XII Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Глава 1

В путь, в путь

Семье Пендервиков предстояла разлука. Она должна была продлиться недолго — всего две недели, — но всё равно им было не по себе. Мистер Пендервик уезжал первым: он летел в Англию со своей молодой женой Иантой, на научную конференцию, и чтобы немного отметить медовый месяц. С ними отправлялся Бен, сын Ианты, который был слишком маленьким, чтобы оставаться без мамы, не важно, медовый месяц или нет.

Это произошло два дня назад, и теперь оставшимся Пендервикам — четырём сёстрам, которых звали Розалинда, Скай, Джейн и Бетти — тоже предстояло расставание. На следующий день рано утром трое из них уезжали в Мэн с любимой родственницей сестёр тётей Клер, в то время как четвёртая направлялась в Нью-Джерси со своей лучшей подругой. Девочки никогда не расставались друг с другом на целых две недели, и, хотя все они переживали по этому поводу, больше всех переживала та, которая отправлялась в путь самостоятельно. Это была старшая, тринадцатилетняя Розалинда, и она ужасно проводила время, пытаясь представить, как её сёстры смогут выжить без неё.

Как раз сейчас она ждала в своей спальне, когда они придут. Она не хотела быть здесь — ей хотелось быть с пятилетней Бетти, чтобы, как всегда, помогать ей готовиться ко сну. Но сегодня вечером Скай и Джейн, две средние по возрасту сестры, помогали Бетти с купанием и надеванием пижамы. Практика, как назвала это тётя Клер, или репетиция. Она думала, что Розалинда успокоится, увидев, что без её помощи вполне можно обойтись, когда речь заходит о Бетти. И Розалинда была бы спокойна, если забыть о том, что остальные должны были прийти к ней в комнату, как только закончат, а это должно было случиться по крайней мере десять минут назад. Как может простое купание занимать так много времени? Они же знают, что она хочет провести последнее совсеспен — совещание сестёр Пендервик — до того, как Бетти надо будет идти спать. До того, как все они разъедутся на две недели.

«На целых две недели,» — простонала Розалинда и с надеждой подняла глаза, потому что услышала шаги в коридоре. Вот они и идут.

Но это оказалась только одна из сестёр — двенадцатилетняя Скай, вторая по старшинству, — и она отнюдь не была похожа на человека, который только что руководил успешным купанием. Её светлые волосы свисали слипшейся влажной массой, а на футболке были мокрые пятна.

— Всё не так плохо, как выглядит, — сказала она. — Бетти в порядке. Она не утонула и ничего такого.

— Тогда что случилось?

— Пёс залез в ванну вместе с ней.

Это объясняло, почему Скай такая мокрая. Огромный чёрный пёс Пендервиков был неповоротлив и полон энтузиазма — любой бы промок, доставая его из ванны. Но это не объясняло, почему он, прежде всего, вообще оказался в ванной комнате.

— Пёс всегда пытается залезть в ванну, — сказала Розалинда, — поэтому ему нельзя находиться рядом с Бетти во время купания. Разве ты этого не знала?

— Не-а, и Джейн тоже. Но теперь мы это знаем и попозже уберём в ванной. Обещаю.

Репетиция! От Розалинды не ускользнула ирония. Однако она не собиралась ругаться, не в эту последнюю ночь.

— Где остальные?

— Джейн помогает Бетти с пижамой. Они скоро будут здесь, — Скай яростно потрясла головой, разбрызгивая по комнате капельки воды. — Где твой латинский словарь? Мне нужно посмотреть, как будет «месть».

— На книжной полке, но лучше не надо, — Розалинда знала, почему Скай думает о мести, и знала, что она только о ней и думает в последние двадцать четыре часа. Что было определённо не лучшим способом подготовиться к следующим двум неделям. Когда Розалинда уедет в Нью-Джерси, Скай станет СПП — старшим из присутствующих Пендервиков, — и ей надо было сосредоточиться на заботе о своих младших сёстрах, а не на мщении. — Папа говорит, что лучшая месть — это быть лучше твоего врага.

