В машине играла легкая, незамысловатая музыка. Что-то из девяностых. Июнь выдался жарким. Солнце не щадило свои лучи. Я невольно щурила глаза. Мама, сидя на переднем сиденье, видимо вспомнив свою молодость, легко отдавалась движениям в такт. Немного покачивала плечами и совсем тихо-тихо подпевала. Папа же был строг, впрочем, как и всегда. У него были проблемы на работе. Вцепившись в руль, он и не замечал ничего, кроме сигнала светофора.
Я смотрела на город. На его переулки, дома, улицы. Прохожие, спешащие по своим делам. Мне казалось, будто этот город сжимается. И с каждым разом все сильнее и сильнее. Поток мыслей снова душит меня, дыхание учащается. Я снова смотрю на город. Пейзаж за окном не меняется. Все те же переулки, дома, улицы, люди. Снова глаза не разбирают никаких цветов, кроме серого. Все снова в темном тумане. Я не вижу ни маму, ни папу, не слышу музыку. Я внезапно ощущаю себя кораблем, затерявшимся в бесконечном разъяренном океане. Захлебываюсь в волнах, кричу, но меня никто не слышит. И, может быть, я бы уже потонула, если бы не маяк. Может быть, я прозвучу странно или даже глупо, но мой маяк – это цветочный магазин.
Каждый новый день, после школы я заходила в цветочный магазин. Нет, совсем не ради цветов. Хотя и цветов там было немного. И вид здания был не из лучших. Вывеска «Цветочный магазин» давно выцвела, краска обугрилась.
Дверь входа с трудом открываясь, издала тихий звон. На прилавке стояли ромашки и васильки. Они не были выставлены на продажу. Это были любимые цветы дедушки Дугальда. Так я называла владельца магазинчика. А все остальные называли его глупым чудаком. Да, он был странный. Я совсем не отрицаю это. Моя мама запрещала мне с ним общаться. «Он научит тебя плохим вещам!» — говорила она мне. Но я знала, что это не так. Дедушка Дугальд. Я не знаю, откуда он. Он мне никогда не рассказывал. Я часто спрашивала о его детстве, о его родном доме, но он всегда с улыбкой на лице произносил одну и ту же фразу: «А разве это так важно?». И я понимала. И правда, это не так важно. Мне казалось, будто он сбежал из двадцатого века. На нем всегда был укороченный пиджак с завышенной талией без подкладных плечей. А иногда он одевал брюки-дудочки с туго затянутым пиджаком. С ним мало кто общался, но и сам он не горел желанием разговаривать с каждым посетителем.
Я хорошо помню нашу первую встречу. После приказа мамы, мне было довольно страшно заходить в этот магазин. Но мое желание устроить маме сюрприз, подарив цветы, взяло вверх. Я стояла перед дверью магазина, не решаясь войти. Отворив немного дверь, я заглянула внутрь. За окном сидел он – дедушка Дугальд. В его руках была гитара, он с легкостью перебирал струны, тихо напевая песню. Раздался звон колокольчиков. Дедушка Дугальд поднял голову и заметил меня. Он приветливо улыбнулся, как мне кажется сейчас, не улыбался никто.
— Здравствуйте, – сказала я, не торопясь пройти вперед.
— Здравствуй, пожалуйста, проходи. Он подошел ко мне, показывая руками на лавочки цветов.
Не могу сказать, что мне было неловко. Дедушка Дугальд был вежлив и аккуратно перебирал руками цветы.
— Вы очень красиво играете на гитаре. У вас, наверное, талант.
Он внезапно поморщился. Сев на стул, сказал: «Да нет никакого таланта, девочка. Во всем всегда играет труд. Талант может проявить себя лишь немного, показав себя совсем мало. Каждый человек, достигший чего-то, очень много работал. Хороший результат любого дела – это большой труд»
Я внимательно слушала его. Он заметил мою серьёзность и улыбнулся. Он указал на красную розу, стоящую где- то в углу.
