствовал и маленький мальчик, не сводящий блестящих глазёнок с удивительного зрелища. Ребёнку было так хорошо и уютно, что он понемногу начинал засыпать. Утомление от новых впечатлений пересилило пытливый детский интерес – и вот, малыш уже заснул, убаюканный нежным теплом маминых и папиных рук.
Муж и жена обратили друг к другу полные любви глаза. Казалось бы, вот, совсем недавно был их первый праздник фонариков. Стоя на городской площади, они вместе со всеми жителями столицы запустили вверх два своих огонька, которые вместе с тысячами таких же огоньков взмывали в небеса, где превращались в маленькие, но яркие искорки. Именно тогда они в первый раз высказали друг другу самые заветные слова… И вот теперь уже Вэриан – их долгожданный, любимый сын – впервые участвует в этой традиции, каждый год объединяющей всё королевство от главного города до маленькой деревни, где жила их семья. В этой традиции, такой светлой, но такой печальной по своей сути…
Женщина положила голову на плечо мужа, не сводя глаз с неба, и тихо спросила:
– Как думаешь, она когда-нибудь вернётся?
Улыбку на лице Квирина сменило серьёзное, задумчивое выражение. Тайна рождения принцессы, самая страшная тайна короля, была ему известна. Поддавшись тревожным воспоминаниям и раздумьям, мужчина крепче обнял жену.
Но весь этот миг тихой радости, тихого семейного счастья, о котором всего несколько лет назад Квирин – воин, давно покинувший родную сторону и долго скитавшийся в одиночку по свету – мог лишь мечтать, был так прекрасен, что не оставлял в голове места смутным мыслям. Глава семьи вновь улыбнулся и тихо ответил:
– Да. Я надеюсь.
***
– Ну что, сын? Ты готов к празднику?
Вэриан вздрогнул, мигом очнувшись от своих мыслей. Обычно такой разговорчивый, сейчас он сидел тише воды ниже травы, всё никак не веря своему счастью.
Уже несколько лет подряд папа брал его с собой в столицу на празднование дня рождения принцессы, во время которого весь город охватывал весёлый карнавал ярких цветочных гирлянд и флажков, разукрашенных мостовых, звуков музыки и смеха. В маленькой деревне на окраине королевства о таком можно было только мечтать. Однако в этот раз Вэриан уже отчаялся побывать на настоящем торжестве. Накануне заветного дня маленький алхимик снова экспериментировал, и, хотя опыты прошли крайне успешно, им с отцом едва не разнесло всю кухню. И как только на Вэриана, тщетно пытающегося исправить последствия своего предприятия, упал суровый отцовский взгляд, мальчик понял: праздника ему в этом году не видать.
Но прямо сейчас он – на пути к столице, сидит с папой в телеге, а сверху ему улыбается яркое солнышко – неизменный гость торжества. Чудеса, да и только.
Окончательно придя в себя, Вэриан всё же отозвался вопросом на не до конца расслышанный вопрос:
– Пап… Я хотел спросить… Ты… на меня больше не сердишься? Да?..
– А, ты про это… – Квирин слегка улыбнулся. – Во-первых, ты уже понёс своё наказание. Во-вторых, – помнишь, я обещал в прошлом году, что возьму тебя с собой? А обещания всегда нужно выполнять – ты же знаешь?
Мальчик улыбнулся и сел прямее.
– Да, папа. Я помню… Спасибо.
После разговора с отцом Вэриан немного оживился и начал смотреть по сторонам. Вокруг шли сплошные вереницы деревьев, покрытых весело шумящей молодой листвой всех оттенков зелёного. А вот дорога, ведущая к какому-то строению – видимо, таверне, которых много встречалось в любимых книгах о приключениях славных рыцарей и хитроумных авантюристов. Значит – Вэриан это хорошо помнил – они с папой скоро доберутся.