— Это я тоже делаю. Тут почти каждый справится, — сказала Скай, просматривая словарь. — Вот. Месть: ultio или vindicta. Потом здесь сказано: мстить кому-либо — se vindicare in. Se vindicare in противной маме Джеффри. Как будет по-латински «противной маме Джеффри»?

Страстное желание Скай отомстить было оправданным — Розалинда знала это. Джеффри был Джеффри Тифтон, мальчик, с которым Пендервики познакомились прошлым летом, когда снимали летний домик в поместье Арундел, принадлежавшем его маме. К концу каникул Джеффри был их отличным другом и почётным братом, и с тех пор сёстры виделись с ним так часто, как могли, что означало «ни капельки не достаточно часто». Он всегда был слишком далеко — то в Арунделе, в паре часов езды к западу от дома Пендервиков в Камероне, штат Массачусетс, то в своей школе-интернате в Бостоне, в паре часов езды на восток от Камерона. Понятно, в таком случае, что три младшие сестры хотели, чтобы Джеффри поехал с ними в Мэн, и с большой надеждой пригласили его.

После долгих сомнений и колебаний со стороны его мамы разрешение наконец-то было предоставлено, настроение поднято, восторженные телефонные звонки совершены — как вдруг, прямо сегодня утром, менее чем за двадцать четыре часа до отъезда в Мэн, разрешение было отозвано. Никакой причины названо не было. Он просто никуда не поедет. Он проторчит всё лето в Арунделе.

Несмотря на горькое разочарование, сёстры были не так уж и удивлены. Мама Джеффри была способна на бесконечные мерзости — по-настоящему удивительно было, что у неё родился такой замечательный сын, как Джеффри. Единственное, чем могли это объяснить Пендервики, это тем, что Джеффри унаследовал свои хорошие качества от отца, но это были только догадки, так как Джеффри не только никогда не видел его, но и не знал его имени и даже того, жив он или нет. Это само по себе уже было достаточно грустно и ужасно, а в прошлом году у Джеффри к тому же появился отчим, себялюбивый и глупый Декстер Дюпри.

— Противный. Вот оно: foedus, — сказала Скай. — Foedus маме Джеффри, миссис Тифтон-Дюпри, известной нам, как foedus миссис Т-Д. Мне нравится.

— Ты должна была использовать прилагательное в форме женского рода винительного падежа, — сказала Розалинда, моментально вникая в суть вещей.

— Несущественная деталь, — у Скай латынь должна была начаться только этой осенью, когда она перейдёт в седьмой класс. — Возможно, мне следует добавить Декстера. Помоги мне перевести это: чтобы отомстить Декстеру и foedus миссис Т-Д, я обрекаю их на жизнь, отягощённую мучительным чувством вины, которое будет грызть их, как змея в их внутренностях.

— Отягощённую мучительным чувством вины? Это ты писала?

— Нет, Джейн, после того, как ты отвергла её идею с куклами вуду.

— И правильно сделала, что отвергла. Я думаю, что «змею в их внутренностях» мы тоже можем пропустить, — Розалинда захлопнула латинский словарь и засунула его обратно на полку.

— Но мы должны что-то сделать, Рози — это же Джеффри.

— Я знаю. Мне очень жаль.

Скай потопталась по комнате.

— Наверное, я должна быть хорошим примером и всё такое, пока тебя не будет.

— Да. И, пожалуйста, прекрати топать, — сказала Розалинда. — Спасибо. Теперь давай подумаем. Я рассказала тебе всё, что необходимо знать о Бетти? Например, как расчёсывать ей волосы?

— Ты говорила мне о Беттиных волосах сотни раз, — сказала Скай с большим достоинством. — И я прекрасно знаю, как расчёсывают волосы.

