XII Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
«Артековец-сегодня, артековец – всегда».
И вновь собираемся вместе,
Становимся в дружеский круг,
Ложатся мне руки на плечи,
Моих всех друзей и подруг.
За окном только забрезжили первые лучи солнца, а она уже была на ногах, суетливо ходила по квартире и перекладывала вещи с места на место. На лице её блуждала чуть грустная, но все же очень светлая улыбка.
«Наконец настал тот самый день… Как же я его ждала… День, когда я вновь буду рядом с ними, с людьми, которые подарили мне столько счастливых моментов жизни…день, когда я вернусь в тот самый дом, где живет мое детство».
Она мечтательно потянулась и вместо того, чтобы собирать вещи, взяла большой, потёртый альбом с фотографиями. Аккуратно сдула с него пыль и открыла на странице, где красивым почерком было выведено «Артек». Черно-белое фото…
Смешная веснушчатая девчонка осторожно заходит в автобус, она немножко смущается, ведь для неё это все впервые. Впервые мама отправила её в детский лагерь на целый месяц, впервые она видит ребят, которым, возможно, суждено стать её друзьями, впервые она произносит потом уже знаковое для себя слово — Артек.
Маленькая, худенькая. в легком платье, она тихонько движется по автобусному проёму, стараясь угадать, к кому лучше сесть, и тут замечает, что на неё смотрят совсем, как ей кажется, уже взрослые парни.
«Эй, стрекоза, меня зовут Рубен, а это Тимур, садись с нами», — крикнул ей хриплым басом один из них, а второй спокойно встал и уступил место.
«Не бойся, мы тебя не обидим», — обаятельно улыбнулся Тимур, который был младше Рубена, но все равно казался малышке-Стрекозе взрослым.
Рубен Руис Ибаррури и Тимур Фрунзе. Непонятно почему, но эти два парня решили опекать маленькую несмелую девчонку, которая смотрела на мир через толстые стекла очков.
Рубен… ему было не привыкать, ведь в его большой и дружной семье было 6 детей, и он был единственным мальчиком, поэтому еще одну сестрёнку, пусть и названную, он принял с удовольствием. А Тимур, он просто знал, как это страшно быть среди незнакомых, пусть и добрых людей, поэтому не мог не проникнуться к беззащитной девчонке.
Первая страница альбома, самое потертое фото: «Рубен, Тимур и Стрекоза». Девочка доверчиво смотрит на большого, мускулистого парня. Жгучий брюнет держит за руку маленькую белую Стрекозу. С другой стороны стоит невысокий парень и чуть закрывает собой от всего плохого в мире тоненькую фигурку».
Артек, 1935 год.
Тонкая пергаментная бумага, уже желтая от времени, неприятно шелестит, но она очень аккуратно и бережно её убирает, чтобы увидеть следующее фото.
«Заплаканная, растрепанная Стрекоза стоит и держится за ушибленную коленку, а рядом высокий, красивый парень с вихрастым чубом и огромной сумкой через плечо».
Артек, 1936 год
Это было второе лето в самом лучшем лагере мира. Она так надеялась, что сможет встретить своих верных друзей, своих братьев, но их нигде не было. А тут ещё и какие-то вредные девчонки уронили её чемодан в грязь и даже не заметили. Стрекозе стало грустно. Через пару дней, правда, вся грусть ушла, с девчонками она подружилась, а чемодан давно был очищен от грязи. Но братья…их все-таки не хватало. Особенно сегодня, особенно после «Артековского круга». Непрошенные слезы набежали на глаза. И Стрекоза полетела, полетела туда, где последний раз видела испанский прищур Рубена и опекающий взгляд Тимура. Она летела по склону, летела так быстро, что не успела затормозить и врезалась в огромного, как скала парня.
«Куда мчишься? — обиженно забасил парень, бережно обнимая большую коричневую сумку. «Чуть все оборудование не сломала, — прошипел и погрозил кулаком. От неожиданности Стрекоза икнула, попятилась.
«Ты испугалась что ли, — вздохнул парень, — прости…я просто за радиоприемник испугался, ну, правда…меня Ваня зовут, а тебя?»
«Стрекоза», — потирая ушибленную коленку, прошептала девчушка.
«Ну, что, Стрекоза, артековский тебе привет, будем дружить?» — произнес Ваня, протягивая руку.
Конечно, они стали друзьями. Смешная девчонка с разбитыми коленками и серьезный Иван Туркенич. Он обожал копаться в радиоприёмниках. Он даже мог его полностью разобрать и собрать обратно, что, конечно, получалось не с первого раза, поэтому родители Вани не поддерживали его увлечение, а Стрекоза поддерживала и весь месяц таскала за Ванькой тяжелую сумку.
Страница идет за страницей, год сменяет год, и вот, она уже добирается до третьего артековского лета. Она поправляет очки, щурится и смотрит на фото, фото такое солнечное, кажется, что даже рукам становится от него теплее.
Пляж. Подружка Стрекозы сразу убежала купаться, а она решила построить замок. Замок получился большой, с огромным количеством маленьких башенок. Стрекоза уже собиралась похвастаться подруге тем, какой шедевр у неё получился, как вдруг, будто из ниоткуда, появился высокий стройный мальчишка со светлыми кудрявыми волосами и необычайно длинными ногами. В руках у него был деревянный самолет. Он бежал прямо на её дворец, абсолютно его не замечая. Всё внимание было приковано к игрушке.
