Очередной поздний приход совершенно незнакомых для меня людей ничуть не удивлял: я давно привык к неизвестным, приходящим в ночное время в общий дом.
Место, в котором я проживал и правда называлось «общим домом», потому что сюда приходили все, кто только хотел: бездомные, которым негде было жить, или странствующие люди, которые искали ночлег и жильё на время. Этот дом располагался на окраине неблагоприятного города, в котором мне приходилось проживать. Старое трёхэтажное здание было окружено различными кустарниками и деревьями; где-то на стенах уже виднелась плесень, вызванная постоянной повышенной влажностью и недостатком отопления; изношенная крыша, в которой было множество каких-то механических повреждений протекала, а внутри дома всё было ещё намного хуже, чем снаружи. Первый этаж был усыпан различным мусором и грязью, а также именно на этом этаже в маленькой комнате около кухни всегда собирались странные люди, которые постоянно громко разговаривали и спорили о каких-то малозначащих вещах. На втором обычно не происходило ничего необычного; наоборот, туда поднимались люди, желающие отдохнуть от шума, исходящего снизу, но весь данный этаж был покрыт неприятной гнилью, которая окружала большинство стен. Самый последний, третий этаж принадлежал мне и ещё одному человеку, о котором я хотел рассказать, и жизнь которого будет основной частью в моем маленьком рассказе.
Мы жили в самых лучших условиях, относительно всего дома. Наши комнаты и небольшой коридор между ними были чисты и опрятны. Я особенно трепетно относился к порядку в моей спальне и не мог терпеть грязи и пыли в пространстве, в котором находился. Моя комната чаще всего была закрыта на ключ, чтобы вдруг какой-нибудь незнакомец не решился зайти и заселиться в ней, а все частые посетители общего дома знали, что верхние помещения принадлежат двум и, по их мнению, достаточно скучным людям, поэтому приход на последний этаж им не доставлял никакого удовольствия.
На часах было около полуночи. Я, стоявший у окна, наблюдал за яркими и маленькими звездами и единственным спутников Земли—неполной, но прекрасной и блестящей луной. Бледный свет, исходящий от светил ночи, освещал беспокойные морские волны, которые, беспорядочно взрываясь, обвивали спокойный береговой утёс. Безжизненно недвижимое и неизменное морское предгорье терпело бурные объятья пенистых всплесков. Накинув на себя лёгкую и уже потрепанную рубашку, я тихо вышел из комнаты и закрыл её на ключ, а после, бесшумными и расслабленными шагами спустился на первый этаж и, наконец, вышел из дома. Я сразу же побежал к морю, ведь знал, что там меня ждут не только бушующие волны и высокие утёсы-великаны, которые хладнокровно продолжали терпеть гнев кучерявых пен. Вдали, на остывшем ночном песке виднелся силуэт моего самого близкого и единственного друга в этом мрачном месте. Молча подойдя к нему, я начал всматриваться в место, куда глядел мой товарищ: далеко, над неприступными горами стояло небольшое скопление домиков — это была заброшенная деревня, в которой давно никто не жил.
— Ты, наверное, задаешься вопросом, — начал разговор мой собеседник, — почему я постоянно смотрю на эти неприметные и обветшалые дома. Дело в том, что именно там случилось то, чего я боялся сильнее всего в моей безмятежной жизни.
***
Мне часто приходилось видеть моего друга, сидящего ночью в одиночестве под скоплением звёзд. Он постоянно с некой грустью смотрел вдаль, и я действительно задумывался, что он находит интересного в уже никому не нужной сгоревшей деревне. С этого момента, когда мой приятель решил начать рассказ, я расположился рядом с ним и завороженно слушал его взволнованную от тоски речь, которая впоследствии беспокойно тронула до глубины души моё сердце.
— Я жил в той деревне с моей семьёй, и, не считая того, что это место подверглось пожару прошлым летом, там со мной произошла ужасная ситуация. Наступала осень. Это время года я обожал больше всех, ведь, мне казалось, не было ничего прекраснее, чем бродить поздними вечерами по переулкам, рассматривать желтеющие листья деревьев и вдыхать прохладный сентябрьский воздух. Я думал, что эта осень была бы самой лучшей в моей жизни, ведь ко мне в деревню должен был приехать мой двоюродный брат, с которым я давно не виделся.