Конечно, она знает, подумала Розалинда. Но одно дело — собственные волосы Скай, светлые и прямые, за которыми было очень легко ухаживать, и совсем другое — волосы Бетти (точно такие же, как у Розалинды и Джейн) — густые и кудрявые, которые требовали серьёзного внимания. Особенно сейчас, когда они становились длиннее, что было виной самой Розалинды, так как она отращивала свои волосы, и Джейн, а за ней и Бетти решили последовать её примеру. А ещё Беттины волосы, казалось, умудрялись спутываться, даже когда она стояла спокойно, и потом она терпеть не могла вычёсывать колтуны из волос, так что иногда даже плакала.

— Ох, Скай, ты же будешь заботиться о ней в Мэне, правда? Ты не будешь игнорировать её, когда думаешь о математике или о звёздах, или о чём ты там думаешь? И не будешь злиться или выходить из себя, если она заплачет?

— Я работаю над своим характером и обещаю тебе заботиться о Бетти, — эти слова Скай произнесла с ещё большим достоинством. — Если хочешь, я возьму свой швейцарский армейский нож и принесу клятву кровью.

— Никакой крови, но спасибо, — Розалинда верила, что Скай сделает всё, что в её силах. И, конечно, тётя Клер, самая лучшая из тётушек, тоже будет там. Правда, так как у тёти Клер никогда не было собственных детей, её опыт был ограничен. И хотя от её заботы никто ещё не умер, но, когда девочки были маленькими, тётя Клер однажды почистила Розалинде зубы шампунем и помазала поцарапанную коленку Скай зубной пастой. И она так толком и не научилась обувать детей — правый и левый ботинок часто путались местами. Ох! В воображении Розалинды возникла ужасная картина: Бетти, ковыляющая по Мэну с пеной от шампуня у рта.

Дверь спальни снова открылась, и это снова оказалась только одна из сестёр — на этот раз Джейн. Она была даже мокрее, чем Скай, её тёмные кудряшки растрёпаны, а в руках — груда книг.

— Где Бетти? — резко спросила Розалинда.

— Она здесь, — Джейн оглянулась, но в коридоре не было ни одного пятилетнего ребёнка. — А, теперь я вспомнила. Она сказала, что сначала ей надо зайти к себе в комнату. Розалинда, как ты думаешь, Ианта не будет возражать, если я возьму несколько её книг с собой на Мыс чаек?

Розалинда просмотрела книги. Они едва подходили для неё самой, не то что для Джейн, которой было только одиннадцать.

— Ты ещё недостаточно взрослая для любой из этих книг. Кроме того, почему ты вообще хочешь прочитать, — Розалинда выбрала особенно странное название, — «Трюмную воду»?

— Она о любви. Они все о любви, — ответила Джейн, как будто это всё прекрасно объясняло.

— Она проводит исследование для новой книги о Сабрине Старр, — сказала Скай, прикладывая руку к сердцу, как будто готовясь упасть в обморок, как героиня старого фильма. — Она думает, что Сабрине настало время влюбиться.

Сабрина Старр была героиней многих книг, написанных Джейн. Розалинда никогда не думала, что она из тех, кто может влюбиться. Она всегда была слишком занята спасением всех, кому нужна была помощь, от сурка до археолога. И Розалинда считала, что Сабрине следует продолжить всех спасать ещё некоторое время. Она не хотела, чтобы Джейн проводила исследование в области любви, пока она будет в Мэне. Она должна быть хорошим запасным СПП.

— Нет, я думаю, Ианта будет возражать, если ты возьмёшь эти книги. Почему бы Сабрине лучше не спасти лося или ещё кого-нибудь? — она взяла книги у Джейн и положила их на свой письменный стол. Пора было — уже давно пора — начинать совсеспен, а младшая сестра всё ещё не нашлась.

-Я приведу Бетти, — сказала Розалинда. — Никому не уходить.

Она прошла по коридору в Беттину комнату, надеясь увидеть там Бетти, аккуратно одетую в пижаму и готовую к совсеспену. Вот что она увидела вместо этого: открытый чемодан на полу, пустой, за исключением Азимова — оранжевого кота Пендервиков, — который спал внутри, свернувшись клубочком. Одежда, которая всего несколько часов назад была уложена в чемодан, теперь лежала неряшливой кучей на кровати. Там же находился и всё ещё мокрый Пёс и со счастливым видом грыз новую расчёску, которую Ианта купила специально для того, чтобы Бетти взяла её в Мэн.

