Я очень хорошо помню мой первый пожар. Помню, будучи тощим, зеленым выпускником технического пожарно-спасательного колледжа, я перепугался настырного и резкого звука тревоги, похожего на оглушительное кряканье невиданного создания, и суматоху, которая следовала далее.
На часах показывало три ночи. Мы шустро приготовились к спасательной работе: надел я подшлемник, черную боевую одежду и быстро забрался в яркую пожарную машину. Вдруг меня охватила паника: мне казалось, что я не смогу продержаться в экстремальной ситуации. Был неизвестен уровень опасности или даже температура воздуха у горящего дома. Холодная дрожь быстро пробежала по моей спине.
— Да не переживай ты так, Андрейка, — успокоительно пробасил усатый Валентин Степаныч, — вспоминай, чему учили в колледже вашем.
— Не паникуй и просто выполняй работу, — просопел я с настороженностью в голосе.
— То-то же, — обернулся Степаныч и посмотрел в окно.
Спокойная майская ночь усыпляла монотонным стрекотанием цикад, сверчков и другой жучиной мелочи. Темно-серые силуэты деревьев и городских домов казались волшебными: я пристально уставился в окно в ожидании чудесного оживления спящей улицы. В воздухе носился сладкий свежий запах полевых цветов, а небо благородного синего цвета медленно прятало яркие алмазы-звезды. Как все было гармонично, несмотря на резкие гудки пожарной машины. Даже было трудно поверить, что где-то сейчас пламя с оглушительным треском поглощает балки, пожирает кожаные диваны, калечит людей…
Через несколько минут мы уже припарковались у горящего здания.
— Константин Палыч, Алексей — вы на пожарные рукава, Степаныч — следи за машиной, Андрей, Петя Черный, Николай Николаевич и Железобетон — обследуйте помещения. Только помните — безопасность превыше всего, — скомандовал Константин Владимирович, наш капитан.
Я быстро перебрался к своей команде и морально приготовился к настоящему бою. Лица моих товарищей были очень серьезными, окаменелыми от сосредоточенности. Железобетон строго смотрел на пламя. На его лице не отображались ни страх, ни волнение. Меня это поразило. Он был готов хладнокровно ворваться в самое пекло.
Наш пожарный расчет зашел в горящее здание. Пламя с дикой силой съедало все, кроме тяжелых балок, к рокотом валившихся перед нами. У меня закружилась голова. Я попятился назад, но Петр не дал мне сбежать: “Людям необходима твоя помощь. Не трусь!” — заорал он сквозь шум и треск и повел меня за собой. Я с опаской прошел по всему первому этажу и впервые попробовал тушить жадные, голодные языки пламени. Неожиданно пол подо мной обрушился и я с глухим стуком провалился в подвал. Меня охватил страх. Даже если здесь еще не было огня, выход в дыму и темноте я бы не отыскал. Вдруг сзади послышалось слабое мяуканье. Я вздрогнул и в изумлении оглянулся. Позади меня сидел жирный кот и с испугом пялился на искры, летевшие с потолка. Не понимая, что делаю, я сгреб кота в охапку и схватился за обломок балки, торчавший сверху, встал на обугленный стеллаж и рывком забрался обратно на первый этаж.
Наверху меня ждал недоумевавший Петр Черный.
— Как ты сюда забрался?
— Нет времени объяснять, надо бежать. Все живы? — спросил я, задыхаясь.
— Все жители уже эвакуированы и стоят неподалеку от здания.
Его голос был прерван оглушительным обвалом потолка, который чуть не придавил Черного. Он указал путь сквозь пламя и уже через минуту Петр, я и жирный кот с выпученными глазами выбрались из-под обломков. Капитан напряженно смотрел на нас:
— Как я рад вас видеть!
— Все члены команды здесь? — спросил Петр.
Константин Владимирович указал на пятый этаж ярко пылающего здания и прохрипел:
— Железобетон. Все ему говорили, что никого в доме не осталось, но он сказал, что слышал детские крики, когда он проходил мимо одной из квартир. Он до сих пор там.