Мальчик раскрыл свой вещевой мешок, будто бы проверяя, на месте ли бутерброды, и украдкой взглянул на самое главное, что там лежало. Как хорошо, что праздник всё-таки не испорчен, и он сможет вручить папе свой подарок в самый торжественный момент! Вэриан затянул мешок и, трепеща от радостного волнения, снова принялся следить за дорогой.
И наконец перед ними открылся чудный вид острова. Посредине его возвышался огромный замок, а от замка почти до самого моря спускалось множество крохотных домиков. Вскоре миновав длинный широкий мост, телега проехала под огромной аркой в город.
Детскому восторгу не было предела. Они – в столице, почти в самом центре торжества!
Радостно идя вприпрыжку рядом с папой, Вэриан с интересом рассматривал окружающее гуляние. Квирин крепко держал его за руку и с мягкой улыбкой смотрел сверху вниз на любопытный вздёрнутый носик, беззаботно вертящийся из стороны в сторону. Отец с сыном гуляли по оживлëнным улицам до самой темноты.
Когда солнце село, они уже были на главной площади, полной народа. Все, кто там был, от мала до велика, вовсю готовились к главной части торжества.
Мальчик смотрел, как отец разворачивает большой золотистый фонарик, купленный в городской лавке, и нервно думал: когда же достать из сумки свой сюрприз?.. Он гнал прочь глупые опасения и уверял себя: всё хорошо, папе точно понравится. Вэриан ведь так старался…
Наконец конструкция была готова к запуску, и оставалось только ждать.
С минуту на площади царила тишина. Затаив дыхание, все глядели на парадный вход замка в предвкушении чуда.
Но вот в огромных дверях появились две маленькие фигурки – это король с королевой вышли, чтобы запустить первый летучий огонёк, уже ожидающий их на постаменте. Ещё несколько мгновений – и он взлетел.
Уже в первые секунды после запуска королевского фонарика площадь стала озаряться свечением маленьких горелок. Волна света всё росла и росла, и уже дошла до Вэриана с отцом. Квирин наклонился к сыну, копошащемуся в сумке:
– Вэриан, спички готовы?
– Ага, – отозвался тот, протянув папе коробок. Помедлив с секунду, мальчик добавил:
– Пап, подожди… У меня есть кое-что для тебя…
С этими словами он достал что-то, по форме напоминающее блинчик, и бережно развернул.
Это был маленький самодельный фонарик, расписанный золотыми солнышками – эмблемами королевства – и яркими цветочными узорами – тех же оттенков, что вчерашние кляксы на кухонном полу. Вэриан взглянул на отца и робко улыбнулся:
– Вот. Это тебе, папа. Тебе… нравится?
Мужчина изумлённо разглядывал неожиданный подарок, начиная кое-что понимать. Вэриан тем временем сбивчиво продолжал:
– Да, он, конечно, не такой красивый, как твой, но…
Вдруг, к удивлению Вэриана, отец крепко прижал его к себе.
– Вот что ты вчера делал… – Квирин нежно провёл рукой по взлохмаченным тёмным волосам мальчика. – Спасибо, сынок.
Вэриан прильнул к отцовской груди, чувствуя, как сердце наполняет безмятежное тепло. Но одну из редких для них с папой минут нежности пришлось прервать: нужно было спешить.
Обменявшись фонариками, отец с сыном зажгли их и, немного погодя, отпустили, наблюдая, как они вместе с тысячами других поднимаются в небо, превращая ночь в день. Светло-голубые глазки Вэриана заворожённо смотрели на эту феерию. Он прекрасно знал принцип работы фонариков (хотя ему было всего семь лет), но его поражало то, какую невероятную красоту может создать человек силой науки. Мальчик о чём-то глубоко задумался. Вдруг он спросил отца:
– Пап… А как ты думаешь, принцесса… вернётся когда-нибудь? Её найдут?..
