Пустыми руками держась друг за друга,
Я слышу стук сердца, твоё и моё.
Когда-то чужие, сейчас неделимы,
Стоим на обрыве крича.
Пустыми руками держу я тебя…
Заровная С. А.
Бензиновые переливы синевы заполняют небо. Мы складывали мир из жестоких слов, заточенных в иссушенную оболочку, зная каким хрупким он будет. Наверное, в этом весь смысл, ведь люди не перестали создавать фарфор…
Моя мама с самого детства звала меня Рыжиком. Всё из за копны рыжих волос. Они были настолько яркими, что когда я входила в комнату, всем казалось, будто в ней появлялось второе солнце.
Ещё одной отличительной чертой были мои разные глаза. Один — карий, а другой — зелёный. Люди часто обращали на это внимание.
Я очень любила свою овечку, плюшевую игрушку, которую я когда-то нашла на чердаке. Где-то за границами подкорки моего сознания, там где не растут цветы, там где нет пыльных кассет и маминых бус, она казалось «приветом» из прошлой жизни. Тем, что никогда не оставит. Тем, что никогда не предаст.
Когда то давно с нами был папа. Я была маленькой и мало что помню, но у меня есть одно воспоминание, которое вцепилось своими когтями в мою память и никак не хочет отпускать. Оно пахнет летом, скошенной травой и бесконечным всепоглощающим спокойствием. Мы гуляли всей семьёй в парке и ели мороженое. Папа купил мне сачок, я пыталась поймать в него стрекозу. Она, как маленький дирижабль кружила вокруг. В тот день мама много смеялась. А потом я заболела…
Тогда все и началось. Родители ссорились без остановки. Я скучала по тому, как мы проводили время вместе. Они закрылись не только друг от друга, но и от меня. Продолжалось это до того момента, пока за папой окончательно не закрылась дверь.
Я слышала, как мама плачет на кухне. Мне показалось, что лучше оставить её одну, поэтому я взяла овечку и легла в кровать. Я уже начинала засыпать, когда дверь вдруг скрипнула. Мама села рядом. Мы долго молчали и в молчании угадывалось родство. После ухода отца в нашей жизни появилась пустота, которую не сможет заполнить никто, кроме нас самих.
Всякий новый день мы теряли надежду. Мне становилось всё хуже. Мама перестала отходить от моей кровати. Каждый раз смотря на неё, я видела боль и уныние в небесно-синих глазах. Бессилие пожирало её изнутри, а я никак не могла помочь. Ни ей. Ни себе.
Выдался особенно тяжёлый день. От болей я уже не могла встать с кровати. Мама превратилась в маленького загнанного зверька, который пытался сжаться до размеров точки, из которой появилась наша вселенная. Всё её сознание пропиталось горем и страхом, не давая ей вздохнуть.
Сон стал моим убежищем, от этого перманентного жара во всем теле. Его ветвистые коридоры были заполнены маминым смехом. Только благодаря этому, я наконец смогла почувствовать былое спокойствие.
Я резко открыла глаза. Комната утопала в полночной темноте. Мамы не было рядом. Повернув голову, я заметила человека. Он сидел в изножье кровати.
Кто вы?
Я — ангел проводник, тот, кто должен забрать тебя.
Но куда мы пойдём?
Туда, где все решится.
Я не хочу уходить! — я вскочила на кровати — Это не справедливо! Почему кто то получает всё, что желает, а я должна плыть в этом море уныния смотря в глаза своей мамы?!
Я обессиленно упала обратно. Мой взгляд устремился на фото в рамке. Там я счастливая с овечкой в руках и мама, обнимающая со спины. Когда-то там был отец, но он исчез оттуда так же, как и из наших жизней.
Можно мне хотя бы день? — я не отводила глаз от фотографии.
Он молчал. Запустив руку под складки своего пальто, ангел достал флягу. Она оказалась пуста. Послышался разочарованный вздох.
Я могу с этим помочь! — воскликнула я.
Не всё так просто, у меня не получится взять с собой ничего земного.
Я немигающе глядела на фляжку:
У меня есть идея — моя рука потянулась к нему — Ну так что, по рукам?
Ангел молча пожал мне руку.
Это был самый счастливый день за всю мою жизнь. Мы с мамой пошли в парк. Туда, где когда-то было хорошо. Там мы последний раз были счастливы и в надежде почувствовать это снова, решили вернуться. А все таки боль помогает нам острее чувствовать счастье. Мы долго гуляли и ели сладкую вату. В танце сливались длинные тени деревьев, в воздухе застыл запах еловых шишек. На секунду мне стало страшно, мне казалось будто я застряла в чем-то безумно вязком. Будто время остановилось. Я подняла голову. В конце тропинки стояла фигура. Это был он. Ангел кивнул и исчез.
