В Аверниэне создавал
Свою ладью Эарендиль
Из им же сваленных стволов
Чтобы покинуть Нимбретиль.
Ткал паруса из серебра,
Из серебра же фонари,
И формой носа лебедь был,
На знаменах печать зари.
В доспехах древних королей,
В защите спаянных колец,
С узором рунным на щите
Что отражал удар и вред.
Он в лук согнул драконий рог,
Собрал запасы черных стрел.
Кольчуга блещет серебром,
С ним его доблестный клинок,
Чьи ножны – чистый халцедон.
Алмазный шлем его высок,
Увенчан перьями орла,
И изумрудом скреплен плащ.
Под звездным светом и луной
Вдали от северных краев.
Блуждая в водах он, на заколдованном пути,
Вне дней земель, где правит смерть.
От тесноты скребущих льдов,
Где тени пали на холмы,
И от пылающих пустынь
Он повернул назад, бродя,
В беззвездных водах заплутав,
Где ночь едина с Ничего
И не найдя, чего искал,
Ни дня, ни светлых берегов,
Гонимый яростью ветров,
И ослепленный, в пене волн
Поплыл обратно на восток,
Свернув туда, где его дом.
Вдруг Эльвинг, небеса пронзив,
Как пламя вспыхнуло во мгле
И ярче чем алмазный блеск,
Горел в оправе Сильмарилл
Она спустилась с ним к нему,
Короновав живым огнем.
И с вечным светом на венце
Он лодку повернул, и в ночь
Из-за морей и темноты
Поднялись мощные штормы,
Ветра, рожденные вдали,
Где смертный редко проходил.
Его ладья устала плыть,
Сквозь силу смерти в серой мгле
В давно покинутых морях
Он плыл туда, где спит закат.
Сквозь вечный сумрак он проплыл,
И будто заново рожден
По черным волнам, что бегут,
Где лиги древних берегов
Ушли в пучину в давний день.
На горизонте увидал Эарендиль конец пути
Под песнь жемчужных берегов
Где вечен пенящий прибой
В увядшем золоте, камнях
Средь старых гор, что тут молчат.
Сгущались сумерки, туман
Скрыл Валинор и Эльдамар
В краю заморском, мореход
Сбежав из ночи, на причал
Пройдя сквозь мрак, теперь Вошел,
В зеленый, пышный Древний Дом
Где среди бледного стекла
В воздушном блеске, средь долин
Мираж окутал Ильмарин,
Огнями венчан Тирион,
В морях бездонных отражен.
Он задержался, заплутав,
Внимал мелодии, словам,
Что говорили мудрецы
Под песню золоченых струн.
И вот, одетый в белый цвет,
С семью огнями на пути,
Прошел в заброшенных краях
Где скрыта старая земля.
В дворцах, где время не закон
Сверкая, падают года
Где вечен правящий король.
И на горе, где Ильмарин
Звучит неслыханная речь,
О семьях эльфских и людских,
Видения за краем лет,
Слова, запретные живым.
Но вот построили ему, корабль новый,
На остов шел мифрил,
сверкало эльфское стекло
Сиял бушприт, и окоренное весло
Без парусов на серебре, корабль шел
И Сильмариль ему дорогу освещал
Став знаменем, живым огнем
Что зачарован Элребет
Что подошла и отдала
Крыла, замену парусам,
Благословила на поход,
Нести в себе бессмертный рок,
В пути за солнцем и луной.
Со склона круч Эверевен,
Блистают струи серебром,
А он, блуждающий огонь, взлетел,
Оставив позади стену из скал
И отвернув ладью от мира берегов
Старался отыскать вдали
Свой дом в движении теней,
Пылая островной звездой,
Несясь над маревом долин,
Огнем далеким от светил,
Стал чудом, обогнав рассвет
Над серой, хладною волной.