И Розалинда заметила ещё кое-что: дверца кладовки как будто пыталась сама себя запереть.

— Я знаю ,что ты там, Бетти, — сказала она.

Последовало долгое молчание, а затем:

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю. Бетти, настало время для совсеспена. Скай и Джейн ждут нас.

— Мне незачем идти на совсеспен, потому что я не поеду в Мэн.

Розалинда подняла с пола купальник в красную полоску, сложила его и положила обратно в чемодан рядом с Азимовым.

— Это из-за купания, которое устроили тебе Скай и Джейн?

— Нет, это было весело. Пёс запрыгнул в ванну.

— Я слышала, — далее в чемодан последовало полдюжины рубашек. — И ты не переживаешь за Азимова, правда? Мы ведь уже это обсуждали. Ему придётся остаться дома, и Томми будет очень хорошо о нём заботиться. Ты же доверяешь Томми, да?

Томми Гейгер был парнем Розалинды и жил напротив Пендервиков, через улицу. И хотя иногда он мог свести Розалинду с ума, он вполне неплохо ладил с Азимовым.

— Да.

— И я знаю, что ты расстроена из-за того, что Джеффри не едет в Мэн, — это стало тяжёлым ударом для Бетти, уже подавленной из-за разлуки с Беном. Она так долго была самой младшей в семье — даже Пёс был на год её старше, — что появление маленького братика стало приятным утешением. — И я понимаю, что ты хотела бы остаться дома, если бы Бен был здесь…

— И папа и Ианта.

— …но они в Англии и не вернутся раньше, чем ты вернёшься домой из Мэна.

Розалинда схватилась за расчёску, которую грыз Пёс, и тянула до тех пор, пока он не отпустил. Ущерб был минимальным, поэтому она протёрла её и тоже положила в чемодан. Это разбудило Азимова, который грациозно выпрыгнул из чемодана и вспрыгнул на кровать (держась подальше от мокрого пса), где немедленно снова заснул. Место, которое он освободил, как раз было подходящего размера для груды шортов, двух свитеров и ещё одного купальника.

— Розалинда, ты всё ещё там?

— Я всё ещё здесь, — носки, нижнее бельё, запасная пижама, ещё несколько футболок, и чемодан снова был полон. — Почему ты не выйдешь и не посмотришь на меня?

Дверь кладовки открылась и оттуда выползла Бетти, хорошо вымытая и в пижаме, да, хотя Розалинда с болью заметила, что кофточка надета наизнанку.

— Ты снова упаковываешь мои вещи, — сказала Бетти, озадаченно нахмуриваясь.

— Послушай меня, — Розалинда присела перед ней на полу на колени. — Мне очень жаль, что я не еду с тобой в Мэн. Я обещала Анне поехать с ней в Нью-Джерси, а потом было слишком поздно что-то менять. Ты всё это знаешь, правда? Я знаю, что мы никогда не разлучались с тобой так надолго, и я уже много раз говорила тебе, как сильно я буду по тебе скучать, так что ты должна знать это. Скажи мне ,что ты знаешь, как сильно я буду по тебе скучать.

— Я знаю.

— Вот. Дай мне поправить твою пижаму, — с минимальным извиванием кофточка была повёрнута правильной стороной, так что показалась картинка с дельфином. — Так гораздо лучше. Ну что, теперь ты готова к совсеспену? Молодец. Иди скажи Скай и Джейн, что я приду через минуту.

Бетти ушла, Пёс поплёлся за ней. Азимов остался на месте и проснулся как раз в тот момент, когда Розалинда засунула внутрь жёлтую шляпу от солнца вместе с оставшейся Беттиной одеждой, опустила крышку чемодана и плотно закрыла его.

— Мяу, — сказал он.

— Я не плачу, — ответила она. — Пойдём, надо отправляться на совсеспен.