Наша команда с волнением и страхом ждала товарища. Прошло десять минут, а его нет как нет.
— Эй, новичок! Подсоби немного! Тут здание тушить надо! — прокричал Алексей и включил пожарный рукав. Я бросился на помощь. Вдруг из окна пятого этажа показался блестящий шлем. Затем появились мощная фигура в черной защитной одежде и фигура поменьше: крошечная пятилетняя девочка.
— Скорее поднимите лестницу! Железобетон жив! С ним спасенный ребенок! — скомандовал Константин Владимирович.
Я с удивлением и восторгом смотрел на смелого спасателя и девочку в грязном, пропитанном дымом и гарью платьице. Они медленно спускались по лестнице вниз. Вскоре Железобетон аккуратно спустил девочку на землю и они вместе подошли к плачущей женщине, которая еще пару минут назад с криками и стонами рвалась в адское пламя, но сейчас уже с радостью бежала навстречу дочурке. Женщина крепко обняла девочку и поблагодарила спасателя. Железобетон скромно улыбнулся и тихо сказал:
— Не стоит благодарности, это же моя работа.
Он повернулся и направился к машине. Маленькая девочка устало помахала ручонкой своему спасителю. Железобетон махнул ей в ответ и на том попрощался с жильцами дома.
Вскоре тушение пожара закончилось и последняя искра яростного пламени исчезла в обугленном здании. Первые ленивые лучи солнца озарили наш город, дом, в котором еще вчера жили люди, и лица усталых погорельцев, измазанные в саже и грязи. Пожар был ликвидирован в шесть часов утра по московскому времени.
Кошмары огня были потушены и оставлены позади. Наша ярко-алая машина тихо ехала обратно и мои товарищи, тяжело дыша, похрапывали. Их усталые тяжелые плечи покачивались в такт с грузным автомобилем. Единственный, кто не решался заснуть, был герой, спасший девочку — Железобетон. Он долго не отводил своего взора от окна.
На коленях у меня лежал спасенный жирный кот. Ленивое животное облизывало обгоревшую лапу и тихо мурлыкало. Скорее всего, кот был бездомный, так как брать его никто из жильцов не стал, а попал в подвал, скорее всего, по случайности. В самом деле, для меня любое живое существо было дорого, вот и решил его с собой взять.
Приехав на станцию, мы переоделись и пришли к капитану. Он приказал нам построиться и громким голосом объявил:
— Сегодня задание было выполнено успешно. Пострадавших не было, и даже при таком обширной площади пожара вы отлично продержались, сделали все возможное. Хочу выразить большую благодарность всему пожарному расчету, а также спасателя Михаила Колонского за проявленный им героизм и смелость в спасении ребенка. — Железобетон тихо и спокойно поблагодарил капитана. — А сейчас давайте отметим это дело в столовой.
Почему-то мой кот с удивлением вскинул голову и с упоением замурлыкал. Уж что-что, а слово “столовая” ему знакомо.
Наш пожарный расчет отправился перекусить через дорогу. Там, на первом этаже ветхой пятиэтажки шестидесятых годов в столовой “Горячий кусочек” подавали отменное первое — горячий суп, котлеты с гарниром, напитки и, к моему большому удивлению, даже предлагали десерт. Мне рассказывал Степаныч, что это всегда было доброй традицией у пожарных — приходить в “Горячий кусочек” после успешной борьбы с пожаром.
Мы подошли к грозной на вид женщине с половником на выдаче. Сегодня подавали борщ, котлеты по-киевски и картофельным пюре, чай и клубничные пончики. Оплатив, наша команда уселась на чистенький стол и мы начали за едой обсуждать сегодняшний выезд.
— Пожар был серьезный. Я рад, что все обошлось, — сказал Николай Николаевич, грузный мужчина с веселыми голубыми глазами, уплетая свой борщ. Уже несколько красноватых жирных пятен красовались на его полосатой хлопковой рубашке.