Над Средиемьем пробежав,
Услышал плач, тоску и боль,
Всех женщин, эльфов и людей
В былые дни, в прошедший срок
Неся в себе могучий рок
Пока бледнеет лик луны, горят светила,
Той звезде, лететь сквозь дальние края
В стране, где смертная весна
Надеждой светлой быть в сердцах
Нести дозор свой в небесах и не устав,
Бежать от западных краев,
Нести пылающий огонь.
Earendil was a mariner
that tarried in Arvernien;
he built a boat of timber felled
in Nimbrethil to journey un;
her sails he wove of silver fair,
of silver were her lanterns made,
her prow was fashioned like a swan,
and light upon her banners laid.
In panoply of ancient kings,
in chained rings he armored him;
his shining shield was scored with runes
to ward all wounds and harm from him;
his bow was made of dragon-horn,
his arrows shorn of ebony
of silver was his habergeon,
his scabbard of chalcedony;
his sword of steel was valiant,
of adamant his helmet tall,
an eagle-plume upon his crest,
upon his breast an emerald.
Beneath the Moon and under star
he wandered far from northern strands,
bewildered on enchanted ways
beyond the days of mortal lands.
From gnashing of the Narrow Ice
where shadow lies on frozen hills,
from nether heats and burning waste
he turned in haste, and roving still
on starless waters far astray
at last he came to Night of Naught,
and passed, and never sight he saw
of shining shore nor light he sought.
The winds of wrath came driving him,
and blindly in the foam he fled
from west to east and errandless,
unheralded he homeward sped.
There flying Elwing came to him,
and flame was in the darkness lit;
more bright than light of diamond
the fire of her carcanet.
The Silmaril she bound on him
and crowned him with the living light,
and dauntless then with burning brow
he turned his prow; and in the night
from otherworld beyond the Sea
there strong and fee a storm arose,
a wind of power in Tarmenel;
by paths that seldom mortal goes
his boat in bore of biting breath
as might of death across the gray
and long-forsaken seas distressed:
from east to west he passed away.
Through Evernight he back was borne
on black and roaring waves that ran
o’er leagues unlit and foundered shores
that drowned before the Days began,
until he hears on strands of pearl
where ends the world the music long,
where ever-foaming billows roll,
the yellow gold and jewels wan.
He saw the Mountain silent rise
where twilight lies upon the knees
of Valinor, and Eldamar
beheld afar beyond the seas.
A wanderer escaped from night
to haven white he came at last,
to Elvenhome the green and fair
where keen the air, where pale all glass
beneath the Hill of Ilmarin
a-glimmer in a valley sheer
the lamplit towers of Tirion
are mirrored on the Shadowmere.
He tarried there from errantry,
and melodies they taught to him,
and sages old him marvels told,
and harps of gold they brought to him.
They clothed him then in elven-white,
and seven lights before him sent,
as through the Calacirian
to hidden land forlorn he went.
He came unto the timeless halls,
where shining fall the countless years,
and endless reigns the Elder King
in Ilmarin of Mountain sheer;
and words unheard were spoken then
of folk of Men and Elven-kin,
beyond the world were visions showed
forbid to those that dwell therein.
A ship then new they built for him
of mithril and of elven-glass
with shining prow; no shaven oar
nor sail she bore on silver mast:
the Silmaril as lantern light
and banner bright with living flame
to gleam thereon by Elbereth
herself was set, who thither came
and wings immortal made for him,
and laid on him undying doom,
to sail the shoreless skies and come
behind the Sun and light of Moon.
From Evereven’s lofty hills
where softly silver fountains fall
his wings him bore, a wandering light,
beyond the mighty Mountain Wall.
From World’s End then he turned away,
and yearned again to find afar
his home through shadows journeying,
and burning as an island star
on high above the mists he came,
a distant flame before the Sun,
a wonder ere the waking dawn
where grey the Norland waters run.
And over Middle-earth he passed
and heard at last the weeping sore
of women and of elven-maids
in Elder Days, in years of yore.
But on him mighty doom was laid,
till Moon should fade, an orbed star
to pass, and tarry newer more
on Hither Shores where mortals are;
for ever still a herald on
an errand that should newer rest
to bear his shining lamp afar,
the Flammifer of Westernesse.