Вернувшись к себе в комнату, Розалинда обнаружила остальных сидящими в кругу на полу. Она присоединилась к ним, посадила Бетти себе на колени и вежливо подождала, пока Азимов дружески шлёпнет Пса по носу, а затем растянется за ним на полу.

— Предлагаю начать совсеспен, — сказала она.

Скай поддержала предложение, вслед за ней это сделали Джейн и Бетти, и Розалинда продолжила. — Клянёмся держать в тайне всё, что здесь будет сказано… Хотя, мы можем обойтись без тайн. Это не такой совсеспен.

— Значит, нам не надо клясться? — спросила Бетти, которой нравилась эта часть.

— Не надо, — Розалинда воспользовалась моментом, чтобы собраться. Она много дней думала об этом совсеспене и хотела, чтобы всё пошло как надо. Она подготовила список правил, которые должны были быть одобрены, несколько ободряющих мыслей, а закончить собиралась кратким заявлением о том, как сильно она доверяет Скай. — Как вы все знаете, завтра рано утром я передам свои полномочия СПП Скай. До того, как это произойдёт, я хочу дать вам несколько правил, которые вы должны будете соблюдать в Мэне. Правило первое…

Она замолчала, и остальным показалось, будто она чуть-чуть побледнела.

— Какое? — спросила Скай.

— Я предупреждала вас о камнях, верно? О том, какие огромные камни есть вдоль побережья Мэна и что в некоторых местах построили плотины ,чтобы океан не затоплял сушу, и что если кто-то упадёт с плотины, то разобьётся о камни.

— Ты и правда уже предупреждала нас о камнях, — сказала Скай.

— И о плотинах, — добавила Джейн. — Кстати, ты сдавила Бетти.

— Прости, — Розалинда отпустила Бетти, и та снова начала дышать. — Конечно, я уже говорила о том, что можно утонуть. Пожалуй, я лучше начну с предпоследнего правила.

— Сколько их всего-то? — спросила Скай.

— Шесть, — Розалинда протянула руку под кровать и вытащила ярко-оранжевый спасательный жилет. — Правило пятое: Бетти надевает этот жилет всегда, когда она рядом с океаном.

— Мы будем жить на побережье. Бетти всегда будет рядом с океаном.

— Значит, она всегда его носит.

— Даже когда я сплю? — спросила Бетти.

— Конечно, нет, милая, — Розалинда застегнула жилет на Бетти и почувствовала себя спокойнее просто от того, что видит его на ней. Много опасностей может подстерегать Бетти в Мэне, но утонуть ей точно не грозит. — Хорошо, я начну с начала. Правило первое: помогать тёте Клер с готовкой и уборкой. Правило второе: не ссориться друг с другом. Третье…Что, Скай?

— Мы уже разобрались с этим.

— Мы заключили договор об отсутствии драк, — добавила Джейн, — и разделили наши обязанности по дому. Я буду помогать готовить. Я знаю, что у меня не очень хорошо получается, но у Скай ещё хуже. Прости, Скай.

— Тем не менее, это правда, поэтому я буду убираться.

— А я — накрывать на стол, — сказала Бетти. — Скай сказала, что у меня, наверное, получится.

— Ну что ж, хорошо, — Розалинда опять воспользовалась моментом, чтобы собраться. — Правило третье: не позволять Псу есть то, что ему нельзя, но, конечно, вы и так это знаете. Что насчёт правила четвёртого? Быть вежливыми с незнакомцами, так как вы представляете семью Пендервиков в Мэне, а это для нас совсем новый штат.

— Мы и не думали встречаться с незнакомцами, — сказала Джейн. — Это хорошая идея, Рози.

— Пятое правило мы уже обсудили. Правило шестое…

Её прервал глухой удар, виной которому оказался Азимов, нырнувший в Розалиндину корзину для мусора в поисках бог весть чего. Чувствуя себя покинутым, Пёс попытался последовать за ним, но туда прошёл только его нос, и этого оказалось достаточно, чтобы рассердить Азимова, поэтому вскоре на полу валялись старые бумажные салфетки и прочий мусор, Азимов был выставлен за дверь, а Псу приказали вести себя смирно, а то.