— Она очень дорогая, – сказала я
— Да, но могла быть и дешевой. Никто не посмотрел бы на неё, если б была она засохшим цветком. Я поливаю ее каждый день, и она трудится, растет дальше и с каждым днем становится все красивее и красивее. Но она не родилась такой. Только трудясь, она стала красивой. Так же, как и с талантом. Теперь понимаешь, о чем я говорю?
Сказанное им прозвучало странно. Но все же, он говорил правду.
— Да, я кажется поняла. А как вас зовут?
— Дугальд. Зови меня дедушка Дугальд.
С того дня, я заходила в цветочный магазин каждый раз после школы. По -началу я оправдывала это тем, что мне нравится слушать игру на гитаре. Но со временем я поняла. Меня тянет в цветочный магазин со всем не за игрой гитары, а за разговорами дедушки Дугальда.
Дождевые капли с треском ударяются об асфальт. Временами гремит гроза и совсем иногда сверкает молния. Все кругом спешат домой. Зонты ударяются друг с другом, обувь шаркает по мокрой дороге. Я без зонта и, наверное, мне надо бы спешить, но я не тороплюсь. Я знаю, меня ждут в цветочном магазине.
Из-за двери я виновато смотрю на дедушку Дугальда. Одежда промокла, обувь грязная. Если зайду, я все испачкаю.
— Ну что уж теперь, проходи — Улыбаясь произнес дедушка Дугальд. Он взял меня за руку. Осторожно снял куртку. Я морщилась. Капли дождя стекали по моему лицу, мне было холодно. Дедушка Дугальд повесил всю мою одежду. Я села за маленький деревянный стол. Дедушка Дугальд заботливо наливал чай, подавая мне печенье.
— Спасибо, дедушка Дугальд. Он улыбнулся и сел рядом со мной.
Больше всего мне хотелось знать, откуда дедушка Дугальд. Он не рассказывал мне об этом ничего, но мой интерес с каждым разом брал вверх.
— А где ваша семья? – спросила я. Признаю, вопрос был бестактный, но тогда я не умела задавать правильные вопросы. К счастью, дедушка Дугальд понимал меня.
— Случилось так, что у меня нет жены. У меня не получилось познать чувство любви в полной мере.
— Но почему? Вы же такой хороший! Он снова улыбнулся
— К сожалению, никто не считал меня особенным, как кого-то считал я.
— Разве это так важно? – чувство недоумения не покидало меня.
— А зачем любить того, кого особенным не считаешь?
Прозвучал звук открывающей двери, затем зазвенели колокольчики. В магазин зашел новый посетитель. Дедушка Дугальд встал и подошел к нему. Они долго ходили по магазину, подбирая нужный цветок. Время ушло за обед, мне пора домой. Не стану скрывать правду. Если бы не время, я бы осталась в этом маленьком магазинчике. Пила чай и вела бы бессмысленную беседу с дедушкой Дугальдом.
Осенью магазин обычно закрывался. Я с радостью ходила помогать дедушке Дугальду с цветами. Работа правда была муторной. Цветы нужно было пересаживать, убирать. Мне никогда не составляло сделать это труда, но сегодня мне было слишком грустно чтобы разбираться с цветами. Дедушка Дугальд заметил это. Он смотрел на меня с пониманием, и это не доставляло неловкости.
Дотронувшись до моего плеча, он сказал: «Ты всегда можешь рассказать мне все что угодно». Я посмотрела на него исподлобья, но даже так его глаза будто говорили: «Все хорошо». Напряжение ушло, и я чувствовала только спокойствие. Сев на стул, я начала свой рассказ.
— Родители одной моей хорошей подруги больше не могут жить вместе. От этого она много грустит. Она перестала общаться со всеми. Я очень хотела бы помочь ей, но правда не знаю, как. Я вижу, что ей плохо. Мне хотелось, чтобы она знала, что может рассчитывать на мою поддержку.