Вопрос застал Квирина врасплох, вызвав в нём неприятные воспоминания. В последние годы ему самому в это верилось всё меньше и меньше. Он предупреждал короля об опасности, но, разумеется, единственное, что тогда волновало Его Величество, – судьба больной жены, к тому же беременной. Убитый горем муж и отец нарушил страшный запрет – и за мгновение счастья вся царственная семья поплатилась ужасной бедой. Волшебный цветок, сорванный подданными короля, наградил малютку прекрасными волосами цвета солнца, из-за которых, видимо, она и стала жертвой неведомого похитителя. А скоро и всё королевство может ожидать ужасная участь: раз забрали свет, то на его место придёт тьма.
Но теперь у Квирина не хватало духу в чём-то винить Его Величество. Мужчина бросил взгляд на крохотные фигурки монархов, всё ещё стоящих снаружи и неотрывно наблюдающих за полётом небесных огней. Несчастные, одинокие, осиротевшие… Квирин прекрасно понимал, каково им было. Уже третий год его единственный сын рос без матери, и хотя мало что помнил о ней, с каждым годом становился всё больше похож на неё – неунывающую красавицу и умницу. От нахлынувших мрачных дум на лице Квирина ярче проступили морщины.
Пронёсся лёгкий порыв ветра. Отец плотнее прижал малыша к себе. Не желая расстраивать мальчика, он неопределённо ответил:
– Наверное… Будем надеяться.
Сейчас, под защитой родных рук, Вэриану больше всего хотелось верить и надеяться на лучшее. Наслаждаясь приятным теплом, любуясь небесным светом, он задумался: интересно, какая она – принцесса? Сегодня они с папой проходили мимо огромной мозаики, где на руках у королевы была изображена маленькая девочка с широко раскрытыми изумрудными глазами и необычайно длинными для её возраста золотыми волосами. Но сегодня ей исполнилось уже – сколько? – одиннадцать лет, и она должна была сильно измениться за это время. Наверняка она уже почти такая же красивая, как её родители. И такая же умная и добрая. Продолжая фантазировать, Вэриан спрашивал сам себя:
«Интересно, если бы она вернулась, пусть даже не сейчас, а попозже, – я бы смог с ней познакомиться? Вряд ли, конечно… А вдруг меня бы ей как-нибудь представили? Тогда, возможно, я бы смог с ней подружиться… и показать ей мои изобретения… Наверное, она бы их оценила. Как бы хотелось её увидеть!
Где же она, принцесса?..»
***
– Всё готово, Вэриан. Пора.
Вэриан размял уставшую шею. Опять он работал всю ночь… Но отдыхать было нельзя, несмотря ни на какую усталость. Парень обернулся к окну: на улице чуть брезжила заря. Надо было торопиться.
Пока Вэриан собирал необходимые вещи, к нему тихонько подошёл Руддигер, его ручной енот, потёрся об ноги и смиренно сел рядышком. Он не ждал от хозяина никакой ласки: с недавних пор прежде доброе сердце будто окаменело. Но преданное животное не могло оставить Вэриана в беде. Маленький енот прекрасно видел, каково тому приходится…
Парень развернул лежащую на столе записку и в очередной раз пробежал по ней глазами. Всё. Всё, что надо, он указал. Он свернул её обратно и положил в сумку, которую надел на плечо. Готово.
Вэриан почувствовал, как беспокойно забилось сердце. Но времени на какие-либо сомнения у него не было. Они могли прийти с минуты на минуту. Алхимик глубоко вздохнул, подавляя возникший откуда-то страх, и бросил последний взгляд на свою лабораторию. Пол был усеян осколками разбитой химической посуды, испачкан лужицами пролитых реактивов и в нескольких местах пронзён острыми чёрными камнями, растущими из самой земли. Глаза остановились на расположенной по центру помещения громаде, спрятанной за покрывалом.
К горлу подошёл комок. Не пытаясь сопротивляться своему желанию, парень приблизился и робко приоткрыл маленькую щёлку.
Нет. Этого было недостаточно. Внутренне сжимаясь, Вэриан потянул за покрывало, и оно с шумом рухнуло на пол. Всю грудь будто клещами сдавила жестокая, невыразимая боль.
