XII Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Две девочки и поэт

Настойчивый звон будильника заставил девочку открыть глаза и недовольно зажмуриться от брызнувшего света. Вставать Насте совершенно не хотелось. Прихлопнув назойливый будильник, она прислушалась к тишине и удовлетворенно натянула на себя одеяло.

Спать.

Увы, снова заснуть не получилось. Помешало равнодушно-настойчивое бормотание запрограммированной Лили: «Пора, красавица, проснись, // Открой сомкнуты негой взоры…».

— Какой сегодня день? – недовольно буркнула Настя, в который раз прослушав стихотворение.

— 23.09.2040. 9.34 утра, — равнодушно оторвался искусственный интеллект. – Занятия с вашим преподавателем должны были начаться 34 минуты назад. У вас 3 пропущенных звонка от Елены Алексеевны.

«Когда я утром просыпаюсь, // я жизни заново учусь. // Друзья, как сложно выпить чаю…» — процитировала любимого поэта Настя, и жить стало веселее. Через несколько минут, одетая и причесанная, любительница Пушкина уже сидела за столом. Включив компьютер и открыв Скайп, девочка подала запрос на видео чат. Несколько гудков, и на экране появилось лицо преподавателя.

— Доброе утро, Анастасия. У вас есть особая причина пропустить полчаса учебного времени? – правильная модуляция голоса и металлические интонации не предполагали оправданий.

— Простите, Еленаксеевна. Проспала, — попыталась извиниться Настя (между прочим, абсолютно искренне!)

— Опять читала ночью, — констатация совершённого преступления. – Тогда начнём с точной науки – математики.

Настя уныло выслушала приговор. «Сердце будущим живет, // настоящее уныло: // Все мгновенно, всё пройдет, // Что пройдет, то будет мило», — прошептал на ухо Александр Сергеевич.

Занятие продлилось два часа. К счастью, обошлось без домашки. Ну, или совсем без домашки. В любом случае, Настя решила не торопиться с её выполнением. Слишком сильно было горько-металлическое послевкусие от формул, графиков и строгих алгоритмов.  В мире столько трепетно-радостного: поэзия, Пушкин, а еще… Лена.

Они подружились 7 лет назад. Со стороны казалось: между девочками не могло быть ничего общего. Настины родители – вполне обеспеченные, а потому очень занятые люди, нанимали для дочери гувернанток и нянек. Настя научилась сбегать от чужих взрослых в мир «сладкозвучных грёз». Здесь можно подолгу беседовать с улыбчивым Пушкиным, печальным Лермонтовым, умудрённым жизненными испытаниям Фетом. Среди поэтов Настя не чувствовала себя одинокой.

В многодетной семье Лены денег не хватало катастрофически. Старшая, рационально выстраивая график дня, помогала своим братьям и сёстрам. На девчачье «просто поболтаем» времени не оставалось, поэтому во всех сообществах сверстников Лена «казалась девочкой чужой». Но одиночество не тяготило. Когда-то в учебнике литературы она прочитала строчки: «Настоящее уныло: //Всё мгновенно, всё пройдет…». И Лена поверила Пушкину, который с тех пор стал её тайным собеседником. Единственным собеседником. Пока в школе не появилась Настя.

«Они сошлись. Вода и камень, // стихи и проза, лед и пламень»,-продекламировал как-то одноклассник-эрудит, комментируя переписку девочек. Подруги привычно отмахнулись от насмешки. Чужое (именно чужое!) мнение их не интересовало. Ответы на вопросы они искали и (к своему же удивлению!) находили в прочитанных вместе книгах. Сначала Настя «качала» их из домашней библиотеки, а потом Лена, виртуозно освоив пространство интернета, делилась информацией с библиотечных сайтов.

Но в последнее время всё странным образом изменилось. Лаконичные фразы Лены были холодны и бесчувственны, а на видео звонки она просто не отвечала («век-камера сломалась!»)

Настя замотала головой, стараясь прогнать неприятные мысли. В это время на экране монитора стали выплывать строчки новостной ленты дня. Скандалы, интриги, расследования… Стоп – фотография Лены и короткий комментарий: «25 июня в одном из спальных районов Москвы произошла авария, вследствие которой незначительно пострадала ученица школы города – Елена Трофимова. Авария?! Как же так? Надо немедленно что-то делать, срочно, принять единственно правильное решение! Тут же вспомнилось пушкинское: «Мой первый друг, мой друг бесценный! //И я судьбу благословил, когда мой двор уединенный,// Печальным снегом занесённый,// Твой колокольчик огласил». «Печальный», «уединенный», — это о подруге, с которой случилась беда. Это она сейчас ждет своего «первого», «бесценного», друга (подругу!), а та даже адреса не знает, только электронную почту! Настя выбежала на улицу.

Квартал, поворот, светофор, двери отдела образования!

Запрос, ожидание, ответ получен!

Это совсем рядом, только улицу перейти!

За дверью квартиры раздались шаги. В проёме появилась Лена. Настя была готова ко всему: к убогости инвалидной коляски, тяжёлому больничному запаху, отсутствующему взгляду нездорового человека. Была готова ко-все-му!!! Но не к бодрому:

— Ну, здорово! Эксперимент удался!

Настя опешила.