— Это потому, что они будут скучать друг по другу, — сказала Бетти.

Розалинда бросила последнюю салфетку в корзину для мусора:

— Так, на чём я остановилась?

Ответом ей был звонок в дверь, возвещавший о приходе посетителя. Розалинда знала, кто это, так как она сама попросила его прийти попрощаться. У неё и для него был список правил, но она благоразумно решила не говорить ему о них.

— Томми? — спросила Джейн.

— Он немножко рано, — Розалинда начала говорить быстрее. — Правило шестое: никакой мести миссис Т-Д или Декстеру, ни магической, ни настоящей.

Дверной звонок прозвенел снова.

— Иди встречай Томми, — сказала Скай.

— Для вашего романтического прощания, — добавила Джейн.

Розалинда была твёрдо намерена держать под контролем свой собственный совсеспен, но даже Бетти, казалось, была против неё: она неожиданно зевнула.

— Я уложу её, — сказала Скай. — Можешь пожелать ей спокойной ночи, когда Томми уйдёт.

— Ты расскажешь ей сказку? — умоляюще попросила Розалинда.

— Джейн расскажет, правда, Джейн?

Джейн кивнула, и Скай объявила совсеспен официально закрытым. Потерпев поражение, но радуясь, что скоро встретится с Томми, Розалинда вышла из комнаты. Прислушиваясь к её топоту вниз по лестнице, остальные сидели тихо, уже по ней скучая. Только Пёс, будто ничего важного не случилось, продолжал украдкой запихивать нос в корзину для мусора.

Jeanne Birdsell «Penderwicks at Point Mouette»

CHAPTER ONE

Going, Going …

THE PENDERWICK FAMILY was being torn apart. The tearing wouldn’t last long—only two weeks—but still it was uncomfortable. Mr. Penderwick was the first to go, flying off to England with his new wife, Iantha, for scientific conferences and a bit of a honeymoon. With them went Ben, Iantha’s son, who was too small to be without his mother, honeymoon or not.

That had been two days earlier, and now the remaining Penderwicks—four sisters named Rosalind, Skye, Jane, and Batty—were about to tear apart even more. Early the next morning, three of them would leave for Maine with the sisters’ favorite relative, Aunt Claire, while the fourth headed to New Jersey with her best friend. The girls had never been apart for an entire two weeks, and though all of them were nervous about it, the one going off on her own was the most nervous. This was the oldest, thirteen-year-old Rosalind, and she was having a terrible time accepting that her sisters could survive without her.

Right now she was waiting in her bedroom for them to arrive. She didn’t want to be in her bedroom—she wanted to be with five-year-old Batty, getting her ready for bed just like she always did. But tonight Skye and Jane, the two middle sisters, were helping Batty with her bath and pajamas. Practice, Aunt Claire called it, or a dry run. She’d thought it would calm Rosalind to see that indeed she wasn’t absolutely needed when it came to Batty. And Rosalind would have been calm, except that the others were supposed to come to her room as soon as they were finished, and that should have been at least ten minutes ago. How could a simple bath take so long? They knew she wanted to have one last MOPS—that is, Meeting of Penderwick Sisters—before Batty had to go to sleep. One last MOPS before they were all separated for two weeks.

“Two whole weeks,” groaned Rosalind, then looked up hopefully, because she heard footsteps in the hall. They were here.

But it was only one of them—twelve-year-old Skye, the second sister—and she didn’t have the look of someone who’d just conducted a successful bath. Her blond hair was hanging in damp clumps, and there were wet spots on her T-shirt.

“It’s not as bad as it looks,” she said. “Batty’s fine. She didn’t drown or anything.”

“Then what happened?”

“Hound got into the tub with her.”

That explained why Skye was so wet. The Penderwicks’ large black dog was clumsy and enthusiastic—getting him out of a bathtub would make anyone wet. But it didn’t explain why he’d been in the bathroom in the first place.

“Hound always tries to get into the tub,” said Rosalind. “That’s why he’s not allowed near Batty at bath time. Didn’t you know that?”