— Страдающим людям нужно лишь одно, чтобы кто-то был рядом с ними. Чтобы этот «кто-то» разделял с ними эту боль. Не говори ей что все будет хорошо, хотя это отчасти правда, все обязательно будет хорошо, но не сейчас. Сейчас она чувствует боль. Не помогай ей отнекиваться от боли. Пусть боль приходит и уходит, пусть она впустит ее к себе домой, не нужно ее избегать. Возьми ее за руку и помоги ей пройти этот путь.
Каждое слово, произнесенной дедушкой Дугальдом, с треском врезалось в мое сознание. Я все запомнила.
На следующий день работа в магазине завершилась. В честь этого, я решила приготовить пирог. Не сказать, что он вышел довольно таки вкусным, но дедушка Дугальд был рад такому подарку. Мы сидели за тем же деревянным столиком. Мелкий осенний дождь стучал по крыше магазина.
— Я люблю дождь, – сказал дедушка Дугальд – После дождя прекрасная погода. Хотя и сам дождь прекрасен. Дождь смывает старый воздух, наполненный людскими заботами, проблемами. После дождя воздух новый, свежий. Еще неиспорченный никем. – Я слушала его и думала о том, неужели ему все равно на то, что скажут другие? Я вспомнила свою маму. Каждый раз перед выходом она замечает мой наряд и всегда приказывает переодеваться. Она говорит: «Что люди подумают?»
А разве это важно? Почему мне об этом никто не сказал? Почему об этом никто не говорит? Почему никто не дал мне инструкцию для этой жизни?
— Дедушка Дугальд, почему вам все равно на то, что говорят о вас люди?
Он задумчиво взглянул на меня. Кажется, он что-то вспоминал.
— Земля прошла миллиарды лет эволюции. И все это ради того, чтобы со временем, люди начали придумывать себе общественные рамки, которых по сути, не существует. По собственной же воле, люди начали загонять себя в клетки. Но кто сказал, что ты, например, должна быть худой? Кто сказал, что так одеваться тебе нельзя? В конце концов мы все умрем, а твои мечты так и останутся несбывшимися, похороненными под слоем твоих же комплексов. Многие люди живут по определенным правилам, втягивают в эти же рамки других людей. Но ты не должна, никто из нас не должен соответствовать определенным мерам. Живи так, как чувствуешь. Я останусь в памяти осуждающих людей, однако они в моей памяти не останутся вообще. — Он немного посмеялся и взял еще один кусок пирога.
Прошел месяц. Декабрь. Цветочный магазин закрылся. Я не видела дедушку Дугальда со дня закрытия. Он обещал мне вернуться в марте. По крайней мере, я так думала.
— Когда появятся первые подснежники и растает первая льдинка — тогда я и вернусь, – сказал он мне.
Январь. Ранним утром почтальон принес письмо, адресованное лично мне. Мне никогда никто не писал писем. Я всегда считала это чем-то волнительным. Имя отправителя не было написано, на месте строки «откуда» было приклеено множество ромашек и васильков. Я знаю имя отправителя.
«Думаю, ты читаешь это письмо совсем взрослой, ведь неделю назад тебе исполнилось 10. Ты еще совсем маленькая, но в то же время совсем взрослая. Ты осознала многие вещи, однако, придется столкнуться и с совсем новым. Я знаю, ты прекрасная девочка. В тебе есть сила и великодушие. Самое главное, что ты должна помнить, это то – что все люди живут своей жизнью. Мы не праве никого осуждать. Не существует таких понятий, как «хорошо» и «плохо». Существует лишь твое отношение к этому. Делай то, к чему тянется твоя душа. Только тогда ты обретешь счастье. Живи ярко, так ярко, будто умрешь через 10 секунд. Иногда вспоминай обо мне, но не очень часто. Не грусти, вспоминая меня! Помни, я всегда рядом
Дедушка Дугальд».
