XII Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
«Скорей бы закончился этот день» —думала я, провожая в последний путь племянника мужа. Ничего нельзя изменить, от горестных мыслей никуда невозможно спрятаться. Гроб, неживые губы, бесконечная тоска.
Деревенский погост еще куда ни шло, идешь, мысленно обращаясь к знакомым лицам на портретах, вспоминаешь былое, как будто голоса из прошлого до сознания доходят, а вот городские кладбища—бесконечные пространства из крестов и надгробий, где найти родную могилу—великая удача.
Для любого человека это место, прежде всего, пристанище умершего близкого человека. Но и в то же время место, где можно понять, что ты живой, что так это хорошо— жить! Обстановка чаще всего нагнетает. Немые кресты и камни, похожие друг на друга. Сколько страданий и боли ушло в эту землю!
Мне все же пришлось ехать на наше деревенское кладбище. Надо было хоронить родственника моего мужа. Он непутевый был, семьи у него своей не было. Но не мне судить его… Помогали хоронить брат мой и жена его.
Холмик земли, крест, вот и все… Мы уже возвращались домой. Вдруг я заметила, что моя сноха достает из сумки палку колбасы. Кладбище, только что закончившаяся панихида, а она с палкой колбасы!
—Что же ты делаешь? —удивленно спросила я.
—Парень тут недавно умер. А у него собака была, так она с самых похорон живет на его могиле. И не уходит, окаянная, сколько ее не зови. Вот и решили подкармливать, кто может, —объяснила мне сноха.
Я пошла с ней, чтобы посмотреть на эту собаку. Перед глазами открылось печальное зрелище. Явно замерзшая, грязная, голодная, она лежала, свернувшись в клубочек, у самого памятника, словно согреть могилу пыталась.
Сноха достала колбасу и положила рядом с собакой. Та слегка приподняла морду, но потом вновь закрыла ее лапами.
—Неужели даже едой не заманишь? —поинтересовалась я.
—Кто уж только не пробовал. Не идет, —печально вздохнула она.
Тишину нарушил крик, он как будто пронесся по всему кладбищу:
—Мама, мамочка моя!
Мы со снохой повернулись. Могила была такой же скромной и обыденной, как и все здесь. Деревянный крест, табличка с именем и датой, и девушка буквально лежит на земле, припадая к изголовью.
—Девушка, успокойтесь, не поднять ведь!
— Мамочка, мама моя… —поднимая на нас глаза, она встала и отряхнула от себя кладбищенскую землю. Я внимательно оглядела девушку. Заплаканные голубые глаза, не расчёсанные, собранные в хвост волосы, дрожащие руки и бледное лицо.
—Вы хорошо себя чувствуете? —мне стало тревожно, что не дай бог, еще чуть-чуть, и она упадет в обморок.
—У меня мама здесь лежит, —всхлипывая, начала она, —Сама я в Питере жила, а сейчас, видимо, здесь придется остаться. Дом-то никому не нужен, да и родственников у меня больше нет, —она так и не ответила на мой вопрос, однако докучать этим я не стала.
—Давайте мы вас довезем до дома? —предложила ей сноха, —Как я понимаю, ваша мама в нашей деревне жила.
—Спасибо вам, только я еще к одной могиле пройду, —проговорила она, вытирая слезы о рукав своего свитера, что выглядывал из-под красной кожаной куртки.
—Хорошо, —согласились мы.
На удивление, мы пришли к той могиле, что охраняла собака. Девушка опустилась на колени перед собакой и сказала:
—Ну что же ты со мной не идешь?
—Бесполезно, девушка. Она уж больно хозяина любит, что даже после смерти его оставить не может, —ответила сноха.
—Я ее пыталась заманить с собой, когда похороны у мамы были. А она только съела бутерброд, что я ей предложила, —вздохнула она, поправляя челку. —Я, правда, не знаю, как позвать ее с собой. И дворняжка мне приглянулась. Я ее понимаю.
Прошло больше месяца после похорон нашего родственника. На сороковины мы решили съездить на деревенское кладбище, да и к родительскому дню пора прибрать могилы, покрасить ограды.
Погода была по-настоящему весенняя. Апрельский воздух становился все приятнее и теплее, а на деревьях просыпалась листва.
Пока мужчины прибирали могилы, мы со снохой покрасили ограды. Снимая перчатки, я увидела знакомый продукт в ее сумке.
—Снова с палкой колбасы? -поинтересовалась я.
—Да. Мало ли, вдруг эта сиротинка еще тут, —предположила сноха.
На могиле парня мы увидели девушку. Она лопаточкой выравнивала поверхность вокруг памятника.
—Ой, здравствуйте, —приветливо поздоровалась с нами она.
Девушка выглядела намного лучше, чем при нашей первой встрече. Светлые волосы уже были аккуратно уложены в пучок, а голубые глаза выражали спокойствие и радость. Она была все в той же красной кожаной куртке, правда теперь она не казалась такой затертой.
—Здравствуйте, как поживаете? —поинтересовалась я.
—Да, c божьей помощью, —улыбаясь, ответила она. —Мамин дом я продала, сама перебралась в город.
Тут у ее ног подняла голову собака, шерсть ее расчесана, лоснится на солнце, и хвост задорно заиграл из стороны в сторону. И только я начала думать, что она похожа на ту, как сноха воскликнула:
—Так это же сиротинка!
—Да, я её забрала, —улыбаясь, ответила девушка. — Я ее уговорила. Где-то недели две приходила я к маме и к ней, и в один день она за мной пошла. Вот вместе и живём теперь. Зову ее Жулей.
—Хорошее дело, —сказала сноха.
—Жуля мне счастье приносит, —от девушки так и исходил позитив. — Она меня жить заставила, радоваться научила. А еще я поняла, что одиночества нет! Всякий человек найдет свое утешение в ком-то. Надо только захотеть!
Мы вместе вышли за ворота кладбища, продолжая разговаривать уже на другие темы, а веселый хвостик Жули уже мелькал в придорожной траве.