Вэриан стоял, впившись взглядом в огромную янтарную глыбу, в которой был замурован его отец. Родное лицо искажено страданием, а в вытянутой руке зажата записка, что уже пару месяцев мозолит глаза своему адресату. Привыкнуть к этому ужасному зрелищу было невозможно. Но почему-то избегать его было ещё тяжелее.
Юный алхимик вдруг почувствовал себя маленьким и беззащитным – совсем как в тот роковой день, когда его глазам впервые предстала эта картина. Он прильнул лбом к янтарю, будто ища у безмолвного камня опоры и утешения. Резкий холод обжёг голову и пробежал по всему телу. Мальчик больно закусил губу, пытаясь подавить напрасные слёзы.
– Папа… Подожди, ещё немного, и я освобожу тебя. Как обещал…
На какой-то миг для Вэриана всё потеряло значение – даже план, уже готовый к исполнению. Сейчас во всём мире существовали лишь сам Вэриан да эта холодная глыба, уже несколько месяцев стоящая не только в центре лаборатории юного алхимика, но и в центре самого его существования. Глыба, по иронии судьбы созданная его собственными руками в результате эксперимента с камнями, который пошёл не по плану…
В мысли начала прокрадываться уже знакомая Вэриану смутная, неумолимо строгая тень. Она часто навещала мальчика с того трагического дня. Но он уже научился защищаться от незваной гостьи, отгонять еë подальше, не дожидаясь, пока она вновь откроет рот, и на все её доводы у него был готов один ответ:
«Нет, нет, это не я… В чём я виноват? Я просто пытался помочь… Я хотел как лучше…
Это не я… Это всё они… Это всё она».
Переполненный нахлынувшим гневом, Вэриан со всей силы ударил кулаком в безжизненную стену, в одночасье отнявшую у него всё счастье, любовь и тепло, – всё, у него было.
Какое-то время парень стоял так без движения. Вскоре его дыхание выровнялось, и он поднял голову. Ещё с минуту он всматривался в очертания родного существа, находившегося сейчас так близко и так далеко. Мысли начинали возвращаться к реальности, и Вэриан начинал вспоминать, куда и зачем он собирался.
На отца он потом наглядится – на живого и здорового. Теперь надо идти бороться за это счастье. За своё счастье.
В последний раз взглянув на громаду, сверкающую зловещим блеском, он пробормотал:
– Так, Вэриан. Надо снова завесить…
Сказано – сделано.
Спустя некоторое время Вэриан пробирался по подземным тоннелям, настороженно оглядываясь на каждый шорох. В руках он сжимал палку с привязанными к ней светящимися колбами – этакий посох, служивший алхимику одновременно и светильником, и оружием. Разноцветные реактивы бросали на стены ядовитые холодноватые отсветы.
Парень от всей души надеялся, что люди короля не найдут этот проход. Их тёмные фигуры он уже не раз замечал в окрестностях деревни. Пока что ему удавалось избежать встречи с ними – но кто знает, не изменит ли ему удача на этот раз?
«Ну нет, ни за что им не дамся!» – со злой решимостью подумал Вэриан.
Парень ускорил шаг, почти побежал, не обращая внимания на Руддигера, который всё это время хвостиком следовал за хозяином и теперь еле за ним поспевал. Разумеется, алхимику было всё равно. В последнее время очень многое перестало его волновать…
Миновав подземный коридор, Вэриан вышел на свежий воздух. Внимательно оглядевшись, он крадучись продолжил идти к небольшому холму. Дрожа на пронизывающем утреннем холоде, парень начал жалеть о том, что не догадался накинуть хоть что-нибудь поверх рубахи.
– Проклятье… Молодец, Вэриан! Сейчас мигом простудишься. А папу за тебя никто не освободит… Молодец! Нечего сказать!
Ещё до трагедии Вэриан частенько разговаривал сам с собой: поболтать ему всегда было особо не с кем. Теперь же эта привычка помогала ему хоть как-то сохранить остатки рассудка.