— Какой эксперимент?! Что происходит? Я читала новости! – слова набегали друг на друга, фразы ломались, комкались, и Настя чувствовала, как проваливается в холодный слоговой сугроб.

— Я сейчас тебе всё объясню. Заходи, — откуда то сверху послышался голос физически здорового человека. Настя осторожно двинулась на эти звуки, выбираясь из-под смятения, страха, непонимания. Ещё одно усилие…!

— Здравствуй, Лена! Я так волновалась за тебя. Слава богу, ты не пострадала в аварии, — реплика оказалась слишком длинной для обессилевшей Насти, и Лена почти втащила девочку в квартиру, усадила на шаткий стул в маленькой кухне, налила чаю. Сделав обжигающий глоток, Настя почти пришла в себя, а «не пострадавшая в аварии» уже объясняла случившееся.

— Помнишь у Пушкина: «Настоящее уныло: //Всё мгновенно, все пройдет…». Увы, «уныло длилось слишком долго. И никто вокруг меня не замечал, как оно беспросветно. Родители постоянно ссорились, братья-сёстры по малолетству не понимали, что есть другая жизнь, а я видела её в очертания в яркой рекламе интернета. А знаешь, кто мне помог справиться с отчаянием? Обожаемый тобой Александр Сергеевич. Именно его: «всё мгновенно, всё пройдет». Что пройдет? Неудовлетворённость, обида – любое чувство недолговечно. При этом оно подавляет волю, вводит в заблуждение, делает человека уязвимым. Ну, посмотри, например, на себя. Сидишь вся такая бледная, растерянная. А всего-то – прочитала объявление в какой-то новостной ленте, и сразу мозг отключился.

В голосе Лены не было даже насмешки, только несокрушимая уверенность в собственной правоте. Так Еленаксеевна объясняет Насте важность «соблюдения алгоритма в решении геометрических задач». Интонации были настолько похожи, что девочка оглянулась. Нет, учительницы  на кухне не было. Зато у самой двери на низком детском стульчике, опираясь на трость, сидел Александр Сергеевич и ободряюще улыбался. Картинка была столь реалистична, что Настя зажмурилась и тряхнула головой. Видение не исчезло, более того, Александр Сергеевич вдруг произнёс: «И долго буду тем любезен я народу, //Что чувства добрые я лирой пробуждал…».

Всё это время Лена прихлёбывала чай, готовясь продолжить свой монолог. Пушкин был для неё невидим и не слышим. Очевидность этого факта удивительным образом Настю успокоила. Захотелось выслушать Лену до конца. А та продолжала:

— Итак, я решила приблизить это самое «всё пройдёт». Начала с самого простого – поиска внешнего эмоционального раздражителя. Наше знакомство помогло мне его найти. Твои тексты в чатах очень эмоциональны, в переписке ты цитируешь поэтов, а себя сравниваешь с героями прочитанных книг, как будто ты проживаешь не свою, а их жизни. Я стала читать вместе с тобой. Честно скажу, путешествия в придуманные миры меня увлекли, но куда больший интерес у меня вызывали перепады твоего настроения. В школьной компьютерной лаборатории установлена любопытная программа. Она помогает исследовать эти перепады. В результате я доказала: эмоция – это всего лишь химическая реакция организма на раздражители. В данном случае – слова в поэтических текстах, расставленные в определённом порядке. Анализируя наши литературные дискуссии, я вывела алгоритм фразы, вызывающей чувство тревогами за близкого человека. Романтические натуры, Настя, свою неприспособленность к реальности часто переносят на окружающих, а потому оберегают их от выдуманных опасностей.

«Мой первый друг, мой друг бесценный! // И я судьбу благословил, когда мой двор уединенный,//» — снова раздался ЕГО негромкий голос, но Лена ничего не услышала. Не могла услышать. И уверенно продолжала:

 — А потом я создала модулятор голоса, который говорил с тобой все последние дни. Он и вызвал тревогу. Финал – достаточно было одного короткого комментария даже без номера школы, и ты примчалась меня спасать.

«Да голос мой душе твоей //Дарует то же утешенье// Да озарит он заточенье…//» —  раздалось за Настиной спиной. И впервые за всё время их дружбы с Пушкиным девочке стало грустно от этих слов. Грустно от собственного бессилия предотвратить трагедию. Трагедия уже случилась. Вот Лена – будущий талантливый инженер, а может, великий учёный. Вот Настя – романтическая натура, тонко чувствующая чужое поэтическое слово. А между ними стена недопонимания. И голос (как не кричи от отчаяния) утешение душе другой не дарует, потому что нет СВОИХ слов.. И ПОЭТ молчит, потому что каждый должен прожить свою, а не чужую жизнь и выразить себя миру.

Настя встала и вышла из квартиры. Придя домой, включила компьютер и, открыв скайп, подала запрос на видео чат. Несколько гудков, и на экране появилось лицо Лены. «Ты забыла начало стихотворения, которое цитировала. «Сердце будущим живет». Будущее, по-моему, начинается с нашего представления о счастье. его образ рождается из чувства радости! А радоваться человек не может в одиночку. Нужно обязательно поделиться. Я и Александр Сергеевич будем жать тебя всем сердцем, Лена». Слова сами собой бежали по экрану монитора. Это были особые, живые слова. Настя знала (нет, чувствовала!): у них обязательно будут встречи – встречи двух девочек и ПОЭТА.