Я много дней провёл в ожидании предстоявшей осени и встречи с моим родственником. Наконец, наступил день его приезда: не могу описать словами, как же я был счастлив видеть его! Мы оба выросли, в чём-то изменились, но наши детские воспоминания и тоска по ним остались, поэтому, как только брат мой поселился в нашем родительском доме и осмотрелся, мы с отцом решили взять его вместе с нами на речку, чтобы наловить рыбы к обеду. Поначалу всё было замечательно: мы добрели до речки, расположились около самого берега, достав все рыбацкие снаряжения, и, рассказывая шёпотом друг другу всякие интересные истории, чтобы не спугнуть рыбу, наблюдали за гладкой и спокойной водой реки. Я был счастливейшим человеком в тот момент, ведь рядом находились мои близкие люди, вселяющие моему сердцу покой и тепло на душе.
Я надеялся, что этот вечер будет одним из лучших в моей жизни, но судьба явно распорядилась по-другому. Поймавши достаточно рыбы, отец отправился домой относить улов, а мы с братом пошли гулять у обрывистого берега. Нужно заменить, что речка, у которой мы ловили рыбу, располагалась в очень тихом и спокойном лесу. Гуляя по несколько часов, здесь действительно не ощущалось присутствие какой-нибудь живой души. Лишь иногда по ночам был слышен вой каких-то диких животных. Мы брели по пустым просторам этого таинственного места, и тут я совершил первую глупость, предложив моему брату поискать грибы, чтобы обрадовать родителей. Он согласился и, чтобы найти больше добычи, мы решили разделиться. Это было фатальной ошибкой, но, на тот момент мы думали, что ничего страшного не произойдёт, ведь лес небольшой и тут невозможно заблудиться или наткнуться на какую-либо неприятность. Как же мы ошибались…
Уже как час я ходил между стройных деревьев и их раскидистых ветвей, начиная понемногу волноваться о брате. Отогнав все трепещущие и безжалостно ужасные мысли в своей голове, я отправился к высокому дубу, у которого я договорился встретиться с родственником. Как только я подошёл к величественному дереву, где-то в чаще леса раздался истошный крик: это был мой брат. Бросив все свои вещи, я мигом кинулся на вопль. Не помню уже, как именно я бежал, но знаю точно, что никогда не пробирался с таким рвением через многочисленные раскидистые деревья и кустарники. Крик привёл меня к обрыву, внизу которого располагались бесформенные каменные груды. Подойдя к краю пропасти и боязливо посмотрев вниз, я содрогнулся от ужаса: на самом большом валуне, как будто истерзанный каким-то диким животным, лежал без сознания мой отец, а рядом с ним, весь в слезах, всхлипывая и трясясь, сидел мой брат.
Придя в себя и обнаружив, что нахожусь в больничной палате, я пытался вспомнить события, которые произошли после той ужасной сцены, свидетелем которой я стал, но в моей голове появлялись лишь странные воспоминания: темнота, звуки полицейских машин и чей-то отчаянный плач. Через некоторое время ко мне в палату зашёл брат и моя мама, которые рассказали мне, что я упал в обморок, ведь явно сильно перенервничал. Так же они сообщили мне новость, которая вдребезги разбила моё сердце: отец погиб.
***
Я с сожалением взглянул на своего приятеля, который, доверившись мне, решил поделиться своей горькой судьбой.
— Знаешь, — наконец спустя долгое молчание продолжил мой друг, — хоть этот момент в жизни достаточно сильно повлиял на меня, и я с некой паникой и беспокойством вспоминаю всё, что мне пришлось увидеть и услышать, я в какой-то степени рад, что это событие коснулось меня. Я часто утешаю себя тем, что раз судьба распорядилась именно так, значит это было необходимым испытанием в моей жизни, с которым мне предстоит справится. Трудности и препятствия не сваливаются на людей случайно и, если мне довелось получить такое испытание, то я обязательно переживу его и буду бороться, несмотря ни на что.
Мой собеседник улыбнулся мне, встал с прибрежного рыхлого песка и сказал фразу, которую говорил в конце каждой нашей ночной встречи: «Спасибо, что выслушал меня».