“Nope, and neither did Jane. But we know it now, and we’ll clean up the bathroom later. I promise.”

A dry run! The irony wasn’t lost on Rosalind. She was determined not to scold, though, not this very last night. “Where are the others?”

“Jane is helping Batty with her pajamas. They’ll be here soon.” Skye shook her head violently, tossing droplets of water across the room. “Where’s your Latin dictionary? I need to look up revenge.”

“On my bookshelf, though I wish you wouldn’t.” Rosalind knew why Skye was thinking about revenge, and that she’d been thinking of little else for the last twenty-four hours. Which was absolutely not the best way to prepare for the next two weeks. With Rosalind off in New Jersey, Skye would be the OAP—Oldest Available Penderwick—and she needed to concentrate on taking care of her two younger sisters, not on carrying out revenge. “Daddy says the best revenge is to be better than your enemy.”

“I’m doing that, too. Almost anyone could,” said Skye, leafing through the dictionary. “Here it is. Revenge: ultio or vindicta. Then it says: to take revenge on is se vindicare in. Se vindicare in Jeffrey’s loathsome mother. How do I say ‘Jeffrey’s loathsome mother’ in Latin?”

Skye’s desire for revenge was justified—Rosalind knew that. Jeffrey was Jeffrey Tifton, a boy the Penderwicks had met the previous summer while renting a cottage at his mother’s estate, called Arundel. By the time that vacation was over, Jeffrey was their excellent friend and honorary brother, and since then the sisters had seen him as often as they could, which was nowhere near often enough. He was always too far away—either at Arundel, a couple of hours west of the Penderwicks’ home in Cameron, Massachusetts, or at his Boston boarding school, a couple of hours east of Cameron. It had been natural, then, for the younger three sisters to want Jeffrey in Maine with them, and with great hope they’d invited him.

After much dillydallying and back-and-forthing by his mother, permission had finally been granted, spirits raised, ecstatic phone calls exchanged—until suddenly, just that morning, a mere twenty-four hours before departure for Maine, the permission had been withdrawn. Jeffrey’s mother had decided that he wasn’t going with the Penderwicks. No reason had been given. He simply wasn’t going anywhere. He was stuck at Arundel for the whole summer.

Even through their agonized disappointment, the sisters weren’t all that surprised. Jeffrey’s mother was capable of endless awfulness—the real surprise was that she had a son as wonderful as Jeffrey. The Penderwicks’ only explanation was that Jeffrey had inherited his good qualities from his father, but this was guesswork, since Jeffrey had never met him, nor did he know his name, or even if he was alive or dead. Which was all sad and terrible enough, but in the last year he’d also been saddled with a stepfather, the selfish and stupid Dexter Dupree.

“Loathsome. Here it is: foedus,” said Skye. “Jeffrey’s foedus mother, Mrs. Tifton-Dupree, known to us as foedus Mrs. T-D. I like it.”

“You need to use the feminine accusative form of the adjective,” said Rosalind, momentarily in the spirit of things.

“An unimportant detail.” Skye wouldn’t study Latin until she started seventh grade in the fall. “Maybe I should include Dexter. Help me translate this: To take revenge on Dexter and foedus Mrs. T-D, I consign them to a life of guilt-racked agony, like a serpent in their entrails.”

“Guilt-racked agony! Did you write that?”

“No, Jane did, after you shot down her idea about voodoo dolls.”

“As well I should have. And I think we can skip the serpent in their entrails, too.” Rosalind shut the Latin dictionary and slid it back onto the bookshelf.

“But we have to do something, Rosy—it’s Jeffrey!”

“I know. I’m sorry.”

Skye stomped around the room. “I suppose I have to be a good example and all that while you’re gone.”

“Yes. And please stop stomping. Thank you,” said Rosalind. “Now let’s think. Have I told you everything you need to know about Batty? Like brushing her hair?”

“You’ve told me about Batty’s hair a hundred times,” said Skye with great dignity. “And I do know how to brush hair.”

