XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Такси привезло меня к вокзалу за полчаса до отправления поезда. Отыскав нужную платформу, я достал из кармана билет. Билет в один конец. В этом городе меня ничего не держало, и это, знаете ли, было больнее всего. Это больнее, чем оставлять дома семью на какое-то время, больнее, чем уезжать в отпуск и оставлять любимого кота или собачку, за которым должен присматривать твой ленивый друг. Это больнее потому, что у тебя за плечом только детство. Такое чувство, словно ничего и не было никогда, вот ты, такой, какой есть, и другого тебя никогда не было. Родители мои уехали на Камчатку к родственникам отца и возвращаться не собирались. А своей семьи, да что там — даже девушки, у меня нет. С этими мыслями я занял свое место в плацкарте, и поезд тронулся. В течении нескольких часов я, как зачарованный, всматривался в мелькающие за окном картинки и, постукивая ногой в такт играющей в наушниках музыке, думал о том, что пора уже чем-то наполнить свою жизнь. Мне 25. Я выучился на журналиста, неплохо рисую, умею играть на гитаре. В общем, много вариантов для начинаний. Только все это пока лишь образы в голове. Такой уж у меня романтический взгляд на жизнь: нравится мне все представлять, выдумывать, но никак не нравится задумываться, через что предстоит пройти, чтобы воплотить мои задумки в жизнь. На обед я съел пару печенек, которые взял с собой, и выпил чашку горячего чая, после чего взял блокнот и принялся рисовать маленьких, абсолютно не связанных друг с другом мультяшных персонажей. На очередной остановке свободные места у окна заняли новые люди — мужчина и девушка. Между собой они не разговаривали, поэтому я сделал вывод, что они не знакомы. Девушка копошилась в своей сумочке и стояла ко мне спиной, лица ее мне не было видно. Мужчина же выглядел массивно, был в черной обтягивающей спортивной футболке и совершенно лысый. Он залез на верхнюю полку так неуклюже, что вызвал у меня смех. Не знаю почему, но я действительно начал смеяться. Из-за наушников я себя не слышал, но судя по тому, что та девушка отвлеклась от своей сумочки и, улыбаясь, посмотрела на меня, смеялся я не тихо. Минуту спустя девушка закончила свои дела и села. Она была очень милой. Приятные и мягкие черты ее лица все также украшала легкая улыбка. Рыжие волосы волнами спускались по ее плечам, светлые ресницы прикрывали ее глаза, так что я не смог по началу разглядеть их цвет. Сама девушка напоминала мне хрустальную куколку, такую хрупкую, что словно коснешься ее слегка, и она разобьется. Я смотрел на нее восхищенно, как смотрят маленькие дети на бабочек в ботанических садах, боясь задеть маленькое, ранимое существо. Я потянулся за карандашом и листом бумаги. Рука моя, словно ведомая какой-то неведомой силой начала точно вырисовывать каждую деталь, каждую веснушку на ее лице. Я рисовал. Рисовал быстро, воодушевленно. Вдруг наши взгляды столкнулись. Пара секунд, которые словно превратились в часы, стук колес и неловкое молчание. Я увидел ее глаза… Они были карие. Мужчина, лежащий на верхней полке, перевернулся с одного бока на другой, и его помятая, питбульская морда теперь была повернута в мою сторону. Он свесил руку и голову вниз, посмотрел на девушку, и толстыми, как сардельки, пальцами попытался схватить ее рыжие волосы. Девушка испуганно вжалась в сиденье, мужчина же мерзко загоготал. Я не мог на это смотреть. «Руки от нее убери,» — спокойно и уверенно сказал я. Мужик что-то проворчал себе под нос, после чего рука его из раскрытой, как сеть, ладони превратилась в кулак. «Видал?» — прохрипел он, глядя мне в глаза. От такой наглости я растерялся, но только на секунду. Когда пытаешься заступиться за такую прекрасную девушку, всякие штуки в голову приходят, даже порой сумасшедшие и которые говорить бы вовсе не стоило. В тот момент я ничего не боялся, не думал, что противник в несколько раз крупнее меня и может вдарить мне хорошенько, нет. Все мои мысли были заняты маленькой девушкой, с надеждой, глядящей на меня. «Не лезь к ней» — уже со злостью сказал я и привстал со своего места. Мужик что-то брякнул напоследок, снова перекатился в прежнее положение и спустя пару минут захрапел. Я продолжил рисовать. Периодически я ловил ее взгляд на себе, но когда она замечала это, то делала вид, что смотрит совершенно в другую сторону. Это меня забавило. Какая же она все-таки классная. Я не решался заговорить с ней, а она и подавно этого делать не собиралась. Периодически девушка брала в руки какую-то книгу и увлеченно делала в ней пометки карандашом. А я, как кот, выслеживающий свою жертву, незаметно за ней подглядывал. Так и прожили мы день в этом душном вагоне, слушая громкий храп мужика и переглядываясь. Утром начался настоящий хаос. Я проспал, а когда проснулся, оставалось полчаса до прибытия. Девушка сидела напротив, на ней было легкое апельсиновое платье, украшенное какими-то цветами. Ей оно было к лицу. Все в ней было так идеально, что я бы мог, наверное, вечность сидеть на этой чертовой полке и смотреть на нее. Но время торопило, и я в спешке стал собирать свои вещи. Мужик тем временем спустился со своей полки, и теперь пошлым, пристальным и сверлящим взглядом глядел на девушку. Ей было неловко, я видел это по ее глазам. «Можно я посижу немного у Вашего окна?» — спросил я. Девушка благодарно улыбнулась и кивнула головой. Когда мы менялись местами, мой чемодан стукнулся о ее сумку, и оттуда выпала книга. Между страниц был вложен лист бумаги. Не удержавшись, я развернул его и увидел нарисованного карандашом человека. Это был я. Девушка смутилась и выхватила у меня рисунок, потупила взгляд и отвернулась. Вроде бы ничего не случилось, но сердце словно выпрыгивало у меня из груди. Я ведь тоже вчера рисовал ее… Когда мы выходили, в суматохе и толпе мне удалось кое-как запихать ей свой рисунок в сумочку. На станции ее встретил какой-то парень, они крепко обнялись и пошли к выходу. Уходя, она обернулась. Ее рыжие волосы огнями летали в воздухе, карие глаза с сожалением смотрели в мои. Она уходила навсегда, и я не корил себя, что с ней не познакомился. А может и корил, не знаю. Одно я знаю точно – тогда я нашел себя. Рыжеволосая девушка стала моей музой, подарившей мне вдохновение. Она останется чудным образом женственности и легкой девичьей души, и этот маршрут «Калининград — Санкт-Петербург» навсегда останется в моей памяти.