Я слышал музы тихий шепот
В поникнувшей главе моей,
И голоса её журчащий рокот
Проник сквозь пелену страстей,
Застлавших мутный разум…
Он хладной влагой напоил
Зачахлый разум человечий,
Частичку Мысли подарил
И усалдил святой Надеждой.
Смиренных, кротких, верных Слову
Он в плавной рифме возлюбил,
Противников — в геену прозы
Перстой кровавой низложил.
Он громогласно воззывал:
«Gratiam non deficiet!»*
Но род людской уже познал
Геены сладостный обет.
И вот, влачась в пустыне прозы,
Низвергнут, брошен, отчуждён,
Измучен жаждой мысли новой,
Я был смирен…и возрождён.
Оставив жалкие стремленья,
Оставив смрад мирских хлопот,
Был возрожден я для служения,
Но Музой резвой возлюблён.
И голос, некогда утихший,
Раздался громко в оный час
И сотрясал своею мощью,
И порождал животный страх,
Но было в нем и то блаженство,
Что сыщет правденик седой
В печальной участи страдальца:
Жестокой, страшной, но земной.
И не страшны мне боле муки,
И не страшна мне плоти смерть,
Ведь я — служитель Музы вечной,
Я — раб, любовник, и Поэт.