Я скромно кивнул ему в ответ. Я пока еще стеснялся участвовать в разговоре на равных, но тут Петя Черный как выпалит:
— Ага, а вы хотя бы видели, как новичок забрался из подвала на первый этаж без лестницы? Одной рукой так, — Петр вскинул руку вверх и попытался ухватиться за воздух, — и за балку, раз! Да еще и этого жирного с собой прихватил! — Черный указал на кота. — Я спрашиваю: “Как так сиганул?!”, а он как рыба молчит. Только потом пообещал рассказать. Скрооооомничает!
Я от неловкости покраснел. Мой кот величественно потянулся и попытался стащить у меня аппетитную котлетку. Ну кто здесь устоит?
— А вот мне кажется, Андрей мало что сделал для тушения. Он почти не помогал нам на рукавах, — возразил Алексей, сосредоточенно обсасывая косточку. — Я вот, в свое время сам потушил целый этаж и спас трех человек. А он кота утащил и не вернул хозяину.
— Феденька ничей, — тихо промямлил я, — он случайно попал в подвал, искал еду, а тут раз — и потолок обвалился, и я вместе с ним. Перепугался еще.
— Андрейка сегодня молодец, — уверенно промолвил капитан, — для первого раза — отличная работа. А ты, Алексей Кириллыч, мне тут не зазнавайся. Сам спасаешь по три человека раз в пять лет.
Все дружно захохотали. Даже лучший друг Алексея, Палыч, не сдержал усмешки. Я тоже улыбнулся и почесал себе нос. И тут мне пришел в голову роковой вопрос:
— А почему Железобетон не с нами? Он же, вроде бы, ребенка спас? Кто его хвалить-то будет?
Ожидая дружеской усмешки, я был поражен резкой сменой настроения пожарных. За столом наступила полная тишина и единственный звук, который я слышал, было позвякивание чистых тарелок на кухне. Не понимая, в чем дело, я заерзал на колченогом стуле.
— У Колонского есть свои причины не являться на обеды, — угрюмо ответил капитан. Его лицо потемнело, и его светлые глаза пронизывающе уставились на меня.
— Андрейка, такие ситуации, как его, напоминают нам о цене победы… Хороший он парень он раньше был, веселый, душа компании, — прослезившись, промолвил Валентин Степаныч.
— Что бы с ним ни произошло, он все равно герой! Не надо прятаться ему, как мышь в норе! Гордиться надо! Я вот таким же стать хочу! — горячо возразил я.
— Не говорить так! — ударил по столу Петр Черный. — То, что с ним произошло, никакой здравый человек и врагу не пожелал бы. Даже не смей на себя такое наговаривать!
Испуганный странным поведением товарищей, я притих и больше не возражал. Десерт мы ели молча и торопливо. Никому не хотелось задерживаться на встрече и уже через пять минут обед в “Горячем кусочке” был окончен. Пожарные вернулись обратно на станцию.
Прошло несколько месяцев с тех пор, как я устроился работать на пожарную станцию. Я уже тогда работал со своими товарищами на равных и мне доверяли проверять последние этажи пылающих зданий. Даже самолюбивый Алексей больше не хвалился передо мной. Но даже после всего, что со мной произошло, меня все равно мучил тот же вопрос: что случилось с Железобетоном? Он продолжал быть нелюдимым и почти никогда с нами не говорил. Этот пожарный абсолютно всегда бросался в огонь первым, но зачем? Ему не нужны были ни слава, ни почет. Для чего весь этот героизм? Все мои друзья говорили, всегда говорили, что раньше он был счастлив, радовался жизни, но сильно изменился. Почему?
Одним летним днем я вернулся со своей рабочей смены и решил, наконец, разгадать эту загадку. Я быстро вошел в квартиру, небрежно кинул вещи на диван, погладил Федьку, но неожиданно для себя помедлил. Мне казалось неправильным лезть в чужие проблемы, но любопытство взяло верх. Я помялся, переступил с ноги на ногу и, глубоко вздохнув, неуверенно придвинул деревянный стул к своему старенькому ноутбуку, открыл крышку и боязливо вбил в строку поиска “Михаил Колонский, пожарный”.