«Остановись!» — начала кричать Стрекоза, но не успела договорить, как её песчаный замок был растоптан. От злости она подбежала, схватила его самолет и сломала крыло. Мальчик, конечно, сначала разозлился, но, когда увидел глаза Стрекозы, в которых блестели слезы, решительно желавшие выплеснуться наружу, решил помочь со строительством нового замка. Они и замок отстроили, и крыло самолету починили. Вот так она познакомилась с Женей Францевым, мальчиком, который мечтал о небе.
Негромкий шелест альбома, она сняла свои очки и протерла, чтобы лучше разглядеть фотографию: «Пляж, на фоне огромного песчаного замка стоит слегка хмурая Стрекоза, на неё, подняв высоко вверх деревянный самолет, смотрит долговязый Женька».
Артек, 1937 год.
Последняя страница альбома, последние картинки, которые запечатлели её в месте, где живет часть её сердца, где она всегда со своими друзьями-артековцами: Стрекоза, Рубен, Тимур, Ванька, Женька и, конечно, её Алька.
Эх, Алька, хотя, вернее сказать, Алия со звучной фамилией Молдагулова. Хотя, нет, для неё она именно Алька. Удивительная. Она очень резво для хрупкой девчонки бегала с мальчишками, изображая перестрелку палками, отдаленно напоминающими оружие. У неё были слегка растрёпанные, но всё равно очень красивые, мазутного цвета волосы, темные, почти чёрные глаза с задорным огоньком и извечные синяки на коленках. Она лучше всех попадала в мишень из самой обычной рогатки.
Стрекоза и Аля сразу подружились, было ощущение, что они знакомы всю свою недлинную жизнь, к тому же им очень повезло, они попали в один отряд и одну комнату, чему были обе очень рады.
Она тихонько вздохнула и счастливо улыбнулась, глядя на следующее фото: «На фоне стройного кипариса стоят две абсолютно разные девчонки: одна смуглая, черноволосая, с нахальным прищуром раскосых глаз, а вторая тоненькая, белая, с несмелым взглядом через толстые линзы очков». Красивым почерком выведено: «Алька и Стрекоза. Артек, 1940 год».
Она вздохнула, закрыла альбом, тихонька встала, поправила артековский галстук…пора.
Запах моря… Задорные детские крики… Да, здесь ничего не изменилось.
Но ей некогда смотреть по сторонам, её ждут друзья, они так давно не виделись. Стрекоза подобралась и устремилась туда, где виднелись их силуэты.
Она дошла. Остановилась, чтобы отдышаться, да, Стрекоза уже не та, это не тоненькая, веснушчатая девчонка…Она, слепо щурясь, протерла очки и пробежалась глазами по аллее, вот он, вот же он – Рубен!
Стрекоза подбежала к нему и мягко погладила серый гранитный бюст.
Посмотрела на табличку и тихом шепотом прочитала: «Рубен Руис Ибаррури, старший лейтенант, пулеметчик. Награжден орденом Красного Знамени. Посмертно присвоено звание Героя Советского Союза и медаль «За оборону Сталинграда». В сентябре 1942 года в битве за Сталинград совершил героический подвиг, но был смертельно ранен. 14 июля 1972 года астроном Крымской астрофизической обсерватории Л. Журавлёва открыла малую планету и назвала её в честь Рубена Ибаррури».
«Здравствуй, мой дорогой Рубен, ты, как и обещал, всегда присматриваешь за мной, я чувствую твой взгляд прямо с неба».
Она повернулась и увидела фотографии улыбающегося Ваньки, серьезного Тимура, чуть ухмыляющегося Женьки и, конечно, смело смотрящий вдаль взгляд Алии.
«Мои ребята, мои друзья. Тимур, я всегда знала, что ты самый смелый, вступил в смертельную схватку с тридцатью вражескими бомбардировщиками и восемью истребителями. Погиб в неравном бою.
Ваня, мой друг, мой брат. Ты прошел войну почти до конца. Как бы мне передать тебе радиограмму на небо?
И Женька улетел, улетел и больше не вернулся, его светлая улыбка озаряла наш мир всего 22 года. Ты остался навсегда в небе, сражаясь за нашу Родину».
Стрекоза добралась до памятника Альки. Обняла его и положила букетик незабудок.
«Алия Молдагулова. Осенью 1942 года ушла добровольцем на фронт.
12 января 1944 года на одном из участков Ленинградского фронта четвертому стрелковому батальону 54-1 отдельной бригады было приказано отрезать противника от железнодорожной линии Новосокольники – Дно в районе станции Насва и захватить деревню Казачиха.
Так начался последний день Алии Молдагуловой. Она была лучшим снайпером. Метким огнем уничтожила 78 гитлеровцев, но 79-й сразил ее» .
Она зажмурила глаза, чтобы прогнать слезы, открывала их медленно и чем больше света видела, тем ярче вставали перед ней образы её друзей. Вот стоят рядом Рубен и Тимур, защищая её от темноты. Чуть поодаль отбивает радиограмму широкий Ванька и подмигивает ей в такт шифровальной машине. Широко раскинув руки, кружит по полю долговязый Женька, и кажется, что он вот-вот взмоет ввысь.
Привычным движением убирает за уши непослушные черные локоны Алька, поправляя винтовку на своем плече.
Она долго смотрела вдаль, стараясь не моргать, чтобы эта картина не исчезла…
Яркая цветная фотография: «Одинокая старушка в артековском галстуке стоит на Аллее героев-артековцев, в руках у неё маленький букет незабудок».
Артек, 25 июля 2016 год.