Наконец добравшись до нужного холмика, он мог выдохнуть с облегчением. Место было открытое, но никто никогда бы и не подумал искать его здесь. Вэриан осмотрелся. На востоке поднимался из-за горизонта ослепляющий диск, слегка подсвечивая стену королевства и родную деревню Вэриана, полностью охваченную нашествием чёрных камней и потому давно опустевшую. Парень отвернулся, не в силах смотреть. Он обратил взор на запад, где вдалеке маячил силуэт королевского замка. Его цель – там. Если расчёты верны, то всё должно пройти как надо…
Порывшись в сумке, Вэриан достал из неё свёрнутую записку, нитку, спички и самое главное – сложенный летающий фонарик. Он развернул его и некоторое время пристально разглядывал. Красивый золотистый фонарик, напоминающий по форме бочонок, с изображением пурпурного солнца и пурпурной узорной каймой. В сердце больно кольнуло.
Юный алхимик привязал маленький свиток к каркасу фонарика, подёргал – держится! – чиркнул спичкой и поджёг горелку. Колечко занялось, и бумажный купол стал наполняться тëплым воздухом. Но пройти сквозь толстые лабораторные перчатки Вэриана и хоть немножко его согреть эта маленькая волна тепла не могла. Не мог этого сделать и верный Руддигер, незаметно прижавшийся к ноге хозяина.
Наконец фонарик оторвался от рук и стал плавно взмывать ввысь. Не сводя с него немигающих глаз, Вэриан погрузился в раздумья. Странно было запускать его вот так: утром, одному… Когда-то запуск летающих огней был частью любимого праздника. Но сегодняшнее предприятие не было данью какой-то глупой традиции… которая, возможно, в этом году вообще никем не будет соблюдена.
Принцесса вернулась. Поначалу всё было именно так, как Вэриан мечтал в детстве. Златовласая красавица отыскала его, неловкого четырнадцатилетнего парнишку с блестящим научным талантом, в этой захолустной деревеньке, и, как специалиста, попросила о помощи. И – подумать только! – предложила ему свою дружбу. Они даже дали клятву: во что бы то ни стало помогать друг другу разобраться с этими жуткими острыми камнями, угрожающими всему королевству. С этой напастью, загадочным образом связанной с самой наследницей трона…
Но, как оказалось, свои обещания принцесса держать не умеет. Солнце обратило к Вэриану свою истинную сторону и жестоко его опалило.
Она, видите ли, была занята. Королевство ей, видите ли, надо было спасать… Чрезвычайное положение, видите ли… Но теперь прежний идол был развенчан.
Этот фонарик – для тебя, предательница. Думаешь, каково это – молить о помощи и не получить её?
Пару минут спустя фонарик улетел так далеко, что следить за ним уже не было необходимости. Но что-то будто заставляло Вэриана неотрывно наблюдать. В памяти всё ярче проступали воспоминания о празднике, который для алхимика всегда был синонимом чего-то доброго, светлого, родного… Мальчик крепко обхватил себя за плечи, чтобы окончательно не продрогнуть. Боль насквозь пронзала сердце, как проклятые чёрные камни – его родной дом.
Неужели теперь этот огонёк – не символ радости и любви? Неужели это счастье уже не вернуть?..
Юный алхимик смотрел на исчезающую вдалеке маленькую искорку, а ладонь неосознанно сжималась в кулак, – так сильно, что его худенькая рука судорожно задрожала от напряжения. Бессильная боль затухала, и на её место пришло нечто совершенно иное. В его душе всё ярче, всё неумолимее разгоралось пламя бессмысленной, беспощадной ярости. И в воспалённой юной голове чёрными демонами носились мысли:
«Всё. Теперь ты точно вернёшься. Не отвертишься.
Готовься, Рапунцель… Ты всё увидишь. Ты поймёшь, что́ отняла у меня!»
Едва не плача от выжигающих его изнутри горя и гнева, Вэриан всё глядел и глядел вслед фонарику – такому же маленькому, дикому и одинокому, как и он сам.
