Если ты можешь держать голову, когда все вокруг тебя
Теряют свое и винят в этом тебя,
Если ты можешь доверять себе, когда у всех сомнения,
То прими ты во внимание и их заблуждения.
Если умеешь ждать и не утомляешься ожиданием,
Или когда тебе лгут, не занимаешься враньем,
Или будучи ненавидимым, не поддаешься ненависти,
И все же не выглядишь слишком хорошо и не говоришь слишком мудро:
Если вы умеете мечтать – и не делаете мечты своим хозяином;
Если вы можете думать – а не делать мысли своей целью;
Если вы можете встретиться с Триумфом и Катастрофой
И относитесь к этим двум авантюристам одинаково;
Если ты можешь вынести правду, которую говоришь
Извращенным мошенникам, чтобы устроить ловушку для дураков,
Или смотреть, как вещи, которым ты отдал свою жизнь, сломались,
Нагибаешься и строишь их изношенными инструментами:
Если ты сможешь собрать одну кучу всех своих выигрышей
И рискнуть на одном повороте броска,
И проиграть, и начать все с начала
И никогда не произнес ты ни слова о своей утрате;
Если ты можешь заставить свое сердце, нервы и сухожилия
Чтобы служить себе еще долго после того, как они ушли,
И держишься, когда в тебе ничего нет
Кроме Воли, которая говорит тебе «Держись!»
Если ты умеешь разговаривать с толпой и сохраняешь свою добродетель,
Или ходить с королями – и не терять общего прикосновения,
Если ни враги, ни любящие друзья не смогут причинить тебе вреда,
Если все люди имеют для тебя значение, но не слишком большое,
Если ты сможешь заполнить неумолимую минуту
Пробежав дистанцию в шестьдесят секунд,
Земля твоя и все, что на ней,
И, что более важно, ты будешь Человеком, мой сын!
If you can keep your head when all about you
Are losing theirs and blaming it on you,
If you can trust yourself when all men doubt you,
But make allowance for their doubting too;
If you can wait and not be tired by waiting,
Or being lied about, don’t deal in lies,
Or being hated, don’t give way to hating,
And yet don’t look too good, nor talk too wise:
If you can dream—and not make dreams your master;
If you can think—and not make thoughts your aim;
If you can meet with Triumph and Disaster
And treat those two impostors just the same;
If you can bear to hear the truth you’ve spoken
Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
And stoop and build ’em up with worn-out tools:
If you can make one heap of all your winnings
And risk it on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings
And never breathe a word about your loss;
If you can force your heart and nerve and sinew
To serve your turn long after they are gone,
And so hold on when there is nothing in you
Except the Will which says to them: ‘Hold on!’
If you can talk with crowds and keep your virtue,
Or walk with Kings—nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you,
If all men count with you, but none too much;
If you can fill the unforgiving minute
With sixty seconds’ worth of distance run,
Yours is the Earth and everything that’s in it,
And—which is more—you’ll be a Man, my son!