Как только компьютер выдал результаты по моему запросу, я сразу увидел его портрет. Вроде бы, на меня смотрел Железобетон, но его черты лица очень отличались от моего угрюмого товарища: ямочки на щеках, светло-голубые, ясные, как морозный день, глаза и блондинистые волосы, падающие на лоб. Особенно меня заставила удивиться широкая, лучезарная улыбка. У меня было ощущение, что он улыбался не только на камеру, он улыбался всему миру. Этот Михаил Колонский из-за улыбки не был похож на угрюмого, тихого, погруженного в себя человека, которого мы видим почти каждый день. Теперь его глаза не ясно-голубые, а серые, как тающий лед на мертвой земле, ямочки на щеках заменила жесткая щетина и остро выделяющиеся скулы, а вместо волос — серые пряди.
Я закрыл глаза и облокотился на спинку стула. Я понял, что даже не мог себе представить Железобетона счастливым. Что же с ним произошло? Я пролистал фотографии. Далее следовали картинки с нашей пожарной станцией и алой пожарной машиной, всегда готовой идти в бой. Вдруг краем глаза я увидел фото ужасного пожара, максимального уровня сложности. Не припомню, чтобы тушил его с командой, да и адрес был незнаком. Открыв ссылку, я прочитал название статьи: “В серьезном пожаре погибла семья молодого пожарного”.
Я остолбенел. Я абсолютно не ожидал такого поворота событий. Но теперь все стало складываться у меня в голове. Я попытался успокоить себя и пару раз глубоко вдохнул. Подумав немного, я пришел к выводу, что бедный мой товарищ потерял свою семью в том чудовищном пожаре, пытаясь их спасти.
Но все-таки одно оставалось для меня неразрешимой тайной: зачем Железобетон так безрассудно рискует своей жизнью? Зачем тратить силы, время и старание на то, что не вернет ни луч надежды, ни детей, ни жену? Я нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. Это ясно, что Михаил совершал столь благородные поступки не из-за того, что хотел стать чьим-то кумиром, не хотел ни славы, ни почета или даже благодарности от спасенных, нет. И тут мне в голову пришла мысль — а вдруг Железобетон уже безразлично относится к своей уже испорченной жизни? Вдруг ему уже все равно, будет ли он жить или умрет? Ведь у него была семья, маленькие дети, бегавшие в школу по утрам, игравшие с куколками и читавшие веселые книжки с забавными картинками. Была у него красавица жена, ждавшая его с работы и игравшая с детишками. Может, он уже просто хочет с ними встретиться, благородно уйдя, как настоящий герой? А может, каждый раз, когда он спасает невинного человека от ужасной участи, он представляет, что ему удается спасти своих родных?
Я тихо закрыл компьютер и опустил голову. Печаль теснила мою грудь. Как? Как с человеком может такое произойти? Я представил, как Колонскому приходится всегда подавлять свои чувства на работе и при нас, своих товарищах. Тяжелая у него участь… Тяжелая у нас работа…
И тут я наконец-таки понял, почему пять месяцев назад меня так укоряли товарищи. Цена успеха Михаила Колонского заключалась в том, что все восхищение, радость, успех стоили ему жизни самых дорогих людей. Все, что мне всегда казалось самым важным, никогда бы не смогло возместить бедному человеку тепло и любовь родной семьи. Я встал, потер виски и кое-что смекнул. Не надо мне бояться проблем, надо всегда помогать людям. Работа пожарных — это опасное занятие. Мы рискуем жизнью, здоровьем, семейными ценностями. И многие люди нуждаются в нашей помощи, когда жадные, коварные языки пламени поглощают их жизни, жизни их родных. Мы всегда готовы защищать невинных, что бы ни происходило у нас дома. Каждый из нас — пожарный — герой.
Я гордо встал, выпрямился и посмотрел во двор, залитый бодрыми лучами яркого солнца. Какова бы ни была цена успеха — я готов ее заплатить. Я готов храбро сражаться для всего человечества!
