– Смотри, Эрик, – сказала она, – я нашла это в реке на одной из грязевых отмелей, которые
появились во время засухи. Это чистое серебро, и оно очень ценное. Знаешь почему, Эрик? – она
наклонилась к нему и вызывающе сказала. – Потому что это магия, вот почему. Джей говорит, что
ее не бывает, но он ничего не знает. Есть кое-что чудесное в этом наперстке, все началось с того
момента, как я его нашла, и вот почему той самой ночью пошел дождь, и засуха закончилась! И
прямо после этого у нас появились деньги для строительства этого сарая, и ты увидел огонь нашей
муфельной печи в лесу и пришел к нам в семью. А после этого мы с Ситронеллой оказались
заперты в библиотеке, это было занимательно, и я поехала в Нью Коннистон сама по себе. Это
тоже было приключением, даже несмотря на то, что я злилась в его начале. И потом, конечно же,
Тимми выиграл приз на ярмарке. И все это случилось после того, как я нашла его, все хорошие
вещи! Пока я жива, я буду называть это лето Летом наперстка.
— Ну, если это волшебный наперсток, то я премного обязан ему за то, что он привел меня
сюда, — сказал Эрик.
Гарнет была очень счастлива. Она была так счастлива, без особой на то причины, что она
чувствовала себя так, будто она должна двигаться осторожно, чтобы не спугнуть и не всколыхнуть
ощущение счастья. Она опасливо спустилась с крыши, и прошла ровными шагами через огород и
пастбище к болоту. Зеленый свет, умиротворяющий и рассеянный, светил среди молодых ив. Вода
была чистой и неподвижной.
Гарнет прислонилась к дереву. Она была настолько тиха, что большая синяя цапля,
представляя, что она одна пролетала низко мимо веток и остановилась прямо у водной глади. Она
наблюдала, как красивое существо с голубым хохолком и длинными тоненькими ножками рвано
погружало свой клюв в воду. Она была настолько близко, что она могла разглядеть его маленький
глаз цвета драгоценного камня. Некоторое время цапля задумчиво стояла на одной ноге, словно
она была птицей, высеченной из камня, и в этот момент Гарнет показалось, что она стала ее
спутницей, существом, понимающим и разделяющим ее настроение счастья. Они простояли так
секунду или две в абсолютной тишине – а после цапля распахнула свои тяжелые крылья и улетела.
Но теперь счастье перерастало все границы. Гарнет чувствовала, будто скоро она либо
лопнет вместе с ним, либо полетит, либо что ее две косички встанут дыбом и запоют, как соловьи!
Она больше не могла его сдерживать. Пришло время прервать молчание, и, с криком во всю
глотку, она выскочила из тенистой ивовой рощи.
“Look, Eric,” she said. “I found this in the river on one of the mud flats that came up during the
dry spell. It’s solid silver and it’s very valuable. You know why, Eric?” she leaned towards him
and said defiantly. “Because it’s magic, that’s why. Jay says there’s no such thing but he doesn’t
know. There is something wonderful about this thimble; everything began to happen as soon as I
found it, why that very night the rain came and the drought was broken! And right after that we
got money to build this barn, and you saw our kiln fire in the woods and came to be in our
family. And then Citronella and I got locked in the library, that was exciting, and I went to New
Conniston be myself. That was an adventure, too, even if I was mad when I started out. And then
of course Timmy won a prize at the fair. Everything has happened since I found it, and all nice
things! As long as I live I’m always going to call this summer the thimble summer.”
“Well, if it’s a magic thimble, I’m much obliged to it for bringing me here,’ said Eric.
Garnet was very happy. She was so happy, for no especial reason, that she felt as if she must
move carefully so she wouldn’t jar or shake the feeling of happiness. She descended from the
roof cautiously, and walked with even steps down through the vegetable garden and across the
pasture to the slough. A green light, tranquil and diffused, glowed among the willow saplings.
The water was clear and motionless.
Garnet leaned against a tree. She was so quiet that a great blue heron, fancying itself alone, flew
down between the branches and paused at the water’s edge. She watched the handsome creature,
with his blue crest and slender long legs, wading and darting his bill into the water. She was so
near that she could see the jewel color of his little eye. He stood for a contemplative moment on
one foot, still as a bird of carven stone; and in that moment it seemed to Garnet that he had
become her companion; a creature who understood and shared her mood of happiness. For a
second or two they stood like that in perfect stillness: and then the heron spread his heavy wings
and flew away.
But now the happiness was growing out of all bounds. Garnet felt that pretty soon she might
burst with it, or begin to fly, or that her two pigtails would stand straight up on end and sing like
nightingales! She could hold it in no longer. The time had come to make a noise, and whooping
at the top of her lungs, she leapt out of the shadowy willow grove.
Griselda, the finest of the Jersey cows, raised mild, reproachful eyes and stared for a long time at
Garnet turning handspring after handspring down the pasture.