Все когда-то заканчивается, нам остаётся лишь собирать себя из осколков неба и следовать дальше. Как мошкара летит на свет, так и мы идём, пытаясь найти место, где когда то нам станет лучше. Так вот, лучше не станет, не станет до тех пор, пока мы не поймём, что всё дело в нас самих. Если у человека внутри нет счастья, то он не имеет на него ни единого шанса.
Я и ангел сидели на кухне. Я переливала жидкость цвета янтаря в его флягу.
Как это, быть ангелом?
Быть ангелом очень утомительно, поэтому ночью ты оборачиваешь свои крылья вокруг уставшего тела, в надежде хотя бы немного унять свою боль от этой участи. Люди считают крылья чем-то прекрасным, но оставаться при своём мнении они смогут только до того момента, пока эти самые крылья не разорвут их кожу вырываясь из гнезда плоти и костей. Я каждый раз проклинаю себя, слыша всё то, что обо мне говорят. «Ты странный и рассеянный ангел, неспособный удержать в своих руках смех и жизнь…». Да что вы вообще знаете обо мне?! — он запнулся, а позже чуть тише добавил — Неужели я и правда так плох?… — с его щеки упала капля солёного моря, что сейчас бушевало в душе.
Я сжала его руку. Мы долго молчали, никто не решался нарушить это хрупкое чувство умиротворения. Но нам обоим нужно двигаться дальше…
И всё таки, нет ни единого шанса остаться жить? — нарушив тишину первой, произнесла я.
Вообще то есть один… я должен забрать взамен другую душу.
И что это за душа?
Эмм… Понимаешь, её автобус ещё не пришёл.
Не думаю, что это правильно.
Кухня вновь погрузилась в молчание.
А я смогу когда-нибудь к ней вернуться? — я направила полный мольбы взгляд на ангела
Да, я могу с этим помочь.
Надела куртку. Завязала шарф и натянула шапку. Встав возле кровати я оглядела комнату. Раньше она была моей крепостью, а с приходом болезни стала тюрьмой. Повсюду лежали лекарства и упаковки от них. Здесь я больше не чувствовала себя в безопасности.
Мой взгляд упал на овечку. Она смотрела на меня своими блестящими глазами бусинками, как бы прося остаться.
Прости, но я не могу. Моё время давно истекло. — я взяла её в руки и крепко прижала к груди — Мне нельзя забрать с собой ничего земного…
Мама спала в кресле, стоявшем недалеко от кровати. Подойдя к ней я положила ладонь на её плечо. За время моей болезни она сильно похудела, словно каждый новый день высасывал по капле её жизненные силы.
Я уверена, что ты со всем справишься, помни, что я буду рядом. Даже если ты не видишь меня своими глазами, я рядом. Всегда рядом. — прошептала я.
И положив овечку ей на колени, вышла из дома. Уходя я не переживала за маму, потому что знала, что она останется не одна.
Ангел встретил меня тёплой улыбкой:
Привет.
Привет.
Ну что, ты готова?
Да.
Я зашла в автобус и села на ближайшее кресло.
В начале может потрясти, но ты не пугайся.
Хорошо.
Он прошёл к водителю и сел рядом. Мы отправились в путь, который подвёл к пропасти мою жизнь.
Я смотрела в окно. Солнце выглянуло из за горизонта и к небу начали возвращаться его привычные краски. Я вспоминала мамины глаза в тот день в парке. Они были такими же синими, как небо в эту поездку. «А всё таки, синий — цвет неба и тревоги» — подумала я.
Женщина поднималась по лестнице, руки её были заняты пакетами с продуктами. Подойдя к двери, достала ключи и уже хотела было открыть дверь, как вдруг услышала странный звук. Опустила голову и увидела под ногами рыжего котёнка, он жалобно скулил и царапал обшивку входной двери.
Нет, тебе нечего там делать. — отодвинув животное ногой, она вошла в квартиру.
Не заметив, как котенок проскочил внутрь, она закрыла входную дверь. Он потёрся о её ноги и замурчал.
— Я же сказала, тебе тут не рады! — воскликнула она и попыталась его поймать.
Он проворно обходил все препятствия. Заскочив в комнату, животное прыгнуло на кровать и вцепилось лапами в плюшевую овечку. Женщина в дверях ахнула. Котенок смотрел на неё разными глазами. Рыжику удалось вернуться и удастся ещё не раз.
Мамочка, он теперь будет жить с нами? — послышался детский голос. В дверном проёме показалась рыжая макушка мальчика.
Да, сынок. — мать подняла его на руки.
