у меня осталось только небо. ни порога, ни перрона, ни тропы.
только поле, одинокий ветер, да горячие, душистые снопы.
суховей прозрачный кружит листья, и меня уносит на себе.
то потянет за руки, то бросит, то опять волочет на горбе.
в синеве на небе птиц не видно. даже ворон одичалый не летит.
только воздух, солнцем разомлелый, иногда в ушах моих свистит,
шепчет то и дело, мимоходом: “что же ты оставил дом родной?”.
то грозит мне, то шипит сурово: “что же ты наделал?..”
ой, ой, ой!..
и трава сухая причитает, и трещит не вовремя сверчок.
под ногами ветра надломился хрупкий и забытый колосок.
иногда сама земля устало, словно вол от пахотных работ, заревёт.
но снова замолкает и смиренно дар небесный пьёт.
ветер снова, снова начинает: “отчего молчишь, чужак и плут?”.
то шипит, то грозно обещает: “хочешь, я достану вихря кнут?
если за собою плуг не тянешь, то открой пошире пасть и пой!”.
и теперь я с ветром завываю, над полями, над лугами…
ой, ой, ой!..