Of course she did, thought Rosalind. It was just that Skye’s own blond, straight hair was so easy to take care of, and Batty’s dark hair—just like Rosalind’s and Jane’s—was thick and curly, and needed serious attention. Especially now that it was getting long, which was Rosalind’s own fault, because she was growing her own hair long, and Jane, then Batty, had decided to follow suit. And Batty seemed to get knots in hers even when standing still, and then she hated having the knots brushed out, so much that sometimes she even cried.

“Oh, Skye, you will be careful with her in Maine, won’t you? You won’t ignore her while you think about math or stars or whatever it is you think about? And you won’t get frustrated or lose your temper when she cries?”

“I’ve been working on my temper, and I promise to be careful with Batty.” Skye’s dignity was even greater now. “If you’d like, I’ll get my Swiss army knife and take a blood oath.”

“No blood, but thanks.” Rosalind did trust Skye to do the best she could. And of course Aunt Claire, that most wonderful of aunts, would be there, too. Though since Aunt Claire had never had children of her own, her practical experience was limited. While no one had actually expired under her care, when the girls were small, Aunt Claire had once brushed Rosalind’s teeth with shampoo and dabbed Skye’s scraped knee with toothpaste. And she had never quite gotten the hang of putting on other people’s shoes—the right and left were often mixed. Oh! Rosalind had a terrifying image of Batty limping around Maine, shampoo foaming from her mouth.

The bedroom door opened again, and again it was only one sister—this time, Jane. She was even wetter than Skye, her dark curls wild, and she was carrying a pile of books.

“Where’s Batty?” asked Rosalind sharply.

“Right here.” Jane looked behind her, but the hall was empty of five-year-olds. “Oh, now I remember. She said she needed to go to her room first. Rosalind, do you think Iantha would mind if I borrowed some of her books to take to Point Mouette?”

Rosalind looked through the books. They were barely suitable for her, let alone for Jane, who was only eleven.

“You’re not old enough for any of these. Besides, why would you even want to read”—Rosalind picked a particularly odd title—“Bilgewater?”

“It’s about love. They all are,” answered Jane, as though that explained it perfectly.

“She’s doing research for a new Sabrina Starr book,” said Skye, her hand over her heart like a fainting heroine in an old-time movie. “She thinks it’s time for Sabrina to fall in love.”

Sabrina Starr was the heroine of many books Jane had written. Rosalind had never thought of her as the falling-in-love type. She’d always been too busy rescuing anyone who needed it, from a groundhog to an archaeologist. And Rosalind thought that Sabrina should continue the rescuing for a while longer. She didn’t want Jane doing research on love while in Maine. She wanted her being a good backup OAP.

“Yes, I think Iantha would mind you borrowing these books. Wouldn’t Sabrina be better off rescuing a moose or something?” She took the books from Jane and put them on her desk. It was time—past time—for the MOPS, and the littlest sister was still missing.

“I’ll get Batty,” Rosalind said. “Nobody wander off.”

She went down the hall to Batty’s room, hoping to see Batty there, neatly pajamaed and ready for a MOPS. Here is what she saw instead: an open suitcase on the floor, empty except for Asimov—the Penderwicks’ orange cat—who had curled up inside and fallen asleep. The clothes that just hours ago had been folded into the suitcase were now in untidy heaps on the bed. Also on the bed was a still-wet Hound, happily chewing on the new hairbrush that Iantha had bought specially for Batty to take to Maine.

And Rosalind saw one more thing—the door to the closet seemed to be trying to shut itself.

“I know you’re in there, Batty,” she said.

There was a long silence, then: “How do you know?”

“I just do. Batty, it’s time for the MOPS. Skye and Jane are waiting for us.”

“I don’t need to go to the MOPS, because I’m not going to Maine.”

Rosalind picked up a red-striped bathing suit from the floor, refolded it, and put it back into the suitcase next to Asimov. “Is it because of the bath Skye and Jane just gave you?”

“No, that was fun. Hound jumped into the tub.”

“I heard.” Next into the suitcase went a half dozen s